Чернильно-Черное Сердце (ЛП) - Джоан Роулинг

от боли, потому что поворот при ударе прижал воспаленный конец культи к протезу, и Страйк потащился наверх, стремясь добраться до улицы до того, как Турисаз придет в себя. Уолли и вельветовый пиджак исчезли; очевидно, собаку послали разобраться с человеком, который, похоже, следил за ними, пока они отступали.

Какое бы божество ни оказывало малую милость после промахов, оно улыбалось Корморану Страйку. Черное такси проехало по Крейвен-стрит, когда детектив с потным лицом вышел из Крейвен-пассажа, подняв руку.

— Денмарк-стрит, — прохрипел он, схватился за ручку двери и с силой впихнул себя внутрь.

Когда такси отъехало от бордюра, Страйк оглянулся через заднее стекло как раз вовремя, чтобы увидеть, как Турисаз выбегает из переулка, дико озираясь по сторонам. Его губы отчетливо произносили слово “блядь”. Страйк снова повернулся лицом вперед. Он знал, что теперь повредил ногу гораздо сильнее, настолько, что вряд ли сможет ходить. Перспектива подняться по трем пролетам металлической лестницы в свою чердачную квартиру была ужасающей: велика вероятность, что ему придется подниматься по ней задом наперед, сидя на заднице, как маленький ребенок.

Телефон зазвонил снова. Ожидая Робин, он достал его из кармана и увидел номер Натли.

— Привет, — сказал Страйк, стараясь не подавать виду, что страдает так сильно, как и было на самом деле. — Что происходит?

— Нашел кое-что на старика с палкой, — сказал Натли, который, судя по голосу, был доволен собой. — Мистер Апкотт.

— Продолжай, — сказал Страйк, в то время как пот ручьями струился по его телу.

— Он ходит налево, — сказал Натли. — Он говорил с ней по телефону около пятидесяти минут. Мы оказались в кафе. Я сидел спина к спине с ним. Я мог слышать почти все.

— Откуда ты знаешь, что на другом конце была женщина?

— Ну, это можно просто понять, не так ли? — сказал Натли. — Тон его голоса. “Мое дорогое дитя. Послушай, милая”. Звучало так, будто она беспокоилась, что о них узнали. Большую часть разговора вела она. Он успокаивал ее. Я сделал несколько записей, — сказал Натли, как будто это могло прийти в голову только необычайно инициативному человеку . “Тебе не стоит беспокоиться. Я обо всем позабочусь. У меня все под контролем”. Звучало так, словно она чего-то сильно боялась. Возможно, ее мужа. “Тебе не в чем себя винить”.

— Он заметил тебя, как ты думаешь?

— Ну, он посмотрел на меня, когда я выходил из кафе, но в остальном…

— Уходи оттуда.

— Я не думаю, что он…

— Убирайся оттуда, — повторил Страйк, более агрессивно. Он не хотел, чтобы два сотрудника агентства стали узнаваемы для целей; одной гигантской ошибки сегодня было достаточно. — Ты больше не сможешь наблюдать за Апкоттами.

— Если бы я не последовал за ним в кафе, я бы не услышал…

— Я знаю это, — сказал Страйк. Было очень заманчиво перенаправить свой гнев на себя на Натли, но ему нужен был этот идиот. — Ты можешь прикрыть одного из других подозреваемых. Молодец, что подслушал звонок, — добавил он сквозь стиснутые зубы.

Успокоенный, Натли удалился. Страйк сел обратно в такси, боль в правой ноге пронизывала все его тело, и у него возникло искушение предложить таксисту пятьдесят фунтов, чтобы он покатал его некоторое время, только чтобы он мог подольше не нагружать свою культю.

Глава 43

Тогда перестань суровым упреком нагружать

свежие печали на противника;

Не усеивайте терниями его изрезанную дорогу.

Кто в обмороке жаждет отдыха.

Мэри Тайг

На ______

Учитывая загруженность агентства и неизбежность возвращения Грумера и Фингерса в Великобританию, Страйк вряд ли мог выбрать более неудачный момент, чтобы вывести себя из строя, но другие возможные последствия его неудачной слежки за Кардью беспокоили его даже больше, чем дополнительная нагрузка, которую он взваливал на своих коллег. Должна была существовать вероятность того, что Турисаз, предполагаемый член Братства Ультима Туле и, возможно, “Хальвенинг”, узнал Страйка как частного детектива. Этот страх побудил Страйка позвонить на следующее утро старшему инспектору Райану Мерфи и сообщить ему о случившемся.

— У меня есть фотографии парня с руной на горле, и я могу их прислать, — заключил Страйк, пытаясь сгладить впечатление неумелости, оставленное историей, которая при рассказе звучала не менее постыдно. Как я уже сказал, я намеревался сфотографировать мозговой центр , но упал на задницу, не успев сделать это.

— Да, я бы хотел получить эти фотографии, спасибо, — сказал Мерфи. — Очень показательно, что он не обратился в полицию по поводу того, что вы его ударили.

— Я… э… я знаю, что сам заявляю о нападении, — сказал Страйк, который взвесил целесообразность этого перед звонком.

— Я вас не слышал, — сказал Мерфи.

— Ваше здоровье, — сказал Страйк.

— Что вы можете вспомнить о третьем парне?

— Я видел только его вельветовую куртку. Лицо не разглядел. Акцент среднего класса. Артикулированный.

Страйк снова услышал стук компьютерных клавиш. Наконец, Мерфи сказал,

— Хорошо, дайте мне секунду.

Страйк услышал шаги и предположил, что Мерфи убирает свой мобильник подальше от коллег, а затем услышал звук закрывающейся двери.

— Хорошо, — наконец сказал Мерфи в ухо Страйку. — Ваше агентство очень помогло нам, поэтому я хочу поделиться кое с кем. Надеюсь, дальше этого дело не пойдет.

— Понятно, — сказал Страйк.

— Халвенинг изменили способ общения — по-прежнему даркнет, но МИ-5 записала вчера вечером разговор о том, что они думают, будто офицер под прикрытием проследил за одним из них до паба, где они пытались завербовать то, что они называют “лицом”. Мы думали, что они потеряли интерес к Кардью — очевидно, нет. Парень, который встал против вас в “Джентс”, должен был только задержать вас, чтобы дать Кардью и другому парню время уйти. Он получил взбучку за то, что был слишком груб.

Сейчас они не знают, кто вы такой. Думаю, вам все сошло с рук, но я бы все же посоветовал вам впредь быть осторожнее с безопасностью. Если будут нежелательные посылки, звоните нам.

Так Страйк был вынужден сообщить Пэт и субподрядчикам, что существует небольшая вероятность того, что он сделал агентство целью ультраправой террористической группы. Он не ожидал, что эта новость поднимет моральный дух сотрудников, и вполне допускал, что его работники будут говорить о нем, когда он удалится на свой чердак, где будет