Гранитный чертог - Елена Сергеевна Счастная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она убьет меня и тебя, – не унималась та. – Убьет, пойми же ты!
– Прекрати! – Драгомир резко сел.
– Убьет… – повторила Геста, прижала ладони к лицу и вдруг заплакала.
Не навзрыд, так, чтобы продрало до самого сердца, а тихо, как плачут только над большой потерей. Впрочем, женским слезам верить нужно всегда с изрядной осторожностью – даже самые на вид искренние могут оказаться всего лишь уловкой. А Геста владела этим оружием так, как иной воин не владеет мечом.
Драгомир встал, раздраженно натянул исподнее и откинул одеяло с Гесты.
– Уходи.
Молодая женщина перестала плакать и попыталась подтянуть покрывало к себе, но не смогла.
– Ты не понимаешь! Я вижу этот сон постоянно. Он вещий… вещий, – глухо бормотала она, умоляюще глядя на него.
– Что ты еще выдумаешь, чтобы убедить меня прогнать Младу? – Драгомир взял рубаху, в которой Геста пришла к нему, и швырнул ее на постель. – Уходи. Не лезь в дела, которые тебе не подвластны!
– Я не выдумываю!
Драгомир замахнулся раскрытой ладонью. Геста сжалась в комок, тихо пискнув, точно ребенок. Не дожидаясь следующего замаха, она быстро накинула рубаху и выбежала из светлицы.
Дверь хлопнула так, что, верно, разбудила полдома.
Драгомир тяжело опустился на постель. Он не ударил бы жену, но в первый раз ему хотелось сделать это настолько сильно, что он сдержался с неимоверным трудом. Вряд ли Геста виновата в том, что Млада не пришлась ей к душе, и на ее месте любая другая поступала бы так же, если не удумала бы чего похуже. Но каждый раз, когда Геста упоминала имя Млады, он приходил в такое бешенство, что голова нагревалась, как котел на огне, и в ней умирали все разумные мысли. Появление воительницы в дружине казалось Драгомиру важным, если не сказать знаменательным событием, только вот в чем его особое значение, он пока не понимал. Но в тот самый миг, когда увидел Младу в первый раз, ему показалось, что они уже встречались раньше. И более того – были хорошо знакомы. Когда-то давно, словно в другой жизни. Возможно, это были отголоски однажды забытого сна, но Драгомир почувствовал в девушке такую силу, от которой, несмотря на загадки, сопровождающие ее, отказаться не мог. Помыслилось даже, он знал, о чем Млада думает, ощущал ее уверенность и решимость.
К тому же, Млада столько раз помогала общему делу дружины, что выгнать ее было бы вовсе несправедливо. Что бы ни говорил когда-то Хальвдан, что бы ни пыталась втолковать Геста. И Драгомир надеялся, что к случаю с телом Аксена воительница не имела никакого отношения, пусть Виген и не преминул указать ему на то, что останавливать вельдчонка она нарочно не стала. Хоть и могла.
Драгомир так больше и не сомкнул глаз, пока небо не начало светлеть. Совсем погас очаг – только угли еще переливались красными волнами. Стало прохладно. Вот едва-едва прорисовалось окно на темной стене, сумрак покоев поредел, стал прозрачным. Самая длинная ночь отступала неохотно, по крохе уступая рассвету. Однако в замке было по-прежнему тихо: после пира все проснутся нескоро. И даже тогда не решатся беспокоить князя, пока он не выйдет сам. Лишь головная боль, которая только усилилась после ссоры с Гестой, не даст разлеживаться в постели.
Лучше уж чем-то заняться.
Драгомир встал, перебарывая вялость и ничуть не отпустившую его усталость, оделся. Лешко, который, оказывается, спал в своей каморке, услышал его и выглянул в светлицу, шало осматриваясь со сна.
– Принести чего, княже? – непонятно почему шепотом проговорил мальчишка.
– Только воды.
Отрок кивнул и, по пути поправляя одежду, помчался в поварню. Драгомир остановил его в дверях.
– И еще позови ко мне Младу и Рогла.
– А если?..
– Если спят, разбуди!
Паренек исчез за дверью. Показалось, его не было очень долго, будто в доме трудно разыскать кувшин воды. Но наконец Лешко вернулся с подносом, доложил, что все поручения исполнил и так же прытко – небось, он-то всю ночь спал как убитый – побежал во двор тренироваться с другими отроками. Вряд ли мастера позволят тем разлеживаться в постелях даже по случаю вчерашнего пира. Лешко вовсю готовился к походу и, хоть товарищи называли его домашним слугой, положением своим гордился и лелеял мечту стать однажды великим воином. За преданность и особое рвение Драгомир даже решил посвятить его в кмети раньше обычного – пусть ему едва минуло четырнадцать. Посвящение должно было состояться через день. И что бы кто ни говорил, впереди у Лешко будет хорошая возможность показать себя; Драгомир почти не сомневался, что тот сделает все возможное, дабы не ударить в грязь лицом.
В ожидании Драгомир переложил на столе письма, хоть они и так всегда находились в порядке, еще раз прочел последние отчеты от Садко. Староста утверждал, что войско Зорена никуда не двигалось, их лагерь все так же продолжал стоять на том же лугу. Стычек тривичей или кметей с вельдами, по счастью, не случалось. Даже разведчиков супостаты никуда не отправляли, будто это не военное становище, а обычный привал торгового каравана. Все наводило на мысли, что они ждут гостей, но сами никуда выходить не собираются. Похоже, вельдчонок все же не лгал.
Позабыв о тревогах прошедшего дня, Драгомир уже собрался вызвать к себе писаря, чтобы составить последние перед походом поручения для тысяцких и старост. Но не успел он о том подумать, как вошел гридень и доложил, что воительница пришла. Млада, как обычно, твердо и громко поздоровалась с Драгомиром, на ходу расстегнула плотный тулуп и остановилась на почтительном расстоянии от стола. Чуть позади встал помятый и растерянный Рогл, но, не сумев побороть любопытства, тут же исподволь начал оглядывать светлицу. Драгомир с интересом изучал вельдчонка: до сего дня не приходилось видеть его вблизи. Обычно мальчишку допрашивали воеводы, а то и сотники.
Рогл наконец перестал вертеться и перевел взгляд на него. Внутри словно вздрогнул шипастый комок, прокатился по внутренностям и замер под ребрами. От лица вмиг отхлынула краска, ударила в виски кровь. Драгомир пропустил несколько вдохов и выдохов, прежде чем заставил себя очнуться от странного наваждения. Что-то похожее он уже ощущал вчера, когда бестолково озирался в мутном тумане, не понимая, куда идти и что делать. Только забыл. Как быстро разум выкидывает из памяти то, от чего хочет оградиться. Неужели он все же не ошибся насчет Рогла?
Молчание, похоже, затягивалось. Млада обеспокоенно
