Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит

распластал свои щупальца и арки, как свирепый паук с массивными красными лапами. В холодное тёмное небо уходили металлические плоскости и балки. Не наблюдалось никакого сходства с коровой, если, конечно, она не с Марса. Или из преисподней.

— Жуть! — сказал Максим.

— Произведение искусства должно вызывать эмоции, — подтвердил Андрей.

— Осмотр закончили. Работаем, — коротко приказал Вадим.

Огни города образовывали небольшое пятно реальности. Виднелись здания, уличные фонари. Лишь с одной стороны, за смотровой площадкой, тёмным пятном затаилась темнота, откуда отчаянно сквозило. Что-то подсказывало: там домов нет, лишь провал куда-то в неизвестность. Может быть, там пряталась глубокая долина или пропасть.

Было холодно, от дыхания шёл пар. Жёлтые огни человеческого жилья перемигивались с небесными фонариками. Вот с неба торопливо упала звезда — спешила на свидание.

Вадим вынул из недр багажника и дал каждому садовые опрыскиватели. Баллоны были уже заправлены бензином.

— Ты, гений, поливаешь переднюю массивную часть. Мы с Максимом работаем с задними лапами. Будем считать, что у нас две минуты. Быстро пошли.

Андрей очумело разглядывал инициалы скульптора, выдавленные в металле: «А. С.» — Александр Колдер. Но английские буквы совпадали с русскими «А. С.», и это была его собственная подпись: Андрей Соркис.

Думать было некогда. Несмотря на то что еще днём Вадим несколько раз показывал, как действует опрыскиватель, Андрей замешкался. Сначала щедро полил собственные кроссовки. Если попадёт искра, то, скорее всего, загорится он сам. Быстро сдёрнул обувь с ног. Асфальт не казался морозным — наверное, за день накопил тепло. Босиком стоять было даже приятно.

«Что мы делаем? Нас даже в полицию не заберут, а прямиком отправят в психушку».

— Чего мечтаешь! Работай! — расслышал крик Вадима.

Нажал помпу. Теперь всё удалось. Бензиновая вонь заглушила ночные запахи.

— Тридцать секунд, — скомандовал Вадим.

Андрей торопливо принялся орошать металлические балки. Вдруг сообразил, что не покупал спички. И спутники вроде бы тоже. А может, и нет. Пока взвинчивал себя, услышал новую команду:

— Готовы?

— Да! — крикнул Максим.

— Нет! Кажется, я спички забыл.

— Закончил, спрашиваю?

— Вроде.

— Все отошли.

Только сделал несколько шагов, как скульптура вспыхнула сразу в нескольких местах. Огонь мгновенно охватил конструкции. В лицо пахнул жар.

— Одна минута. Быстро входим в арки. Ты почему босиком? Ну ты козёл…

Максим уже пробежал под главной, затем под боковой. Ничего не происходило. Андрей тоже попытался пройти, но под ногами оказались горящие капли. Он обжёгся, подпрыгнул, отскочил в сторону. Увидел узкую щель. Здесь под ногами ничего не горело. Пролез, опять обжёгся, теперь рукой. И вдруг понял, что запаха бензина нет, но и воздуха тоже.

Он очутился в ледяной воде, на немалой, судя по давлению, глубине. Андрей с рождения не любил тонуть. Судорожно замолотил ногами и руками. Вода и сама охотно выталкивала его пухлое тело прочь, туда, где сиял яркий свет.

Через мгновение пробкой выскочил на поверхность. Вокруг был яркий день.

Обнаружил себя посередине крохотного озера. Со всех сторон грозно нависали отвесные скалы, но между ними виднелась пологая лощина. Поставь лежаки, и будет пляж. В два гребка оказался на берегу. Окоченелый и ошалевший. Воздух был довольно тёплый. Цикады стрекотали свои рэперские речитативы. Раскидистые кроны деревьев образовывали зелёные шатры. Никого. Содрал ледяную одежду и принялся выжимать воду. Как вдруг услышал деликатное покашливание.

Рядом неведомо откуда появилась симпатичная девушка. Пожалуй, для современного взгляда на девичью красоту она была пухловата. Ряд приятных округлостей выдавался самым соблазнительным образом.

«Выдающаяся красотка!» — пришло на ум Андрею, который находил массу достоинств в любой даме. Он с интересом разглядывал незнакомку.

Синее платье пышными складками спадало до земли, оставляя открытой белую шейку, украшенную нитками чёрного жемчуга. Русые волосы убраны под бордовую шапочку. Розовые щёчки, надутые губки. Большие глаза были слегка прикрыты, словно их хозяйка стеснялась.

— Вода Воклюза слишком холодна, — сказала девушка. Слова прозвучали как стихи или пароль.

— Мне бы в сухое переодеться...

— Хитон поэта вам бы подошёл.

Андрей очень надеялся, что это был вопрос.

— Ещё как подошёл, — поспешно согласился он. — Хотя я не поэт, а скульптор.

— Как это славно, — молвила девушка, протягивая одежду, невесть откуда появившуюся у неё в руках.

Ветер коснулся глади озерка, и оно покрылось рябью гусиной кожи.

До чего же холодная вода!

Накинув плащ, герой приосанился. Всё-таки общение с прекрасным полом у него всегда выходило неплохо. Он почти мгновенно просох и согрелся. Наверное, потому что девушка была такой, от которой делается жарко.

— Андрей, — поклонился он.

— Лаура.

Имя отозвалось где-то в сознании. Вспомнил:

Красою этой дамы ослеплённый,

Я в тень не прячусь, лишь её замечу,

Не жажду, чтоб скорее ночь пришла.

Слезится взор, однако ей навстречу

Я устремляюсь, как заворожённый,

Чтобы в лучах её сгореть дотла.

Такие имена встречаются нечасто. Одежда дамы сильно смахивает на средневековую, а может быть, такая и есть. Андрей уже ничему не удивлялся.

Окружающий мир уже давно перестал быть нормальным.

Его бабушка никогда не читала фантастику. Может быть, поэтому не верила в сверхъестественное. Считала фокусников циркачами, целителей — шарлатанами. На всё имела рациональное объяснение. Что бы она сказала сейчас?

— Рада, что ты наконец прочитал сонеты Петрарки.

— Вдруг та самая Лаура!

— Опять влюбился?

— Ничего подобного. Почему стоит только встретить де­вушку…

— Кто её родители?

— Ба! Прекрати. Это же Лаура, возлюбленная Петрарки.

Улыбка у старушки была чуть заметна, как у Моны Лизы.

— Тогда я знаю её семью. Кстати, её праправнуком будет тот самый маркиз де Сад.

Андрей понимал, что это правда, в литературе бабушка разбиралась лучше, чем в вязании.

— Ну и пускай хоть Гитлер. Она мне совсем не нравится. Поэт явно преувеличивал её очарование.

— Что есть красота?

Во время разговора бабушка откидывала седую голову, прикрытую белой шляпкой.

Не на все вопросы есть ответы. Красота загадочна и необъяснима. Особенно женская. В Средневековье почитались пышные, дебелые и пахучие дамы с лесистой порослью в особо интересных местах. Сейчас любят чисто вымытых, бритых, загорелых, высоких и подтянутых спортсменок с африканскими губами. Интересно, кто засовывает в головы людей такие прямо противоположные идеалы?

Всегда лучше расставить точки над «i».

Он повернулся к Лауре.

— Это вы? — спросил прямо.

— Да, я, — честно ответила та.

У Андрея даже голова закружилась. Вот он, идеал возвышенной любви, воспетый Петраркой. Кстати, всё сходится, тот жил где-то около Авиньона, в местечке с похожим названием. Как она сказала? Воклюз. Вроде бы так и есть.

— Вы, верно, кого-то ищете?

— Девушку по имени Ольга.

— Пойдёмте со мной.

Он позволил увести себя вверх по склону. Там начиналась каменистая тропа с чернильными пятнами теней. Деревья спустили рукава лиан. За зелёной стеной бурчал невидимый ручей. На жарких камнях застыли ящерки, бедные родственники драконов.

— Осторожно. Можно споткнуться.

— И умереть?

Лаура не ответила, лишь засмеялась мягким завлекающим смехом.

Они вышли на поляну. Лёгкий ветерок трепал кроны, а густую траву расчёсывал косыми проборами. Вокруг сгрудились скалы, разглядывая то, что находилось в центре — столы, накрытые белоснежными скатертями. За ними сидели мужчины и женщины. Хрустальные бокалы с напитками покоились перед каждым. Но люди застыли неподвижно, погружённые то ли в грёзы, то ли в думы.