Цветок асфоделя - Шион Недзуми

— Ты не станешь его сжигать?

Губы искривились в хищной усмешке. Крестраж умер с криком, а по темному камню поползла трещина.

— Нет, — покачала головой Певерелл. — У меня на него совсем другие планы.

Последний свободный день перед работой Гарри решила провести в саду. Слегка отталкиваясь ногой, она покачивалась на плетенной качели-скамейке, смотря, как закат разгорается на небе. Ее больничный закончился. Письмо Люциусу она написала, стараясь в полутонах и намеках передать всю опасность. Осталось только ждать ответа от него. Больше оставлять дневник Тому было некому, Малфои имели самый защищенный дом, из всех его последователей. А если она ошиблась…. Возможно, Люциус сумеет разведать что-нибудь и подсказать декану верное направление.

Осталась диадема и змея. Что делать с Нагайной, женщина не представляла, а вот с реликвией Основательницы разберется уже завтра.

Целый день она разбирала накопившуюся документацию, письма от студентов с пожеланиями скорейшего выздоровления и возвращения в Хогвартс, с тревожными вопросами о самочувствии. Больше всего волновались ее мушкетеры, с которыми ей так и не удалось увидеться. Сначала их не выпускали из Хогвартса, потом уже ее не оказалось в Мунго.

В любом случае, они увидятся уже завтра, на уроках. Страшно подумать, что им вбил в головы за время ее отсутствия Грюм.

Женщина задумчиво побарабанила пальцем по качели. Ей хотелось узнать, почему Дамблдор не вызвал авроров. Вряд ли он играл на стороне Тома, и потому причины такого поведения вдвойне неясны. Чем ему не угодила преподавательница? Ну, кроме того, что является главным претендентом на Старшую палочку и вообще не играет по правилам директора?

Гарри погладила черный камень в кольце Мраксов, с которым не расставалась в последнее время. Все проблемы можно решить, главное — знать, как именно.

Она улыбнулась Гиппократу, идущему с двумя чашками с чаем. Мужчина улыбнулся в ответ и внезапно уронил чашки, выхватил палочку и наставил ее куда-то за спину невесте.

Гарри развернулась, выхватывая свой артефакт. Блеснувшее алым в закатном мареве лезвие утонуло в Щитовых чарах. Ассассин!

Из тени вышел Дориан, и его подчиненный тут же убрал руку от клинка, тот упал на землю.

— Хорошее приветствие, — напряженно произнесла женщина, отступая на пару шагов. По пальцам поползла дымка проклятия. — На меня поступил заказ?

Дориан учтиво поклонился.

— Прошу прощения, леди, никаких заказов нет. А это — традиционное приветствие ассассинов, чтобы выяснить, достоин ли собеседник… подарка.

Сметвик встал рядом с невестой, все еще не убирая палочку. Взгляд его был откровенно враждебным, вторая рука обхватила женщину за плечи, он собирался в момент опасности сразу же оттолкнуть ее себе за спину.

— Подарка?

Дориан не повел бровью, смотрел все также спокойно, равнодушно. Из тени соткался еще один подчиненный, он бросил на землю между беседующими тело огромной змеи. Гарри сдавленно ахнула. Нагайна, мертвая Нагайна, еще один крестраж Темного Лорда. Но… как?!

В ответ на вопрос, читающийся на лице волшебницы, Дориан усмехнулся, немного самодовольно, как показалось Гарри.

— Мы узнали, что вы разыскиваете вещи, связанные с неким волшебником. И решили преподнести одну потерявшуюся взамен на… возможные услуги в будущем в уплату этого долга. Гоблинская сталь с ядом василиска есть не только у вас.

Как все просто. Им может понадобится артефактор и некромант. В том, что убийцы в курсе, кто она на самом деле, Гарри не сомневалась. Но они будут молчать, такая вот взаимная выручка.

— Разумеется, я с радостью отплачу вам за щедрый подарок.

Неожиданно Дориан единым слитным движением приблизился, перехватил пальцы волшебницы и прижался губами к тыльной стороне ладони. Гарри едва успела убрать проклятие, чтобы не задеть главу Гильдии. Иначе их убили бы на месте.

— А еще мне хотелось порадовать прекрасную леди.

Убийца поклонился и вместе с подчиненными растворился в тенях, перемахнув через ограду сада. Гарри мигом проверила плетение защитного барьера. Не слишком сильное повреждение, которое она восстановила, залатала и укрепила. На будущее надо продумать что-нибудь еще, откровенно мерзопакостное, чтобы некоторые "дарители" не могли пробраться в особняк.

Следили они за ней, с самого начала поиска крестражей, а, может, и раньше. Следили, но не вмешивались, выжидая удобного момента, чтобы сделать ее своей должницей. Такой долг не страшен, Гарри не солгала. Она с радостью оплатит избавление от блудного куска души Темного Лорда.

Гиппократ обнял ее крепче, притянул к себе, все еще напряженный, как струна. Он не сводил взгляда с того места, где пропали ассассины.

— Нам надо пожениться, — произнес он, внешне — очень спокойно. — И как можно скорее.

Гарри рассмеялась, уткнувшись в его плечо, пахнущее мятой и лавандой. Смех вышел немного нервным.

Да, определенно, для хорошего им следует это сделать.

По дороге в учительскую, Гарри зашла в Выручай-комнату. Как и в прошлый раз, диадема висела на бюсте мужчины. Адское пламя сожрало ее мгновенно, и волшебница продолжила свой путь.

Утром пришло письмо, которое ее необычайно порадовало. С тонкой черной тетрадкой внутри. Ни Абраксас, ни тем более Люциус не собирались подставляться. Особенно теперь, когда покровитель старшего Малфоя погиб, при этом был обвинен в похищении профессора Хогвартса и проведении серьезного темномагического ритуала, приведшего к гибели людей.

— Добрый день, коллеги, — она приветливо кивнула профессорам.

— Гарри, дорогая! — к ней подскочил Гораций Слизнорт, поцеловал руку. — Как хорошо, что вы вернулись? Как себя чувствуете?

— Отлично, спасибо, Гораций, — женщина позволила проводить себя к креслу у камина. Отвечала на любезные, но тактичные вопросы коллег, принимала поздравления. И радовалась, когда Гораций сообщил, что приглядывал за факультетом, как декан, в ее отсутствие.

За что его сердечно поблагодарила.

Директор подождал, пока пройдет первая волна радости, принес свои поздравления. Он не выглядел расстроенным, хорошо держал себя в руках, лишь в его фигуре проскальзывало напряжение.

— Коллеги, в связи с похищением профессора Певерелл, школу ожидает очередная проверка. Будьте готовы, предупредите студентов. Сегодня это единственное объявление. Профессор Певерелл, не согласитесь на беседу в моем кабинете?

— Разумеется, директор.

Они оставили коллег. Гарри шагала чуть в стороне, проигрывая детали задуманного плана. У нее появилось такое ощущение, что она залпом выпила целый флакон Феликс Фелициас, потому как была уверена, что все получится.

В кабинете директор предложил ей чашку чая, сам сел напротив. Некоторое время они молчали, Дамблдор рассматривал ее, задумчиво и немного грустно, но одновременно — со странной решительностью. А Гарри воспользовалась паузой, чтобы отвести глаза многочисленным портретам. Свидетели ей не нужны.

— Профессор Певерелл, я хочу перед вами извиниться, — неожиданное начало для речи директора. Дамблдор тяжело вздохнул. — С возрастом люди переосмысливают многие свои поступки. Я виноват перед вами. И я виноват перед Томом Реддлом, перед тем мальчиком, что рос у меня на глазах. С нашей первой встречи я посчитал его опасным, талантливым, но имеющие определенные преступные наклонности. И ничего не сделал для того, чтобы исправить это, — в голосе звучала грусть. Но почему тогда Гарри не верила ей? Почему в груди ворочалось тяжелое предчувствие, заставляющее укреплять щиты на максимум. Если профессор и заметил ее чары, то ничего не сказал. — Я наблюдал за вами с вашего первого рабочего дня в Хогвартсе. В свое время я изучал историю про трех братьев, изучал Дары Смерти, даже был увлечен их поиском. И я догадывался, какой дар вы унаследовали от своего далекого предка, если высшие силы и магия решили возродить древний род. Поэтому, когда вас похитили… я посчитал, что будет лучшим столкнуть вас с Томом Реддлом. Мальчик давно увлекался Темными искусствами, правда, я не подозревал, насколько опасными. И насколько опасным это столкновение может быть для вас. Прошу меня простить.

Гарри дышала, глубоко и медленно, стараясь успокоиться и не проклясть директора. Теперь уже задумка не казалась ей достаточной, хотелось большего, хотелось, чтобы он тоже страдал….

— То есть, вы признаете, что использовали меня в качестве оружия? — раздельно произнесла она.

Директор кивнул.

— Никто кроме вас не справился бы с тем, кем стал Том.

— И вы знаете, кем он стал? Почему же не остановили его сразу? Вы же величайший волшебник в Англии, — насмешка и яд, горький осадок в глубине души. Воспоминания, которые, как она думала, давно уже канули в Лету.