Поток - Сергей Терёхин

на север. Километр за километром она прощупывала Пустошь, пытаясь найти тех, с кем была связана непостижимыми для нее узами, и когда она уже была готова сдаться и с досадой признать, что не может найти Поток, Зов вдруг возник в ее голове, тихий, но настойчивый. Она задержала дыхание, боясь спугнуть это ощущение до того, как поймет, откуда оно исходит. Выждав, пока сердце гулко стукнет у нее в ушах три раза, она медленно подняла вытянутую руку и открыла глаза. Ее длинные тонкие пальчики указывали на Стену позади Джозефа, который смотрел на нее задумчиво и немного восхищенно.

– Они там, но пока еще очень далеко. Больше недели пути, может, даже десять дней, – Мелони сжала кулачки, чтобы унять дрожь от ставших такими привычными напряжения и усталости. – Точнее сказать не могу.

Ричард и Калаган переглянулись и одновременно посмотрели на Джозефа.

– Ну что скажешь?

– Скажу, что это удивительно, – Джозеф запустил руку в свои длинные волосы. – Даже если бы я знал, откуда должен прийти Поток, я бы вряд смог так точно указать направление, находясь в своем солярии. Мелони же сделала это с закрытыми глазами и безошибочно.

– Она проделывала этот трюк много раз, где бы ни находилась, – Ричард кивнул, соглашаясь со словами Джозефа.

– И что же мы с этим будем делать? – Калаган тоже смотрел на Мелони, хотя вопрос задал явно Джозефу.

– Мелони, план, о котором мы говорили, заключается в том, чтобы попытаться заманить Поток в удобное для нас место вместо того, чтобы пытаться перехватить его по пути, – Джозеф подошел к окну, находящемуся за большим письменным столом с резными деревянными ножками, и открыл его. – Ты наверняка уже видела Стены, которые мы возвели в Витне, – он сделал знак рукой, подзывая ее посмотреть наружу. Мелони подошла к Джозефу и выглянула в окно. Из личных покоев Джозефа, расположенных на втором этаже, открывался отличный вид на мощный массив крепостной Стены, которая, как Мелони уже успела убедиться сама, окружала большую часть анклава по кругу. – Мы хотим использовать их, чтобы сдержать Поток и попытаться переломить ему хребет до того, как он хлынет по землям Анклавов. И чтобы сделать это, нам нужно, чтобы Поток отклонился от выбранного им пути и пришел прямо к нашим воротам.

– Вы хотите, чтобы я снова приказала демонам, – в груди девушки опять начал расползаться затрудняющий дыхание липкий комок страха. – Но только на сей раз не для того, чтобы прогнать их, а чтобы позвать все эти несметные полчища, о которых вы говорите, прийти и растерзать меня и всех, кто окажется рядом…

– Я бы не стал говорить об этом так… – Лорд Калаган попытался как-то смягчить сказанные Мелони слова, но Джозеф поднял руку, и он замолчал.

– Да, все именно так. Ты должна позвать их, и не просто позвать, а сделать все, чтобы распалить их голод, их жажду крови – или что там ведет их вперед – и убедиться, что весь Поток, все демоны без остатка откликнутся на твой призыв и твой посыл и будут упорно лезть на Стены до тех пор, пока не разорвут тебя на части или не погибнут. Что ты нам скажешь на это?

Мелони услышала, как шумно выдохнул Джозеф, и от его щек отхлынула краска. Она с усилием проглотила комок, вдруг вставший в горле.

– Я сделаю это, – слова ее прозвучали как-то слабо, будто бы ее горло сдавила чья-то сильная рука. – Я вызову их сюда.

– Мелони, подумай, это очень опасно, у нас не так много солдат, и Стены города не такие протяженные, как мы строим обычно, мы все можем…

– Я сделаю как считаю нужным, – она сверкнула глазами, надеясь, что в них можно прочесть так необходимую ей сейчас решимость, а не те страхи и неуверенность, что одолевали ее душу. – И ты не сможешь ни помешать мне, ни отговорить меня… отец. – Глаза Джозефа округлились, а щеки стали белыми как снег. – Однажды уже ты не смог спасти мою мать от Потока, который пусть и не убил ее тогда, но все равно доконал с годами теми страхами и ненавистью, что взрастил в ее душе. Я делаю это не ради тебя или себя, я делаю это ради всех тех девочек и мальчиков, что живут в Анклавах и за их пределами и каждую ночь боятся гасить свет, потому что в темноте им чудятся жуткие монстры, которые хотят сожрать их и их родных и близких. Я вызову Поток, потому что никто, кроме меня, не может это сделать, а ты должен сделать остальное, потому что никто, кроме тебя, не сможет.

– Я сделаю все, что в моих силах, и даже больше, – Джозеф неожиданно опустился перед ней на колено и склонил голову в знак величайшего почтения и уважения, хотя Мелони успела мельком заметить, что на его щеках блеснули слезы. – Клянусь тебе.

Глава 26

Димитрий прижался спиной к остаткам стены, которая когда-то была углом дома, осторожно, стараясь даже не дышать, выглянул наружу – и сразу понял, что задерживать дыхание не было никакой необходимости. Зрелище, представшее его глазам, было настолько жутким, что он бы не смог вдохнуть, даже если бы очень захотел. Посреди обширной центральной площади города, который, судя по картам Ричарда, назывался Кале, возвышалась одинокая, но все равно мощная сторожевая башня, которую, скорее всего, построили задолго до Катаклизма. Низ башни представлял собой несколько квадратных прямых опор, сложенных из грубо обтесанного камня, которые, словно тиски, сжимали основную твердыню, поддерживая ее. И вот все пространство от этих самых колонн и до того места, которое служило укрытием для рослого воина, буквально кишело демонами и монстрами Потока.

Димитрий, как и любой, кто провел в сражениях с Потоком так много лет, давно привык лицезреть этих жутких тварей, по крайней мере, настолько, насколько это вообще было возможно, но такого он – да, скорее всего, и никто вообще в мире – еще не видел. Причем самым жутким было даже не то, что в одном месте собралось так много демонов разом – на Стенах Димитрию доводилось видеть тысячи этих чудовищ одновременно, – а то, что они не двигались, как обычно, в едином ритме, словно слаженный механизм, бесцельно бродили туда-сюда, постоянно натыкаясь друг на друга, останавливались, словно в растерянности, вертели своими мордами, как будто искали что-то и никак не находили. Как бороться с организованным и понятным Потоком, Димитрий знал и понимал, но что делать с этой ордой монстров – не имел ни малейшего представления.

Когда через несколько бесконечно долгих мгновений к Димитрию вернулось самообладание и способность видеть хоть что-то, кроме этой жуткой,