Поток - Сергей Терёхин

подбородок и щеки почти с самого начала похода. – Но идея неплохая или как минимум хоть какая-то. Осталось только придумать, как туда попасть.

– Командир! – через двор к ним бежал запыхавшийся разведчик, которого звали Рэмом. – Поток! Он движется!

– Что? – Димитрий мгновенно осмотрелся и нашел глазами Хороса, который смотрел на них с противоположного конца лагеря с топором на изготовку. – Что ты видел?

– После того, как вы вернулись, я отправился сменить вас и наблюдать за тем, что происходит на площади, – Димитрий нахмурился, потому что не отдавал такого приказа, но Рэм только пожал плечами, одно из которых было перевязано. – Хотелось хоть чем-то заняться, а то мысли всякие начинают лезть в голову и места себе не находишь. Так вот, я нашел хороший домик с маленьким окошком, выходящим прямо на эту башню, обошел несколько кварталов в поисках входа в него со двора, забрался наверх по остаткам давно рухнувших перекрытий и устроился там тише воды ниже травы. Просидел так почти час, как вдруг смотрю – а твари эти сперва все разом остановились, потом посмотрели куда-то на восток, словно бы их кто-то позвал, но так, что я не услышал, и как по команде потекли с площади на широкую улицу, ведущую прочь из города в том же направлении.

– Мы можем безопасно добраться до этого окошка?

– Да, командир, вполне.

– Веди.

– Уинст, останься с Хоросом, – Димитрий опередил друга, который хотел было возразить. – Я переживаю, что он наделает глупостей. Если вдруг что, попытайся остановить его, но не рискуй понапрасну. Он… опасен.

– Хорошо. Вы тоже там не рискуйте.

– Вот еще! Не для этого я проделал весь путь, чтобы утонуть в каком-то жалком ручейке Потока.

Рэм быстро повел Димитрия дворами и переулками, избегая улиц и держась на приличном расстоянии от площади, на которой действительно что-то происходило. Очень скоро они оказались внутри трехэтажного дома с обвалившейся крышей и прогнившими до самого основания деревянными балками, когда-то служившими опорами для перекрытий второго и третьего этажа. Рэм, ловкий, словно кошка, вскарабкался наверх и скинул Димитрию веревку, которую уже успел привязать к чему-то, что должно было выдержать его вес.

Когда Димитрий, весь извалявшийся в пыли и исцарапавшийся об острые торчащие камни и гвозди, за которые пришлось хвататься, чтобы перетащить себя через уцелевший край пола, добрался до окошка, у него вновь, как и утром, перехватило дыхание – но на сей раз не от ужаса, а от внезапно ожившей глубоко в душе надежды.

Монстры, еще несколько часов назад заполонявшие площадь от края до края, широкой организованной рекой спешно покидали ее, уходя куда-то на восток. Димитрий ликующе перевел взгляд на башню, которую с этого места было видно только сбоку, и понял, что обрадовался слишком рано. Из зияющей пасти Портала один за другим выходили десятки и десятки новых демонов, которых тут же присоединялись к вытекающей массе, превращая ее в настоящий и ужасающий Поток.

Глава 27

Джозеф преодолел несколько последних ступенек, ведущих на вершину самого западного участка Стены Витне, и оперся руками о парапет, стараясь не замечать холодного пронизывающего ветра, треплющего его теплый плащ и упорно пытающегося проморозить его до костей. Он каждый день поднимался сюда с тех самых пор, как Мелони сделала то, что все они считали невозможным, – изменила направление движения всего Потока. Хотя Джозеф прекрасно знал, что, сколько не всматривайся, все равно ничего увидеть будет нельзя даже со Стены как минимум до завтрашнего утра, но почему-то все равно приходил сюда, взглянуть за горизонт. Оттуда медленно, но верно, шаг за шагом к ним движется самый опасный и самый кровожадный враг, у которого есть только одна цель – уничтожение человечества. Он сражался с этим врагом практически всю жизнь и в этой борьбе уже не один раз терял все, что у него было: дом, семью, любовь, надежду на будущее. Он и сам до конца не понимал, зачем и почему продолжает бороться, как не знал и почему тогда, после Дизье, не бросился назад, на поиски верной смерти и успокоения. Но факт оставался фактом: день за днем он продолжал это сражение, у которого даже не было какой-то понятной и определенной цели, но которое придавало хоть какой-то смысл его жизни.

День выдался ясным, и с той высоты, на которую забрался Джозеф, было видно далеко окрест. Горизонт по-прежнему оставался чист, и не читай он каждый день донесения разведчиков, наблюдающих за Потоком на всем протяжении его пути через Германию, он бы ни за что не поверил, что буквально завтра все эти поля, луга и просторы, что сейчас расстилаются у него под ногами, будут заполнены невообразимо жуткими монстрами и тварями, которые станут терзать их своими мерзкими лапами, копытами, клешнями и еще бог знает чем, а потом зальют черной, вонючей жижей, которая течет по их жилам, а воздух будет пропитан не только вонью, исходящей от демонов, но и неутолимой жаждой крови и ненавистью, с которой они будут лезть на Стены Витне, желая добраться до каждого из них, растерзать, искалечить и прикончить.

Джозеф вздохнул, сожалея о том, что у них, как всегда, не хватило времени, чтобы приготовиться к этой битве лучше. Он и без всяких подсказок Ричарда и Колтура понимал, что мощные, на первый взгляд, Стены Витне позволят им лишь выиграть какое-то время, когда Поток хлынет через равнину, но у них не хватит ни людей, ни высоты и протяженности укреплений, чтобы сдержать его. Рано или поздно он перехлестнет через них, и тогда его анклав утонет в крови, и никто ничего не сможет поделать. Их единственным призрачным шансом была попытка сломить волю Потока до того, как это произойдет, нанести демонам такой сокрушительный удар, что они изменят направление движения и уйдут обратно на запад или на юг, в необитаемую Пустошь. Но как этого на самом деле добиться, Джозеф не знал.

Он бросил еще один взгляд вдаль, потом развернулся и стал осматривать то, что происходило внутри городских Стен, где с раннего утра и до позднего вечера сотни и тысячи людей делали все, что было в их силах, и даже сверх этого, чтобы облечь их призрачную надежду хоть в какую-то плоть. В кварталах мастеровых днем и ночью не смолкал звон молотов о наковальни и из труб каждой кузницы и дубильни валил дым. Все большие и маленькие площади города были завалены ящиками и мешками, которые без конца то подносили, то разносили в разные стороны. В них лежали наконечники для стрел и копий, оперение и всякие кожаные ремешки, заклепки, гвозди – и еще куча всего, что