Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны - Валерий Евгеньевич Шамбаров

удалось прорвать фронт. Их продвижение ограничивалось цифрами не 20–25, а 3–5 км, и при потерях, вдвое-втрое больших, чем у русских…

Поздней осенью и зимой продолжались бои и на Балтике. Англичане тут оказали небольшую, но реальную помощь, прислали несколько подводных лодок. Одна из них, Е-8, потопила у Либавы германский броненосный крейсер «Принц Адальберт». Но вступали в строй и русские новейшие субмарины типа «Барс», созданные по проекту инженера Бубнова, они стали лучшими в мире. Наши моряки умело пользовались финскими шхерами, в обход минных полей проникали в Ботнический залив, нарушали перевозки германских грузов из Швеции.

Колчак за прошлые победы был награжден орденом С в. Георгия IV степени, был назначен начальником минной дивизии Балтфлота, произведен в контр-адмиралы. Узнав, что большой отряд неприятельских кораблей остановился в порту Виндава (Вентспилс), он повел туда несколько эсминцев. Дерзко проскочил и поставил мины прямо перед гаванью. Вскоре из гавани вышел вражеский крейсер «Бремен» и 2 эсминца. Взрыв, и один из них стал тонуть. «Бремен» повернул ему на помощь и налетел на 2 мины, пошёл ко дну. Потом там погибли сторожевик и ещё один миноносец.

Колчак хотел повторить то же самое у Либавы и Мемеля, но в пути подорвался русский миноносец, его удалось спасти, оттащили на буксире в свою гавань. Выходили и на «охоту», уничтожали неприятельские транспорты, сторожевики. Один из офицеров вспоминал о Колчаке: «Три дня мотался с нами в море и не сходил с мостика. Бессменную вахту держал. Щуплый такой, а в деле железобетон какой-то! Спокоен, весел и бодр. Только глаза горят ярче. Увидит в море дымок — сразу насторожится и рад, как охотник. И прямо на дым. Об адмирале говорят много, говорят все, а он сосредоточенный, никогда не устающий, делает свое дело вдали от шумихи. Почти никогда не бывает на берегу, зато берег спокоен». К концу 1915 г. немцы потеряли на Балтике в 3,4 раза больше боевых кораблей и в 5,2 раза больше транспортов, чем наш флот.

В Петрограде под руководством Парвуса и его сети на годовщину «кровавого воскресенья» готовились массовые беспорядки. Германское командование учитывало их в своих планах. В этот же день день, 9 (22) января, когда в российской столице встали бастующие заводы, выплеснулись манифестации, загремела артподготовка в Латвии, немцы полезли в наступление на Ригу и Двинск. Но части Северного фронта встретили их мощным огнем, все атаки захлебнулись. Плеве приказал контратаковать. Покосив наступающих, наши солдаты погнались за ними, захватили их собственные позиции и землянки. Немцы остались на морозе под открытым небом. Долбили мерзлую землю, чтобы окопаться, а их расстреливали русские пулеметы и артиллерия. Вывозили тысячи обмороженных и раненых, зарывали убитых и замерзших.

Увы, это была последняя победа Плеве. В отличие от Рузского, он отпусков по состоянию здоровья не брал, работал на износ и сломался. Тяжело занемог, и его не стало. Северный фронт возглавил генерал от инфантерии Алексей Николаевич Куропаткин. История обошлась с ним несправедливо. Под началом Скобелева он доблестно сражался в Болгарии и Туркестане, был у него начальником штаба. Куропаткин одним из первых понял особенности современной войны, и на японской строил позиционную оборону — именно за это охаяли его «бездарность», «нерешительность», «пассивность» (в европейских армиях зарываться в землю еще считали «позором»). Но он в условиях двух- и трехкратного перевеса противника обескровил его в оборонительных боях и сберег свою армию, подготовил к решительному наступлению — которое не состоялось. Был уволен в отставку, а когда началась Мировая война, подал рапорт, просил вернуться в строй на любую должность.

Куропаткин прекрасно командовал корпусом, после Плеве именно он принял 5-ю армию, а потом и фронт. Хотя годы опалы и травли сделали свое. Очевидцы писали, когда он приезжал в Ставку, это был «маленький, старый генерал, усердно кланявшийся всем, даже молодым полковникам». Но и на японской, и на Мировой солдаты его беззаветно любили. Забота о них всегда была для Куропаткина на первом месте — и отнюдь не показная. Он лично обходил землянки и траншеи, не брезговал заглядывать в ротные котлы, заниматься устройством бань, лазаретов. Дотошно следил, чтобы бойцы ни в чем не терпели недостатка. Оберегал их и от лишних потерь.

Враг теперь находился в пределах Российской империи, и на разных уровнях — в Ставке, в штабах фронтов, в войсках — всплывала идея поднимать партизанское движение. Предполагали, что основу отрядов, как в 1812 г., составят казаки. В октябре 1915 г. при Ставке был создан штаб походного атамана казачьих войск, им стал великий князь Борис Владимирович, начальником штаба — полковник Богаевский (впоследствии — атаман Войска Донского). Разрабатывалось наставление для партизан, было сформировано 50 отрядов численностью от 65 до 200 человек.

Но и в пехотных, кавалерийских дивизиях по собственной инициативе создавались группы «охотников». На Двине они ночью или под покровом метели уходили по льду за реку, уничтожали немецкие дозоры, снимали часовых, забрасывали гранатами блиндажи и уходили назад. Осенью и в начале зимы несколько удачных рейдов провели кубанский партизанский отряд есаула Шкуро, донской подъесаула Быкадорова, уральский подъесаула Абрамова. В Полесье отличились оренбургские казаки капитана Ларионова. Проникали в неприятельские тылы через замерзшие болота, внезапно нападали. Однажды погромили расположение двух полков, другой раз ворвались в поселок Нобель и захватили штаб германской дивизии.

И все же развернуть партизанскую войну не удалось. Ведь она бывает эффективной только в глубоких тылах, на коммуникациях. А в 1915 г. враг захватил лишь приграничные районы, они оставались прифронтовой зоной, были насыщены войсками. В таких условиях местное население не могло подключиться к борьбе. На вылазки из-за линии фронта противник обратил внимание, повысил бдительность. Пути, по которым пробирались партизаны, перекрывались, оборона уплотнялась. Проникать в тылы становились все труднее. Отряды несли потери в стычках. Некоторые просочились на неприятельскую территорию и не смогли выбраться, были уничтожены. Весной 1916 г. партизанские отряды расформировали. Но группы «охотников» остались, вошли во вкус дерзких операций. На Северном фронте они и весной, и летом ходили за Двину на лодках, вплавь. Все так же во вражеских траншеях рвались по ночам гранаты или по утрам не могли найти исчезнувших часовых.

Глава 48.

Эрзерум

После эвакуации союзников с Галлиполи высвободилось 20 турецких дивизий, из Германии стали поступать снаряды. Разумеется, иттихадисты нацелились на Кавказ. Но в горах стояла суровая зима, попробуй-ка дошагать до Эрзерума, довезти обозы. Отправку войск туда отложили до весны. Все равно русским тоже придется пережидать зиму. А первые эшелоны с Дарданелл отправили в Ирак. Добить англичан, смахнуть, как муху, корпус Баратова и через Иран наступать на Закавказье. Русские перебросят силы на это направление, а тут как раз Эрзерумская группировка умножится, прорвется на Сарыкамыш, Карс, Эривань.

Юденич понимал, что весной против его небольшой армии (7 пехотных и 5 конных дивизий) окажутся многократно превосходящие полчища. Оставалось одно: опередить врага, бить его по частям. Разгромить его именно зимой. Большая часть сил 3-й турецкой армии Камиль-паши, ее штаб и тылы располагались в районе