Камелия - Лесли Пирс

— Бонни оплакивала его? — спросил Ник.

— Да, около месяца она была в трауре. Думаю, Бонни так и не оправилась после смерти Джона. Она не смогла найти мужчину, который бы занял его место. — Берт замолчал, словно разрывался между собственным мнением и мнением других людей. — Некоторые считают, что Бонни грустила недостаточно долго. Тебе могут сказать, что не успел Джон Нортон остыть, как она надела розовое платье. С годами Бонни стала притчей во языцех. Сложно было найти хотя бы одного человека, который бы не считал, что она была рада овдоветь.

— А Камелия, как она приняла все это?

— Внешне довольно спокойно. Но она всегда была тихим ребенком. Трудно сказать, что на самом деле происходило в ее душе. Мне было сложно тогда, я был еще молод. Я хотел заходить к ним так же, как и при жизни Джона, но маленький городок — это маленький городок, и мне приходилось держаться на расстоянии.

Ник молча сидел, обдумывая только что услышанное и сопоставляя все это с историями Магнуса и Джека.

— У меня есть причины полагать, что в 1954 году Бонни попала в неприятную ситуацию, — наконец проговорил он. — Примерно в это время она снова встретилась с моим отцом и двумя другими мужчинами. Вы можете вспомнить, что произошло в тот год?

Берт нахмурился, пытаясь вспомнить.

— Роджер Банистер пробежал милю за четыре минуты, все перестали есть сладости, — припомнил он. — Первое я помню, потому что сам в то время был бегуном, но он опередил меня ненамного. Что касается второго. Однажды я пришел к Нортонам, а Бонни ела большую плитку шоколада, которую только что купила. Она рассказала мне историю о том, как заставила своего друга украсть такую шоколадку в деревенском магазине, а потом шантажировала его, требуя, чтобы он сделал ее членом мальчишеской банды. Затем она рассказала историю о том, как она тонула.

— Я тоже об этом слышал, даже встречался с парнем, который ее спас, — улыбнулся Ник. Он был рад, что старые истории подтверждались. Картина становилась яснее. — Но можете ли вы вспомнить что-то относительно Нортонов?

Берт задумался.

— Да! — воскликнул он, внезапно оживившись. — Хелен Фостер, голливудская актриса, приехала к ним в гости. Все только об этом и говорили. Тогда она была очень популярна, на ее фильмы выстраивались огромные очереди. В Рай впервые приехала звезда такого масштаба. Я видел ее вместе с Бонни в большом черном «Даймлере». Они ехали в сторону Гастингса. Камелия сидела на заднем сиденье и махала рукой, как член королевской семьи.

Ник наклонился вперед и внимательно слушал.

— Бонни рассказывала вам об этом визите?

— Говорила ли она? — засмеялся Берт. — Во всем Рае не было ни одного человека, который не знал бы о том, что приехала Хелен Фостер.

— Я имею в виду после, — уточнил Ник.

— Нет, она не рассказывала, — покачал головой Берт. — Более того, она не сказала ни слова. Это действительно странно, учитывая то, как много Бонни рассказывала раньше о том, как они с Хелен вместе выступали и как Бонни отказалась от роли в фильме, чтобы выйти замуж за Джона.

Ник улыбнулся. Своими рассказами Бонни сделала из себя легенду. Сейчас он впервые слышал о роли в фильме!

— Как вы думаете, почему она ничего об этом не говорила?

Берт пожал плечами.

— Кто знает! Может быть, они поссорились. Я не помню, чтобы Бонни упоминала о Хелен после ее отъезда. Я только сейчас об этом подумал. Хелен больше не приезжала в Рай. Я бы это запомнил.

— Мне сказали, что в то лето она написала Бонни, заявив, что ее жизнь распадается на части. Вы ничего об этом не знаете?

Берт понимающе посмотрел на Ника.

— Мне Бонни никогда не говорила ничего подобного. Иногда женщины становятся очень скрытными. Нам, мужчинам, этого не понять. Бонни всегда любила быть в центре внимания. Может быть, после визита Хелен она почувствовала себя неудачницей.

Ник подумал о том, что в то лето Бонни потребовала к себе внимания не потому, что почувствовала себя неудачницей. Причина была гораздо серьезней. Так как Берт больше ничего не мог сказать по этому поводу, они перешли к тому, что случилось после смерти Джона.

— С каждым днем поведение Бонни становилось все ужаснее, — грустно продолжал Берт. — Она тратила деньги на одежду с такой скоростью, как будто сорвала джекпот. Она устраивала здесь большие вечеринки и не оплачивала счета. Иногда она уезжала в Лондон и останавливалась в шикарных отелях. Тогда мы думали, что Джон оставил ей целое состояние. Мне казалось странным, что все их лондонские друзья, которые часто приходили к ним в гости при жизни Джона, внезапно забыли о ней. Ходили слухи, что любой мужчина рядом с Бонни был в опасности. А потом она сильно запила. Я видел ее настолько пьяной, что она не держалась на ногах. Она шутя говорила о том, как хорошо, что она жила рядом с баром!

— Бедная Камелия, ей пришлось все это вытерпеть!

— Это был ужас. — Берт глубоко вздохнул. — Бедная девочка толстела с каждым днем и замыкалась в себе. У нее не было друзей. Матери не разрешали своим детям играть с ней.

Берт продолжал, и Нику стало плохо. Все было намного хуже, чем Мэл рассказывала его отцу. Он слушал о работниках, которые приехали забрать мебель с Мермайд-стрит, о пьяных вечеринках на Фишмаркет-стрит, о мужчинах, которые приходили и уходили. Когда Берт описал тот вечер, когда Камелия шла пешком из Гастингса, слезы навернулись на глаза Ника.

Ему тоже было стыдно за свое поведение после смерти матери. Магнус какое-то время держался в стороне и посещал не все спортивные соревнования, но если сравнить это с тем, через что прошла Мэл, его годы юности были похожи на радостный пикник.

— После того случая моя мать подружилась с Камелией, — продолжал Берт. — Она научила ее готовить, утюжить, шить и вязать — всем тем вещам, которым должна была научить ее Бонни. Несмотря ни на что, Камелия никогда не жаловалась на свою мать, она просто говорила, что Бонни такая, какая есть. Как только Камелия повзрослела, на летние каникулы она устроилась работать в булочной. Именно тогда и умерла Бонни. Я сказал вам, что никто не узнал бы Камелию, если бы она вдруг появилась в городе, потому что тогда она была совсем не такой, как на фотографии. Она была очень толстой, Ник. В пятнадцать лет она весила, по крайней мере, килограммов восемьдесят.

— Правда? — Ник не мог представить Мэл полной. Он вспомнил, как Камелия посоветовала одной из официанток сесть на диету и составила для нее график потери веса. Вспомнил, как Мэл подбадривала девушку каждый раз, когда та сбрасывала килограмм. Теперь он понимал, почему она принимала все это так близко к сердцу.