Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит

что-то менять в себе или оставаться таким, как есть. Рядом с ней чувствовал себя подростком, несмышлёнышем. Ольга вела себя с ним, словно бабушка с внуком. И почему-то это оставляло в душе ощущение счастья.

Максим положил на стол карту города:

— Андрей, ты последний видел Ольгу. Отметь точку, где вы расстались.

Карта была непонятная, на французском языке. Наконец с грехом пополам нашел переулок между стеной и входом в музей. Поставил жирную точку. Ручка была с красными чернилами, отчего знак получился многозначительным.

— Там еще вход в музей недалеко, — добавил он.

— Что она сказала?

— Ты же её знаешь. «Гуляй», — сказала.

Вадим нахмурился словно переваривая новую мысль:

— А ведь ты и вправду видел её последним. Может, вы с Ольгой разыгрываете спектакль. Придумали что-то… Шутки шутить вздумали.

Андрей не стал пугаться. Ну их, этих боевых магов, в жопу с их яростью. Ольга бы сказала: «Тупят». Поэтому и злятся.

Не стал отвечать, а сидел спокойно, рисуя линии на свободном куске карты.

Максим положил руку на плечо Вадима:

— Не валяй дурака. Он тут точно ни при чём.

Андрей и здесь не прореагировал. Смерть не самое худшее. Самое противное — неизвестность, которая прячется за ней. Красные линии покрывали бумагу, переплетались. Овалы и арки наползали друг на друга. Показалось, что чьи-то внимательные глаза заглядывают ему в мозг. После случившегося с Ольгой можно ожидать проблем с каждым из нас. Почему спутники не удивляются, что до сих пор живы? Может быть, как раз это их и злит. Вон глаза Вадима давно мертвы. Хотелось крикнуть, стукнуть кулаком по столу, потребовать разумных действий, а не пустых придирок друг к другу. Но он только машинально водил ручкой по бумаге.

В голове туманилось, всё перемешалось: дурацкая красная корова, изгиб Ольгиного бедра, Лас-Вегас, где он никогда не был… Рука двигалась автоматически. Линии ложились друг на друга.

Максим заглянул в рисунок. И вдруг, словно осенённый, попросил:

— Ну-ка дай. Что ты рисуешь?

— Просто линии.

— Ни фига себе линии. Ничего не напоминает? — Он перевернул листок.

Вадим молчал. Андрей тоже. На листке была нарисована типичная калюка-малюка. Эмоциональность приятеля казалось странной.

Максим схватил планшетник и минуту что-то искал, двигал пальцами, меняя размер изображения. Наконец показал фото и наложил на него рисунок Андрея. Удивительно, но линии и даже красный цвет совпали безукоризненно. Подпись под фотографией гласила: «Монумент Александра Колдера в Иерусалиме, называемый „Красная корова“. Высота семь метров. 1976 год».

Максим развеселился:

— Всё-таки ты гений, Андрей. Вот дурак дураком, а гений. Вадим, ты заметил, что уже не раз именно он находит ключевые подсказки?

— Давно заметил. Это-то и подозрительно.

— Просто у гениев особые отношения с мирозданием. Ты видел раньше эту скульптуру?

Андрей с удивлением сравнивал фотографию на экране со своей мазнёй. Бред сивой кобылы, нет, скорее красной коровы. Ну вот! Теперь и не порисуешь самостоятельно. Кругом дьявольщина. Когда-то рисовал для коммунистов, потом для олигархов, теперь заказчиками стали черти полосатые. Повышение статуса? Он помотал головой, чтобы утрамбовать взъерошенные мысли, и произнёс:

— Никогда не знал, что Колдер создал такую гигантскую скульптуру. Он делал в основном мобильные конструкции из проволоки. Они сами шевелились вследствие неустойчивого равновесия. Там еще трюк какой-то был с шариком, который исчезал. Говорят, его потом использовали фокусники.

Максим откинулся в кресле:

— Как думаете, может ли быть случайным совпадение бессознательно нанесённых линий и реального монумента, который к тому же называется «Красная корова»?

Андрей понимал, что вопрос риторический. Поэтому промолчал.

Вадим недоверчиво изучал изображение, несколько раз перевернул листок вверх ногами. Наконец спросил:

— Что ты говорил про исчезающие шарики?

Андрей замялся. Когда Вадим задавал вопрос, это звучало неприятно и хотелось ответить точнее.

— Не знаю, насколько это правда. Знакомый скульптор рассказывал, что Колдер занимался магией. И шарики исчезали на самом деле. Вроде проваливались в другое измерение. Думаю, втирал байки.

— Это произведение автор сделал перед смертью, — тихо произнёс Максим. — А если твой приятель не врал?

— Моя бабушка говорила: «Если бы да кабы, во рту росли бобы».

Вадим вновь взглянул на Андрея мёртвыми глазами серийного убийцы.

Андрею нравилась собственная невозмутимая отважность. Чувствовал себя суперменом, как и они. С кем поведёшься. Он даже задумал было засвистеть, но решил всё же не зарываться.

Максим продолжал настаивать:

— Пункт первый: нам что-то пытаются подсказать неизвестные силы. Пункт второй: Колдер занимался магией. Пункт третий: его скульптура называется «Красная корова», она точь-в-точь изображена на рисунке Андрея.  Пункт четвёртый: Ольги нет в этом мире, но она же звонила откуда-то. Значит, есть где-то ещё. Если предположить, что шарики действительно исчезали из этой реальности, то иерусалимская скульптура может быть порталом в иной мир. Может быть, туда, где находится Ольга. А возможно, кто-то помогает нам искать пепел и подсказывает дорогу. Барон мог ошибиться, и нам дают другую верную наводку.

Вадим упрямо качнул головой:

— Если бы монумент был порталом, в этом месте исчезали бы сотни людей ежедневно.

Андрей поднял руку, как на уроке:

— Может быть, нужны какие-то специальные условия.

— Какие же?

— Полнолуние, например. Время суток определённое.

Вадим поморщился:

— Всё это гадание на кофейной гуще. Можно еще гематрию фамилии скульптора подтянуть или год установки скульптуры. Ерунда!

Максим досадливо махнул рукой:

— Мне кажется, в этом что-то есть. Андрей, ты рассказывал про фокусы с исчезающими шариками. А детали помнишь?

— Кажется, это проделывали в каком-то цирке. Зрители ощупывали металлическую конструкцию. Вроде была вспышка пламени. И исчезновение.

— Вот. Вспышка! Для того чтобы портал сработал, нужен огонь. Ведь в Библии говорится, что корову надо сжечь. Ну что, друзья, подожжём красную корову Иерусалима!

Вадим заговорил медленно, словно пережёвывая мысли:

— Идея интересная. Хотя может оказаться, что ничего не получится, и мы будем иметь дело с местными спецслужбами.

— Ну и что? Ты же справишься с армией.

— Я не буду развязывать войну на Ближнем Востоке из-за сомнительных рисунков этого гениального парня.

— Вадим, кончай бурчать. Ольга или пепел. Оба варианта нас устраивают. Кстати, она бы тебя спасала, даже если пришлось немного пошуметь.

— Думаешь?

— Уверен. Истинно говорю.

— Ты думаешь о женщинах лучше, чем они… Ладно. Можно попробовать. Ночью, когда нет людей. Там везде видеокамеры. У нас будет максимум пару минут, чтобы облить бензином огромную скульптуру, поджечь и войти в портал, если он существует. Может оказаться, что портал не откроется, потому что требуются еще какие-то условия. Например, сплясать надо или спеть…

— Знаешь, я полагаю, если что-то и понадобится, нам подскажут. В конце концов, я же с вами, и должно повезти. Удача — верная мне особа!

— Хорошо, летим в Израиль. Похулиганим, — подвёл итог Вадим.

Андрей подумал, что всего пару месяцев назад Ольга вытащила его с того света. Рискнула собственной жизнью. Пора отдавать долг.

События вновь завертелись с бешеной скоростью. Он уже начал привыкать. За последние несколько месяцев летал самолётами чаще, чем за всю предыдущую жизнь.

Аэропорт Марселя обнял сухим кондиционированным воздухом, который вскоре сменился густым, как кофе, ароматом земли обетованной.

К ночи они уже стояли на одном из холмов Иерусалима перед подсвеченным прожекторами гигантским монументом. Он