Трон сломленных богов - Эмбер Николь

назначили нас еще до правления твоего отца, и мы будем здесь еще долго после тебя.

Я наклонился вперед и сложил руки перед собой.

– Ты считаешь, что это дает тебе власть надо мной?

– Совет был создан не просто так. Если вы говорите нам только то, что хотите, и тогда, когда хотите, это идет вразрез с нашими целями, – сказала Элианна, ее длинные рыжие волосы были собраны в тугой хвост, ниспадавший на ее мантию.

Двери в зал тихо отворились, и Неверра проскользнула внутрь, опоздав на десять минут. Она слегка поклонилась мне, прежде чем присоединиться к остальным членам Руки, которые полукругом стояли за моей спиной. Мои челюсти сжались, и я обернулся, следуя за Неверрой прищуренным взглядом. Мое раздражение было вызвано не ее опозданием. Нет, дело было в едва заметном аромате корицы, который вошел в комнату вместе с ней. Это привело меня в бешенство. Неверра опустила взгляд, а глаза Кэмерона расширились – его обоняние безошибочно подсказало ему, с кем она провела последние десть минут.

Я приказал ей подождать. Что, если она ее спугнет? Еще слишком рано. Сейчас Дианна была слишком хрупкой – жестокой, беспощадной, порочной, но все же хрупкой.

– Элианна имеет в виду, что мы не сможем помочь, если не будем вовремя осведомлены.

Я вернулся к реальности происходящего, вспомнив, почему я здесь нахожусь.

– И именно поэтому мы проводим эту встречу. Чтобы все выяснить, – ответил я.

Левиафан потер лоб – на его руках и лице виднелись признаки возраста.

– Очень хорошо. Сколько Иг’Моррутенов осталось?

– Двое.

Тора записывала каждое слово, ее маленькие руки двигались в унисон с нашей речью. Она откинула назад свои короткие волосы испачканными в чернилах пальцами – светлые пряди едва доходили до воротника ее накидки.

– Включая девушку? – спросил Роллуз.

Прошло так много времени с тех пор, как я его видел. Не знаю, когда он успел побрить голову, но это его старило.

– Девушка не касается ни тебя, ни Совета. Она моя.

Элианна вздохнула, вскинув руки, Тора прекратила писать.

– Мы хорошо знаем, какие отношения вас связывали, но сейчас не время и не место для подобных заявлений, – процедила Элианна, и несколько членов Совета кивнули в знак согласия. – Она – угроза, а не очередной трофей, которым можно похвастаться.

Зал заседаний разлетелся на осколки дерева, камня и стекла. Не осталось ни стен, не потолка – только пол, стол и стулья. Члены Совета ахнули, раскрыв рты и выпучив глаза. Я спокойно сидел под лучами солнечного света. Испуганные птицы кричали, кружа над нашими головами.

Весь Совет замер, крепко прижав руки к столу. Члены Руки просто выглядели удивленными. Они знали, что я не представляю реальной угрозы и никогда не причиню им вреда, но членам Совета нужно было напомнить об их месте.

– Я могу уничтожить и восстановить это место быстрее чем за секунду – вы даже не успеете вздохнуть. Не забывайте, с кем разговариваете.

Зал Совета стремительно вернулся к прежнему виду – полы, стены и потолок снова выглядели целыми и нетронутыми.

– Мои извинения, мой господин, – сказал Роллуз.

– Тем не менее, мой господин, – сказала Элианна. – Она всего лишь зверь, независимо от того, какой облик она принимает. Иг’Моррутены – существа, созданные ради убийств и разрушений. Это страшное, чудовищное оружие.

Я почувствовал позади себя раскат грома – мой гнев выходил из-под контроля. Я судорожно вздохнул, стараясь держать себя в руках. Несмотря на наши неопределенные отношения и утреннюю ссору, никто не смеет так говорить о Дианне, иначе ему придется об этом пожалеть.

– Тон, Элианна, – прорычал я.

Должно быть, она прочитала что-то в моих глазах, потому что покорно проглотила все то, что собиралась сказать.

– Я не знал, что в мое отсутствие вы набрались смелости и возомнили себя носителями власти, способными диктовать мне, что делать.

Гром сотрясал небо, подобно боевым барабанам, ветер яростно завывал. Мой тон, напротив, оставался устрашающе спокойным.

– Я вырывал голосовые связки у зверей, гораздо более крупных и злобных, чем ты, Элианна. Будь осторожнее с высказываниями. Я не буду повторять снова. Твое место в Совете мало что для меня значит, и тебя будет легко заменить. Поэтому я предлагаю тебе следить за языком, иначе я заберу его. Старые боги давно мертвы, и Ксеор тебя больше не защитит. Внимательно подбирай слова, когда обращаешься ко мне. Вы все. Я все еще ваш король.

Я посмотрел в глаза каждому из них, пока все они не опустили взгляд. Губы Элианны сжались в тонкую линию, но она больше ничего не сказала. Она села на свое место, ее внушительная спина слегка подрагивала. Гроза утихла, но дождь все еще барабанил по окнам.

– Мой господин, несмотря на резкий тон Элианны, мы все еще беспокоимся, не представляет ли она угрозу. Если она достаточно сильна, чтобы уничтожить всех, кто работал на Кадена, и убить короля Йеджедина, пусть и с помощью членов Руки, она очень опасна. Боюсь, ее сила может соперничать даже с вашей, – сказала Тора, ее тон звучал мягче.

– В данный момент она бессильна. Я не уверен, вернутся ли к ней силы вообще. Поэтому она не представляет угрозы.

Они посмотрели на меня так, будто я сошел с ума.

– Бессильна, как это?

– Это еще предстоит выяснить. Проще говоря, она сожгла запасы своей энергии. Все, что касается нее – где она живет и что с ней будет, – не ваша забота. Как я уже сказал, она моя.

Я не был уверен, стоит ли рассказывать им о потере ее силы – мне хотелось разузнать больше, прежде чем раскрыть эту уязвимость. Но если это заставит их отказаться от этой линии допроса, то пусть будет так.

В комнате впервые с начала собрания воцарилась тишина.

Я откинул голову на спинку стула, наблюдая, как они расходятся. Прошли часы, и наступило время для очередного перерыва. Я ненавидел эту часть своей работы. Эти встречи могли длиться дни или даже недели. Все члены Руки остались, даже Имоджин. Она отмахнулась от Джерайи, который прошептал ей что-то о частном визите, думая, что никто из нас этого не заметит. Кэмерон пошутил по поводу их свидания, заработав пощечину от Имоджин. Меня не волновало, чем они занимаются в свободное время, лишь бы это не влияло на их обязанности.

– Ты на грани, большой парень. Тебя почти потряхивает, – сказал Кэмерон.

Я держал глаза закрытыми.

– Я не на грани. Я…

У меня не нашлось слов.

– Разочарован?

Я слышал, как он