Глаза Сатаны - Константин Волошин

левую сторону. Выяснилось, что он почти не может говорить, понять его было трудно.

Всё же ближе к вечеру, лекарь объявил, что болезнь может отпустить старика. Нужно, мол, только подождать немного и не волновать дона Рожерио.

Дон Рассио сидел у кровати больного, наблюдал его лицо и удивлялся, что не чувствует особого сожаления о болезни отца. Вспоминал, как постоянно тот упрекал его в слабости характера, неспособности действовать жёстко, решительно и непреклонно. Постоянно жалел, что Габриэла не мальчик.

Вдруг дон Рожерио шевельнул правой рукой, прохрипел что-то. Сын наклонился к нему, пытаясь уловить его слова.

— Сын, делай, как знаешь, — услышал Рассио и ощутил нечто похожее на облегчение.

Он посмотрел в лицо отца, но тот лежал с закрытыми глазами, казалось, спал. Дышал трудно, с шумом.

Дон Рассио посидел ещё немного, потом тихо поднялся, ещё постоял, вышел.

— Где тот метис, что привёз письмо? — спросил он у одной из служанок.

— Он спит в конюшне, сеньор.

— Разбуди и приведи его тотчас ко мне!

Лало щурил глаза на свет свечей канделябра. Почтительно остановился у порога.

— Подойди, — бросил дон Рассио. — Ты знаешь, чего требуют люди, пославшие тебя сюда?

— Нет, сеньор.

— Они ждут ответа, или и этого ты не знаешь?

— Нет, не знаю, сеньор.

— Сколько времени тебе потребуется доехать и вернуться назад?

— Дней десять туда, сеньор и столько же обратно.

— Не слишком ли много? Мне казалось, что путь намного ближе. Не так ли?

— Нет, сеньор. Просто на полпути меня встретили, и я всё им поведал. У меня был мул сильно истощён, пришлось ждать там, где мне приказали, сеньор.

— У них что, были запасные мулы?

— Не ведаю, сеньор. Только они были на конях. И очень хороших. Мой мул не смог бы угнаться за такими.

— И на этот раз тебя встретят?

— Они не говорят об этом, сеньор. Только сказали, что мне дадут пять реалов. Только как вы можете об этом знать, сеньор?

Дон Рассио порылся в кармане, достал золотой песо, бросил метису.

— Возьмёшь двух лучших мулов в конюшие, поскачешь в свою деревню и передашь письмо тем людям. Надеюсь, они опять встретят тебя где-то на дороге.

— Спасибо, сеньор! Да воздастся вам Девой Марией! Когда выезжать, сеньор? Я готов хоть сейчас!

— Было бы хорошо. Только тебя будут сопровождать двое моих людей. Пока дня два, потом ты поедешь один. Я не желаю рисковать сестрой.

— Как скажете, сеньор. Я готов.

— И передай на словах, что больше я не потерплю надругательств над сестрой. И пусть её содержат достойно, согласно положения. Ты понял?

— Понял, сеньор! Всё сделаю, сеньор! Спасибо! Да пусть будет вам благословение божье!

Животных гнали нещадно, но через два дня пришлось остановиться. Лало получил другого мула, шедшего налегке и достаточно свежего.

В деревне Лало опять договорился с братом о стаде скота в соседней долине милях в десяти восточнее, сам же, сменив мула, помчался к Хуану.

Ариас внимательно прочитал два раза послание дона Рассио, потом вслух прочитал уже Хуану.

— Вот теперь можно считать дело сделанным! Правда, только наполовину, но сделано, Ар! Даже не верится, что у нас может получиться!

— Не радуйся прежде времени, Хуан. Опасность ещё достаточно велика. Я не уверен, что нас или Лало не станут выслеживать. В письме говорится, что готовы выплатить требуемую сумму. И это должно произойти в городе. Странно это и опасно. В городе нам с этим делом не справиться, Хуан.

— Это верно, Ар. Пошлём Лало с требованием передачи денег в глухом и труднодоступном месте.

— Его ещё надо найти и убедиться, что нас не пасут, — откровенно недоверчиво ответил Ариас. — Всё это мне сейчас кажется слишком сложным и опасным. И у нас так мало людей.

— Подумаем об этом, Ар, — ответил Хуан с пониманием. — И обязательно изменить отношение к сеньорите. И чтоб Алесио и не приближался к ней больше.

— Правильно! А что с другим пленником делать? Жаль отпускать просто так. Хоть пять тысяч, да нужно содрать с этого красавчика.

— Посмотрим, что будет с главным нашим делом, Ар. Идём к сеньорите, — Хуан проговорил это так, что его друг с интересом посмотрел на него. В глазах засветились огоньки смеха, но не более.

— Сеньорита, — чуть увидев девушку, проговорил Хуан довольно нервно, — мы получили письмо с согласием выкупа. Теперь вы свободны, но не вздумайте сбежать. Иначе и вы погибнете, и мы останемся с носом, — и Хуан потрогал свой длинный нос.

Он сам ключом отвинтил болты, сказал довольно радушно:

— Можете оставаться здесь, или идти в шалаш. Мы приготовим вам отдельный, с хорошей постелью.

Не успела Габриэла ответить, как Атилио взвыл:

— А что со мной! Что сказал мой родитель?

— С вами, дон Атилио, пока ничего ясного нет. Потерпите немного, — Хуан дружелюбно улыбнулся. — Ваши деньги ещё не собраны.

— Простите, сеньоры! — наконец проговорила Габриэла, наконец осознав, что её положение резко изменилось. — Значит, я почти свободна?

— Именно так, сеньорита, — ответил любезно Хуан. — И работать почти не будете. И Алесио к вам больше не подойдёт, это уж точно.

Габриэла упала на колени, воздела руки и взор вверх и принялась истово молиться, шепча слова, ей одной пришедшие на ум, осеняя себя крестом. Потом она посмотрела на Хуана благодарным взглядом, спросила робко:

— А здесь можно остаться на ночь, сеньор? Мне не хотелось бы одной быть в шалаше. Прошу вас.

— Сколько угодно, сеньорита! — бодро ответил Хуан. — Я принесу вам постель, завтра получите кусок ткани и сделаете себе что-нибудь вместо этих тряпок. И получите сегодня хороший ужин. Хоть солнце садится, можно укрепить факел в расщелине и поужинать вдвоём, — и он кивнул в сторону дона Атилио.

— Не сбежит? — спросил Ариас, когда они вышли из пещеры.

— В её положении сбежать просто невозможно, Ар. Она так ослабела, что и взобраться наверх будет не в состоянии. А другого пути она не знает. Да и зачем ей теперь бежать? В лесу она всё равно погибнет, и это ей известно. Можно не опасаться побега.

— Как бы проследить за тропой сюда? — спросил Ариас. — Ведь могут высмотреть её и накрыть нас.

— Думаю, что теперь дон Рассио не посмеет предпринять что-нибудь подобное. Его отец болен, только Лало не выяснил чем. Теперь этот моряк будет у руководства усадьбой и всем имуществом. Думать надо о месте получения денег, а это поклажа для целого мула.

— Я и говорю тебе про это, Хуан! Очень хлопотное и опасное дело предстоит нам, а мы до сих пор ничего не придумали. Времени у нас не