Море имен - Ольга Онойко

Летен оглянулся на своего пленника, подмигнул ему и одними губами сказал: «Приехали». Алей не понял, но встрепенулся.

Леса расступились. Дорога пролегала через цветущие луга, благоухающее разнотравье. Сладкий медовый дух стоял здесь, травы росли плотно. Лиловые, желтые, малиновые гроздья цветов покачивались лепесток к лепестку, сливались в широкие мазки щедрой, богатой кисти. Словно горячие и пышные, только из печи, пироги были эти луга, и дорога разрезала их, как след хозяйкиного ножа…

Когда стены монастыря показались вдали, а князь ускакал вперед, к царевичу приблизился Ирсубай.

Ирсубай следовал за царевичем молчаливо, как тень. Порой Алей вообще забывал о его присутствии, а кэшиктэн не привлекал к себе лишнего внимания.

– Улаан, – окликнул он.

Именно в это время Алей думал о структуре мультивселенной и семантических сетях: мурашки скатились по спине, когда ожила его вторая, здешняя личность.

– Слушаю, – ответил он по-монгольски.

– Теперь я понимаю, – сказал ему друг и впервые за много дней улыбнулся по-прежнему светло. Улаану приятно было видеть это, но печаль коснулась его сердца серым крылом: никогда не вернется былое.

– О чем ты? – спросил он.

– Ты нужен Ледяному Князю и с каждым днем нужен все больше, – сказал Ирсубай. – Не знаю, что ты делаешь, и как это получается у тебя.

Улаан поднял брови и повторил:

– О чем ты?

– О том, что ты не пленник ему, даже не почетный, – Ирсубай прищурился, – он смотрит на тебя так, будто ты его дорогой младший брат. Это видно, Улаан! Теперь я думаю: если бы Гэрэлхан прислушивался к тебе! Возможно, теперь Москва была бы нам союзником.

Улаан только покачал головой, усмехнувшись. Менее всего он ожидал услышать подтверждение слов Эна от Ирсубая. «Что же, – подумалось ему, – если я должен быть рядом с Летеном… это не худшее из предназначений», – и мысль эта не вызвала в его сердце ни протеста, ни страха.

Вечером остановились в деревне под стенами монастыря. Синие и сизые дымы поднимались из печных труб: жили богато, топили по-белому. В двухэтажной избе тиуна было тихо, как в могиле. Летен вызвал Алея к себе. Он был один, расхаживал по горнице, заглядывал в блеклые, затянутые бычьим пузырем оконца. Пахло травами и корешками. Из красного угла строго смотрели иконы. Беседу князь начал довольно странно. Алей понял так, что ему просто захотелось выговориться – о том, чего никто, кроме Алея, не мог понять здесь. Алей тоже не очень-то его понимал, но слушал покорно.

– Кино и немцы! – пробурчал Летен. – За что ни возьмись, ничего нет. Ни авиации, ни связи, ни бронетехники. Пушек, и тех нет. Хорошо хоть разведка налажена. А пехоте тяжко. Окопаться и залечь нельзя. Я бы здесь в пехотном строю стоять не смог. То есть стоял бы, конечно. Обосравшись.

Алей, сидевший на тиунском сундуке, диковато покосился на князя и ничего не ответил.

Летен помолчал, оглаживая короткую бороду. Красивая удавалась борода, но с нею он все меньше походил на серьезного человека со связями, и все больше – на былинного витязя. Впрочем, кем и были былинные витязи, если не серьезными людьми со связями?..

– Меня вот что удивляет, Алик, – сказал он. – Да, у меня есть опыт руководства. Но я сержант ВДВ. Я не могу уметь драться на мечах и командовать армиями старого образца. А я умею. С чего?

Алей вздохнул.

– Я никогда в жизни не стрелял из лука. То есть до этой недели. Я даже на лошади никогда не сидел. А Эн… который Аникей, разве не сказал вам?

– О чем?

Алей в задумчивости поскреб ногтями оковку сундука. «Значит, все-таки не сказал».

– Этот параллельный мир, он в некотором смысле… – не очень уверенно начал Алей, – ненастоящий. Вымышленный кем-то. Может быть, мир книги, может – фильма. Поэтому он пластичный. В нем возможно то, что невозможно в настоящих мирах. Например, такие вот… ролевые игры.

Летен хмыкнул.

– А я-то радовался, что все по-настоящему. – Но известие явно не слишком его огорчило. Он подошел, сел рядом с Алеем и спросил: – Если книга, то в книге нельзя описать всего. А здесь каждый из тысяч – живой человек. Это как?

Алей покачал головой.

– Я не знаю. Наверное, вымышленные миры сами достраивают себя по каким-то законам. Я бы и не догадался, что он ненастоящий. Мне папа сказал. А вам Эн не сказал?

Летен поразмыслил.

– А что это за тварь – Эн?

– То есть вы не знаете? – переспросил Алей, скосив глаза на Воронова.

– Я его не спрашивал. Не до того было.

Алей вздохнул снова, уставившись в плетеную дорожку на полу горницы.

– Эн – проксидемон, туннелирующая сервис-программа. Его написал Вася, вселенский админ.

– Какой-какой админ?

Алей потер глаза, сжал пальцы на переносице. Он сам себе-то не мог с исчерпывающей полнотой объяснить, кто такой Вася, а тут – человек практически непосвященный…

– Каждый мир, – сказал он, прижмурившись, – держится на некотором смысловом контуре. Ну… на понятиях.

– На бандитский жаргон можно не переходить.

– Я терминологии сам не знаю. Может, она вообще не разработана. К тому же кое-чьи миры действительно на понятиях держатся… В общем, этот смысловой контур иерархичен и представляет собой огромное дерево, в смысле – связный граф. С самого верха до самого низа. В каждом узле ветвления стоит Якорь, который определяет… понятия. На нижних уровнях, где речь идет о людях и их представлениях о жизни, это просто авторитет. Блик! Летен Истин, я не нарочно.

Воронов улыбнулся.

– Я понял.

– Чуть выше, – продолжал Алей, уставившись в бревенчатый потолок, – стоят настоящие админы. Полубоги, что ли. У них возможности больше. Вася, например, принял такой закон, чтобы в его мире честным людям везло чаще.

– Молодец.

– Еще у него своеобразные отношения с информацией. Он как считывает ее из воздуха. Может управлять временем, только умеет плохо. Может… ну как это… телепортироваться. Он написал программу, которая позволяет перемещаться из одной параллели в другую. Но он живет в обычной квартире, днем спит, а ночью пасется в Интернете.

– Вот как.

– Он в самом низу иерархии, – сказал Алей. – Я не знаю, что или кто над ним. Думаю, что очень много людей… существ… неведомо кого, чья власть просто непредставима. Но у Васи уже есть доступ к интерфейсу, из которого админы управляют мультивселенной.

– К Старице? – вдруг спросил Летен.

Он произнес это просто и спокойно, как ни в чем не бывало. Алей сначала не понял его, потом не поверил ушам и наконец уставился на Воронова в замешательстве. Воронов приподнял брови, беззвучно спросил: «Что?»

Алей в смущении отвел глаза.

– А вы там были? – осторожно спросил он после паузы.

– Был, – не стал отпираться Воронов. – Демон твой вывел. Хорошее место.