Апокриф - Владимир Гончаров

Господин Тупсар покинул уютный, но душный салон машины и расположился тут же, стоя в свободной позе: ноги скрещены, одна рука в кармане брюк, локоть другой — опирается на крышу авто, а кисть расслабленно свисает вдоль стекла.

С грохотом распахнулась дверь гимназии, и из нее вышибло восторженно орущую ватагу школяров, наверное, четвертой или пятой ступени. Подобно стае рыб, они шарахнулись в одну сторону, тут же — в другую, провернулись вихрем вокруг какой-то невидимой оси, не забывая при этом лупить друг-друга портфелями и ранцами, а затем с нечленораздельными воплями устремились на свободу, как раз мимо господина Тупсара.

Ребята! Ребята! — воззвал к пролетающей стае сорванцов господин Тупсар и даже попытался заступить им дорогу, выйдя на середину тротуара с расставленными руками. — Ну, хоть кто-нибудь! Постойте!

Почти вся мелкая рыбешка, проворно уклоняясь от неумелого ловца, лихо просвистела, можно сказать, между пальцами у господина Тупсара. Только одного, сосредоточенно пыхтящего самым последним, толстоватого и поэтому не слишком юркого шалуна удалось зацепить за длинный ремень школьной сумки, которая неудобно висела у него на плече и нещадно била пацана под коленку, мешая ему бежать.

— Ну-у-у! Чив-о-о-о?! — немедленно заныл отловленный.

— Одну минутку, молодой человек! Пожалуйста! — просительно обратился к нему господин Тупсар. — Ты Острихса Глэдди знаешь?

— Ну… — невразумительным междометьем откликнулся мальчишка.

— «Ну» — означает — знаешь? — продолжал допытываться Тупсар.

— Ну! — вновь ответил пострел и, удивляясь непонятливости допросчика, на всякий случай утвердительно кивнул.

— А показать мне его сможешь? — выставил новую задачу соискатель звания короля мороженщиков.

— Не-е-е! — немедленно запел неуклюжий школяр, натягивая ремень за который его удерживали на месте. — Мне некогда! Это старшаки! Их еще минут тридцать ждать надо! Пустите, дяденька!

— А рикстинг заработать хочешь? — перешел на деловой тон господин Тупсар.

На рикстинг пацан среагировал мгновенно и перестал рваться с привязи. Он шмыгнул носом, оценил внешний вид просителя, его автомашину и, с учетом все привходящих обстоятельств, выдвинул встречное предложение:

— Три!

— Что, три? — на всякий случай переспросил господин Тупсар, уже оценивший деловую хватку представителя подрастающего поколения.

— Три рикстинга, дяденька! Целых полчаса ждать, а может, и больше… А мне уроки надо делать! — пояснил свои претензии юный контрагент.

«Так я тебе и поверил, паршивец! Уроки!» — одобрительно подумал про себя господин Тупсар и предложил вымогателю полтора рикстинга. В конце-концов, стороны, каждая удовлетворенная собственной стойкостью, сошлись на рикстинге с тремя четвертаками.

После завершения переговоров мальчишка уже никуда не спешил и, выбив себе четвертак в задаток, охотно удовлетворял, в меру обладания сведениями, любопытство своего нанимателя.

По словам юного информатора Острихс Глэдди был «старшак как старшак, ничего особенного», однако «у своих он, вроде, в авторитете», и еще «Бульдозер с компанией его не трогают, а наоборот…» (что «наоборот» молодой человек не пояснил), а, кроме того, «педели его за что-то шибко уважают».

— А так, — подытожил школяр свой вариант аналитического портрета Острихса, — чел, как чел!

— Хм-м-м… — промычал господин Тупсар.

Его начали одолевать сомнения по поводу разумности замысленного им дела. «Впрочем, что это я? — оборвал он сам себя, — с каких это пор мнение какого-то младенца стало иметь для меня значение?»

— А вот он по радио даже выступал и по телевизору его показывали, знаешь? Это же не каждому школьнику доверят! — все-таки подкинул господин Тупсар тему своему малолетнему собеседнику.

— Га-а-а! — разочаровано протянул тот. — Так это же про лед было! Не, мы, конечно, смотрели! Все-таки из нашей гимназухи чел! А так — лажа! Вот, если б его в кине показали…

— В кино, — механически поправил господин Тупсар и вбросил следующий вопрос, — а сам-то ты, что думаешь по поводу льда? В смысле того, чтобы зимой по озерам гулять?

— Ну, ясный пень, нельзя! Опасно, понимаете? — начал растолковывать непонятливому дядьке элементарные вещи умный мальчик, но был озадачен новым вопросом:

— И ты никогда-никогда на озера зимой не ходил?

Мальчишка, как будто налетев на невидимую стеклянную дверь, задумался на некоторое время, но потом несколько смущенно заулыбался и доверительно сообщил:

— Не-е! Ходили с пацанами позапрошлой зимой! Но с тех пор времени-то сколько прошло! Как мой отец говорит: «тумколка заработала»!

И в качестве иллюстрации к этим своим словам парнишка раскрыл рот, выпучил глаза и, слегка наклонив вихрастую голову, притворно постучал себя костяшками согнутых пальцев по макушке.

— Опасно, понимаете? — счел необходимым еще раз напомнить он.

Что касается его слушателя, то, оценивая полученные ответы, господин Тупсар произнес про себя только: «А-га!»

В это время школяр, маловоспитанно вытянув в направлении входа в гимназию руку с указующим перстом, возвестил:

— Во-о-он! Вот он, Острихс! С клетчатой сумкой! Полтора ракстинга, дядь!

Спешно сунув в алчную ладошку заранее заготовленные бумажку и монетку, господин Тупсар переключил свое внимание на нового героя, выдвигавшегося к рампе из глубины авансцены…

Так интересовавший господина Тупсара юноша имел самую заурядную внешность. Роста среднего, худощавый и не очень складный, совершенно очевидно — не атлет, кожа лица в полном соответствии с возрастом, не слишком чистая, темно-русые волосы, широковатые скулы, слегка обсыпанные еле заметными веснушками, нос какой-то маловыразительный, немного приплюснутый в средней части и заостренный к кончику, глаза — то ли светло карие, то ли серо-желтые. Одним словом: не киногерой. Не самая лучшая фактура для рекламной картинки.

Однако, господина Тупсара гораздо в большей степени интересовало не то, какое впечатление производит Острихс Глэдди своим экстерьером, а то, какое влияние на аудиторию оказывают произносимые им слова. Именно это необычное свойство юноши, если оно, конечно, подтвердится на деле, должно было пробить дорогу на рынок новому мороженому местного производства, вопреки всем преимуществам, которые имели старые и раскрученные брэнды.

Господин Тупсар сам удивлялся тому, что мысль об использовании чудесного дара (если это не миф), для воздействия на мозги потребителя, до сих пор никому не пришла в голову. Ведь первый, кто сумеет приспособить подобный феномен по назначению, непременно получит хороший куш!

Между тем, Острихс, ничем не выделявшийся среди молодых людей, выходивших из гимназии, приблизился, и господин Тупсар выступил ему навстречу…

— Прошу прощения! Вы Острихс Глэдди, если не ошибаюсь? — максимально учтиво и, даже приподняв изящным жестом шляпу, осведомился у молодого человека хорошо одетый мужчина, стоявший на краю тротуара спиной к небольшому, синего цвета, автомобилю.

Юноша растерянно огляделся, как будто рядом мог находиться еще кто-нибудь, обладавший таким же именем, однако, убедившись, что обращаются именно к нему, вежливо подтвердил вопрошавшему, что тот не ошибся.

— Тупсар. Рийго Тупсар. Собственная фирма «Натуральное молоко», — церемонно отрекомендовался мужчина и, протянув удивленному Острихсу солидную визитную карточку, осведомился. — Не смогли бы вы уделить мне минут пятнадцать-двадцать вашего времени? У меня к вам деловое и в высшей степени интересное предложение!

Чутье не подвело господина Тупсара, он нашел совершенно верный тон. Судя по всему, Острихс был польщен, причем — не столько самим фактом обращения к нему некого мелкого капиталиста, сколько манерой, в которой это обращение было исполнено.

Острихс обернулся, махнул рукой какому-то молодому человеку, выходившему из дверей гимназии, крикнул, чтобы тот его не ждал и, устремив взор на обладателя красивых визитных карточек, в стиль ему ответил:

— Буду весьма рад быть вам полезен, господин Тупсар!

Эта фраза всплыла в памяти Острихса, видимо, из гимназического курса «Этики» (раздел «Правила хорошего тона»). Затем, он сбился на более обычную для молодых людей его возраста лексику и фразеологию:

— В общем, да, конечно! У меня время есть… А что такое?

Господин Тупсар предложил проехать на его автомобиле до ближайшего кафе, где и обсудить имевшуюся у него идею. Острихс согласился, и через пять минут они уже занимали столик на летней площадке, всего несколько дней назад выгороженной декоративным плетнем на широком тротуаре перед витриной небольшого заведения, предлагавшего своим посетителям несколько сортов горячих напитков, легкие алкогольные коктейли, три-четыре популярных ликера, выпечку, скромный ассортимент закусок и, разумеется, довольно богатый выбор мороженого.