Единое королевство - Шон Рассел

Синддл опустил глаза, и Тэм услышал в его голосе глубокую печаль.

Вечернюю тишину нарушил звук горна. Бешено залаяли собаки, могучие фаэльские кони ржали и вставали на дыбы. Но весь этот шум перекрывал дробный стук копыт скачущих лошадей.

Друзья вскочили на ноги, недоуменно озираясь по сторонам. В лагерь ворвались вооруженные всадники, убивая на своем пути фаэльских женщин, выбежавших из палаток.

— Они снова нашли нас! — закричал Бэйори, бросаясь к лодке, где остался лежать его боевой посох.

Тэм и Синддл схватили луки, и через мгновение их стрелы полетели во всадников в черных плащах.

На некоторое время в лагере воцарился хаос, испуганные люди разбегались в разные стороны. Дважды всадники приближались к стоящей на берегу четверке друзей. И дважды метко пущенные стрелы выбивали черных воинов из седла. Бэйори устремился вперед, пытаясь защитить невооруженных фаэлей. Тэм краем глаза заметил, как его могучий друг одним ударом сбил с ног лошадь, а у него за спиной маленькая фигурка Финнола размахивала мечом — он защищал своего кузена. Тэм увидел, как в воздухе запели новые стрелы — фаэли начали давать отпор.

Вновь заиграл горн — и черные всадники стремительно ускакали прочь, но лишенные седоков лошади продолжали бессмысленно метаться по лагерю. Прошло еще немного времени, и наступила тишина, прерываемая лишь стонами раненых.

Тэм нашел ошеломленного Бэйори, который неподвижно застыл посреди лагеря. Юноша, не мигая, смотрел на мать, стоящую на коленях возле неподвижного тела ребенка.

Финнол тронул Бэйори за плечо.

— Ты им ничем не поможешь, — тихо проговорил он.

— Врата Смерти… — пробормотал Бэйори.

— О чем ты говоришь?

— Я видел, как они открывались, — ответил Бэйори, не двигаясь с места. — Ребенок не должен входить туда один.

— Кто из вас Синддл? — спросил кто-то. К ним подошел молодой фаэль с луком в руках. Он тоже смотрел на рыдающую женщину.

— Я Синддл, — отозвался собиратель преданий.

— Идите за мной. И захватите остальных.

Они прошли по полю брани, переступая через трупы лошадей и убитых черных воинов, через мужчин и женщин фаэлей, поверженных одним ударом меча или затоптанных боевыми скакунами. На окраине лагеря их проводник остановился перед одинокой фигуркой, неподвижно лежащей на земле в тени деревьев. Кто-то приблизился к ним с фонарем в руках, и слабый свет озарил мертвое тело.

— Элффен, — тихо проговорил Тэм. Синддл снял свой жилет и накрыл им мертвую певицу. Финнол вышел из полосы света и прикрыл ладонью глаза.

— А где Анжелина? — спросил Тэм.

— Другая женщина?.. — отозвался их проводник. — Но это леди Элиз, дочь лорда Каррала Уиллса. Ее узнали изготовители музыкальных инструментов, не раз посещавшие дом ее отца.

— Она Уиллс! — воскликнул Финнол.

— Лучник-фаэль посмотрел на неподвижное тело Элффен:

— Да, всадники увезли ее с собой.

ГЛАВА 45

Принц Майкл продолжал наблюдать за советником отца с прежней настойчивостью и терпением. Казалось, Хафидду это все равно. Ничто так не раздражало Майкла, как уверенность, с которой Хафидд идет к своей цели, — создавалось впечатление, что он считает принца Иннесского глупцом, неспособным поставить под сомнение действия своего советника. И получалось, что Хафидд оказался прав — как и во многих других случаях.

— Чего же ты хочешь? — прошептал принц Майкл.

Они ехали в Вестбрук, точнее, в тот Вестбрук, которым становилось это маленькое поселение раз в году. Обычная деревушка в несколько сотен домов, с парой лавок, мало чем отличающаяся от множества таких же небольших городков когда-то Единого Королевства. Однако на несколько летних дней деревушка занимала еще и соседние поля. Возводились шатры; словно из-под земли возникали длинные прилавки. Плотники наскоро сколачивали подмостки и скамейки, чтобы лорды и леди могли насладиться искусством певцов и музыкантов.

Вокруг поля, на котором состоится рыцарский турнир, возводили деревянный барьер; приготовили мишени для состязаний лучников; засыпали песком площадки для соревнований фехтовальщиков.

Появились загоны для лошадей, загородки для домашней птицы и скотины. Мясники точили ножи, из кирпичей складывались очаги.

Куда бы ни взглянул принц Майкл, повсюду люди спешили по своим делам. Аристократы еще только начали прибывать, рыцари вместе со своей свитой искали удобное место для ночлега.

Принц Иннесский решил поставить свои шатры возле реки, на земле, которую он купил несколько лет назад. Он мог бы выстроить здесь дом, но ему нравилось приезжать на ярмарку и спать в шатре. Во время Вестбрукской ярмарки очень редко шел дождь, воздух был напоен ароматом свежего сена и клевера.

Неожиданно Хафидд огляделся по сторонам, увидел принца Майкла и придержал свою лошадь.

— Мой принц, — промолвил Хафидд, чуть-чуть склонив голову.

Принц Майкл ответил ему едва заметным кивком.

— Вы помните наши поиски во владениях семьи Уиллс нынешней весной? — осведомился Хафидд.

— Помню.

— Человек, которого я преследовал, находится здесь, в Вестбруке.

Принц ждал, когда Хафидд закончит свою мысль, но тот сказал все, что хотел.

— Откуда вы знаете?

Эремон-Хафидд посмотрел в сторону реки.

— Я знаю его как брата. Однажды, много лет назад, я долго преследовал его и, несмотря на все уловки, поймал.

— Очевидно, тогда ему удалось сбежать, — заметил принц. Тяжелый взгляд Хафидда обратился к принцу Майклу.

— Нет. Ему не удалось спастись, — заявил Хафидд. — Я казнил его… собственными руками. И все же он снова здесь. Как и я. Мир — странное место, мой принц, и гораздо более жестокое, чем вы думаете.

Рыцарь пришпорил своего скакуна и поехал вперед, предоставив принцу смотреть в удаляющуюся спину. Хафидд не просто страшный человек, он ужасен. Почему отец его терпит?

«Потому что он глупец, лишенный воображения», — тихо проговорил Майкл. Принц Иннесский считал, что из лишенных воображения людей получаются самые лучшие воины. Однако принц Майкл был благословлен прекрасным воображением — или в нем заключается его проклятие?

Принц натянул поводья, пропуская вперед отцовскую свиту. Он видел, как Хафидд и его воины проталкиваются сквозь толпу, покачиваясь в своих черных плащах на спинах лошадей. Люди инстинктивно расступались перед ними; многие отводили глаза.

«У них больше здравого смысла, чем у моего отца», — с горечью подумал принц Майкл.

Теперь он хотя бы знал, зачем Хафидд приехал на ярмарку: он разыскивал своего уиста, человека, о котором принц много размышлял. Однажды этот человек побывал в доме его отца — принц Майкл сообразил, что иначе быть не могло. Примерно в то же самое время, когда Хафиддом овладела навязчивая идея, в их доме находилась группа менестрелей, которая неожиданно сбежала. Впрочем, Хафидд успел схватить одного из них — больше несчастного никто не видел. И никто не осмелился спросить о нем.