Последняя битва #1 - Данияр Саматович Сугралинов

Или призвать всех своих демонов и попробовать разорвать на части? Или плюнуть, а самому прыгнуть наверх — помочь нашим разобраться со смертными?

И тут я почувствовал это. Не увидел, не услышал, а именно почувствовал — взгляд. Тот самый пронизывающий холод, который ощущаешь, когда на тебя смотрит хищник. Медленно, очень медленно я повернул голову.

Глаза Угар-Намтара больше не были пустыми колодцами, взгляд приобрел осмысленность. Он смотрел на меня так, словно видел насквозь, читая не только мысли, но и саму суть моего существа.

Воздух вокруг задрожал от незримой мощи, и я понял: то, что я принял за безжизненное тело, было лишь оболочкой, такой же маской, как мой облик Вер’Мамукта.

Массивная рука Угар-Намтара поднялась медленно, но неотвратимо. Его указательный палец уперся мне в грудь.

На вас повесили проклятие: «Разоблачение».

Принудительное снятие эффекта мимикрии: ваша истинная сущность раскрыта!

Я даже дернуться не успел — какая-то сила намертво пригвоздила меня к месту. Облик Вер’Мамукта стал осыпаться, являя мой настоящий вид. Последние частицы металлической кожи растаяли в воздухе, оставляя меня без маскировки.

Угар-Намтар слегка наклонил голову, рассматривая меня так, будто сканировал характеристики. Его взгляд, еще минуту назад пустой и безжизненный, теперь буквально прошивал насквозь.

— Вот мы и снова встретились, сын Азмодана, — произнес Угар-Намтар. Или то, что вселилось в это тело. — Пора выяснить, кто ты на самом деле.

Интерлюдия 6

Вер’Хулат

Несколько веков жизни обычным чертом-работягой в провинциальном городке Преисподней научили Хулата ценить маленькие победы, а тысячелетия службы в легионах доминиона Люция воздались совсем недавно, когда он выгрыз себе место легата, а потом стал одним из пяти приближенных генерала Астарота, вкусив крови и плоти Владыки.

Даже сейчас, когда жизнь утекала сквозь разорванную плоть, а фиолетовые узоры защиты Люция тускнели с каждым ударом сердца, он находил горькое удовлетворение в одной простой мысли: Вер’Мамукт пал первым.

Ненависть к этому надменному ублюдку выкристаллизовывалась годами, с того самого момента, как Хулат стал легатом. Демон Мамукт всегда смотрел на черта с превосходством, а после искажения металлическая кожа сделала Вер’Мамукта еще более высокомерным, если такое вообще возможно. Он считал Вер’Хулата низшим, несмотря на равный статус среди избранных Люция. «Бывший черт» — так шептались за его спиной прихвостни Вер’Мамукта, словно прошлое было клеймом, которое не смыть даже кровью и плотью их Владыки.

Но Вер’Хулат знал себе цену. Каждое унижение, каждый презрительный взгляд он превращал в топливо для своего восхождения. Когда другие черти гнули спины в шахтах, он оттачивал свой разум, доказывая, что достоин большего. И Люций заметил его — единственного черта среди сотен тысяч демонов Преисподней, удостоившихся чести стать частью его армии.

На Демонических играх Вер’Хулат собирался доказать, что не зря отмечен лично Владыкой — его фиолетовые узоры на коже были наградой Люция, давшей ему дополнительную защиту.

Вчера этаж за этажом они методично продвигались вниз по Провалу. Сегодня Вер’Хулат с нетерпением ожидал очереди своего отряда, но Вер’Мамукт и его демониаки не спешили, и тогда Вер’Хулат повел своих наверх, чтобы поторопить.

Они только вошли в Провал, когда донесся характерный металлический звон шагов. Вер’Хулат напрягся: он узнал бы эту поступь из тысячи. Вер’Мамукт собственной персоной. Но что-то было не так. Где его отряд? Почему он один?

— Командир, — прошептал один из лейтенантов, — может, они попали в засаду демонов?

Вер’Хулат отмахнулся от предположения. Вер’Мамукт был слишком хитер и осторожен для такой глупой ошибки. К тому же металлическая шкура делала его практически неуязвимым для обычного оружия. Нет, здесь что-то другое.

Когда они встретились, Вер’Хулат сразу отметил едва уловимые несоответствия. Что-то смутно неправильное было в том, как держался Вер’Мамукт, как двигался, как и что говорил. Мельчайшие детали, которые мог заметить только тот, кто годами изучал своего соперника, вынашивая планы мести за каждое унижение.

Разговор об артефакте силы только усилил его подозрения. Вер’Мамукт всегда был высокомерным ублюдком, но никогда — глупцом. Он бы не стал так открыто хвастаться находкой, не стал бы рисковать своим положением, нарушая прямой приказ Угар-Намтара. Вернее, того, кто стоял за ним.

С каждой секундой диалога Вер’Хулат все больше убеждался: перед ним самозванец. Бывший черт, натренированный годами интриг, уже просчитывал изощренным умом варианты. Если это действительно враг, то разоблачение должно быть эффектным. Пусть все увидят, как «презренный бывший черт» раскрыл то, чего не заметили более родовитые демоны.

Фиолетовые узоры на его коже вспыхнули ярче, когда он отдал приказ своим бойцам разворачиваться. Он специально упомянул утреннее собрание с Угар-Намтаром — идеальная ловушка. И когда самозванец замешкался с ответом… О, это был сладкий момент торжества! Наконец-то Вер’Хулат мог показать, чего стоит на самом деле.

Но он даже представить не мог, какую страшную ошибку совершил, загоняя в угол существо, способное двигаться быстрее мысли…

Время словно треснуло, разбилось на осколки в тот момент, когда существо, притворявшееся Вер’Мамуктом, начало двигаться. Вер’Хулат даже не успел договорить команду, как первые ряды его бойцов просто… исчезли. Нет, не исчезли — размазанная тень, похожая на чернильное пятно в водовороте, пронеслась сквозь них, оставляя за собой фонтаны крови и разорванные тела.

Глаза Вер’Хулата распахнулись от ужаса, когда он начал осознавать происходящее. Подобное он видел совсем недавно, у Очага Пустоты, где Пустотный легион был разбит демоном, двигавшимся быстрее мысли. «Нар’зарат, — шептались тогда выжившие, — Яростный дьявол, способный уничтожать сотни врагов за считаные мгновения. Сын Азмодана…»

Демониаки пытались сражаться: их когти рассекали пустоту, клинки вспарывали воздух, — но враг был везде и нигде одновременно. Вер’Хулат видел, как опытные бойцы, прошедшие трансформацию кровью и плотью самого Люция, падали один за другим, не успевая даже понять, что их убило. Размытый силуэт метался между ними как сама смерть, каждое его движение оставляло за собой шлейф из растерзанных тел.

Защитные узоры пульсировали все ярче, отчаянно пытаясь уберечь своего носителя от неминуемой гибели, но Хулат уже понимал: это бесполезно. Особая метка Люция, делавшая его практически неуязвимым для обычного оружия, оказалась детской игрушкой перед лицом этой невероятной силы. Его элитный отряд, гордость Пустотного легиона, превращался в груду изломанных тел быстрее, чем он успевал моргнуть.

Страх сменился странным восхищением: если это действительно Нар’зарат, значит, Вер’Мамукт встретил свою смерть от руки достойного противника. Эта мысль принесла мрачное удовлетворение, даже когда призрачный коготь врага настиг самого Вер’Хулата, разрывая его плоть, несмотря на защитные узоры. Последнее, что он увидел, перед тем как железные пальцы