Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

– Нет, мы... ещё не спим.

– Ты не одна?

– Со мной... Олеша. Как раз собирались ложиться.

– О, передавай привет!

Я глянула на Гарда. Тот с усмешкой поднял руку в приветственном жесте.

– Тебе тоже привет. Что-то случилось? Как ты себя чувствуешь?

– Всё в порядке, спасибо. Дел только скопилось много за моё, так сказать, отсутствие, но с этим мы разберёмся. Хотел пригласить тебя завтра в гости, надо обсудить кое-что. Не против, если за тобой зайдёт завтра после обеда?

– У меня после обеда ещё учёба.

– А вызов к королю – не уважительная причина для прогула.

– Рю! У меня, между прочим, и так с учёбой трудно, так что прогулы – не для меня.

– Я понимаю, моя хорошая, – его голос смягчился. – Но это действительно очень важный разговор, и любое промедление может стоить очень дорого. Потом, если будет нужно, я снова позову господина Майера, он тебя подтянет. Он у нас в школе при Дворце самых лодырей вытянуть умудряется!

Я глубоко вздохнула.

– Ладно, два урока мне всё равно погоды не сделают. Я приду.

– Тогда после обеда подходи к главному входу, мои люди тебя встретят.

– Рю, я не маленькая уже, и ножки у меня достаточно длинные. Сама дойду!

– Каечка, – и снова этот обманчиво-мягкий тон. – Тебе сейчас очень опасно находиться в городе. Приходи завтра, я всё объясню. Но сама за территорию не высовывайся, очень тебя прошу!

– Да в самом деле, что происходит?!

– Завтра. Всё завтра.

И грозовая туча зашевелилась, завертелась, пока не превратилась в полупрозрачную дымку.

Мы с Гардом озадаченно переглянулись.

– Что на него нашло? – я положила шар в ящик стола на случай, если он снова зазвонит, а сама села на стол рядом с гладиром. – Он там умом тронулся после атаки ищеек, что ли?

Гард покачал головой:

– Не думаю. Его чинили ребята опытные, я заходил, проверял. Видимо, действительно что-то важное. Он всё-таки не дурак.

– Как странно это от тебя слышать, – я невинно уставилась в потолок. – А когда-то ты меня отговаривал вообще с ним общаться. Может, ты просто не хотел видеть рядом конкурентов?

Он чуть улыбнулся, но не подал виду, чтобы мои слова как-то его задели.

– Я никогда не говорил, что он дурак. Вот уж с чем, а с мозгами у него всё в порядке.

– Да ладно, ты просто ревнуешь!

Тут Гард резко встал, не теряя лёгкой улыбки, подхватил меня на руки и бросил в постель. От неожиданности я сначала завизжала, а потом расхохоталась.

– Да, ревную, и что мне теперь, объявлять об этом на весь город? – спросил он, прижав меня к постели. Потом хмыкнул и лёг рядом. – К тому же, он давно уже остался в прошлом, ведь так?

А я не могла перестать смеяться. Всё вставало на свои места: и то, что он уходил из дома, когда приходил Рю, и то, что королевич почему-то не нравился Гарду, и его попытки отговорить меня встречаться с ним встречаться. Всё внезапно обрело свой смысл.

– А ты заметил, – вспомнила вдруг я, – что мы с тобой без иллюзии похожи друг на друга?

Он приподнялся на локте.

– А ну-ка, покажи.

Я прикрыла глаза и представила, как снимаю с себя невидимую шкурку, которую откладываю в сторону, чтобы потом надеть обратно.

Гард внимательно осмотрел и покивал в ответ собственным мыслям.

– Без иллюзии мы с тобой вообще немного родственники. Но, думаю, дело в том, что ты просто не привыкла к лицам гладиров, и они все кажутся тебе похожими.

– Чего? – хихикнула я в ответ на его шутку. – Какие ещё родственники?

– Не очень близкие, – он погладил большим пальцем мою щёку возле уха – как раз там, где было небольшое родимое пятно. – Может, в четвёртом колене. Или в пятом.

– Что? – улыбка всё ещё не сходила с моих губ, словно я не понимала его слов. – Какие отцы? Какие братья?

Гард глубоко вдохнул, словно погружаясь в воспоминания и несколько мгновений смотрел в потолок, прежде чем пояснить.

– У моего отца был брат двоюродный. Они хорошо дружили, так что моего старшего брата даже назвали тем же именем – Рой. Помнишь, я говорил тебе, что уже видел такое же клеймо, как у тебя? Это клеймо вообще довольно многие знают, но я его видел не рисунком на гербе, а непосредственно на коже – на шее дяди Роя. Ты из рода Веда. И говорила, что отца зовут Роем. А тут я ещё вспомнил, что у него была похожая родинка. Не трудно сложить всё это вместо и сделать вывод...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я опешила.

– И ты мне только сейчас сказал об этом?.. Ты знал моего отца... и молчал?

– У тебя и без того забот много, зачем лишний раз голову забивать?

– Гард! – взвизгнула я, вскакивая с постели. – Уж кому, если не тебе, знать, как ценна для меня информация о семье! Знаешь, как трудно остаться совсем одной в этом мире?!

– Но ты так переживала оттого, что отец тебя бросил... Зачем теребить старые раны?

– Он меня не бросил, – процедила я и, достав из ящика недавно переданные мне Агатой бумаги, бросила их на подушку. – Вот, смотри. Там всё написано.

Гард отодвинул штору, впуская в комнату лунный свет, и сощурился, изучая портрет.

– О, и правда дядя Рой. А это кто? Твоя мама?

– Да, – буркнула я и, сложив руки на груди, упала на стул. – И я маленькая.

– Да-да... причём, под иллюзией. Даже странно, почему дядя Рой здесь со своим родным лицом, а ты – нет. – Прошелестела бумага – Гард развернул письмо и некоторое время молчал, сосредоточенно читая его. – А кто такой дядя Айк?

– Что? Почему ты спрашиваешь? – я выхватила письмо из его рук и снова попыталась в него вчитаться, но ничего нового не нашла.

– Там написано: «Передавай малышке Кае поцелуй от дяди Айка».

Я тупо смотрела в нечитаемые строчки и усиленно складывала два плюс два. Здесь сказано, что он возвращался на родину, в Сады Торуса. И если это дядя Айк, то...

– Неужели и Дин – тоже?..

Гард вопросительно промычал.

– Гладир. Или полукровка...

– Нет, он точно ни капли крови не имеет, – уверенно помотал головой Гард. – У него ментальности меньше, чем у Инги.

– Но дядя Айк? Он ведь ему дядя! Как же тогда?..

– Видимо, не совсем дядя.

Я прикусила губу. Что происходит в этом мире? Ещё несколько месяцев назад я об этих гладирах только читала да фантазировала, а теперь оказывается, что они всюду! Всюду! Невольно возникает вопрос: может, здесь все подряд полукровки, но тщательно скрывают?

– Да, Кая-ли, твой отец действительно тебя не бросал, – со вздохом сказал Гард, отложив в сторону портрет. – Я и сам знал, что он сослан в Пещеры. Но разве знать, что твой отец осуждён как политический преступник – лучше, чем если бы он просто ушёл от тебя? Если он тебя бросил – выбрось из головы и забудь. А как забыть того, кто никогда не предавал тебя, а пострадал без вины? Я сам долго переживал из-за него и, признаюсь, до сих пор не могу примириться с тем, что Прокурор творит в моей стране.

– Расскажи мне про него.

– Про дядю Роя?

– Про папу. Кто он? Какой он? Я почти ничего о нём не помню.

– Да я и сам его знал не так уж долго. Мне было лет семь, когда его приговорили к ссылке. Но папа про него рассказывал, да...

– Почему его называют «Младший Хранитель Истории»?

– О-о, это интересно! Видишь ли, у нас не принято рассказывать историю нашего народа. Истинную. Многие до сих пор считают, что мы прибыли с Глада.

– Солнца?

– Да... мы ведь потому и зовём себя гладирами – дети Глада. Но среди нас есть Старцы – носители мудрости, носители истории. Чувствуя, что конец их близок, они находят себе ученика и передают ему свои знания. А дядя Рой... он же из рода Веда. Веда всегда были охочими до знаний. Наверное, потому они и были в тесной дружбой с моим родом. Род учеников и род учителей. Вот дядю Роя и взяли учеником. Если кто и сможет рассказать, кто такие гладиры на самом деле, то именно он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вспомнилась мама. Сколько я её помнила, она всегда рвалась за новыми знаниями, новыми открытиями. Вечно пропадала в своих экспедициях, а потом возвращалась с горящими глазами и долгими вечерами расшифровывала найденные записи на неизвестных языках. Настолько неизвестных, что даже гладиры ими не владели. Чьи это были языки? Кто оставил эти записи? Что они скрывают? И хотя меня злило, что её никогда не было дома, и некому было играть со мной, пока мама занята, любопытство часто распирало меня. Но ни разу мама так и не рассказала, что она нашла...