Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

Рассмеявшись, он что-то записал в блокноте.

– Ну и ладно, – сказал Майк, – а я люблю животных.

И посмотрел на меня так, словно мы не ссорились и не игнорировали друг друга последние несколько дней.

В этот момент неподалёку раздался смех: это был голос Гарда. Теперь я слышала его мужским, он больше не обманывал мой слух, хотя до сих пор продолжал казаться девушкой. Эля, сидящая ко мне лицом, слегка покраснела. Она довольно улыбалась и, сдерживая смех, вела записи. Руки так и тянулись придушить её, и только волевым усилием я продолжала неподвижно сидеть на месте.

– Кая, ты ещё со мной? Я спрашиваю, как у тебя с учёбой?

Медленно перевела взгляд на Майка. Его рука почему-то лежала на моём колене, а сам он нагнулся вперёд и вкрадчиво говорил:

– Я тебя зову-зову, зову-зову! Ты где витаешь?

В следующее мгновение уже Эля разразилась смехом. Я чувствовала, как кровь приливает к вискам.

– Я вообще извиниться хотел, – проговорил Майк, но улыбался с таким довольным видом, что в его извинения не особо верилось. – Нагрубил тебе тогда, ушёл, хлопнув дверью... Нет, ты действительно права, с моей стороны тот поступок был не очень красивым. Я просто не знал, что он тебя заденет настолько сильно, думал, помучаю немножко – и всё. Получил, так сказать, моральную компенсацию.

– Тебе не кажется, что обсуждать это на уроке – не самая лучшая затея?

– Мне просто показалось, что ты слегка волнуешься, вот и пришло в голову: может, причина в том, что всё ещё держишь обиду на меня. Ну, или переживаешь из-за нашей последней встречи.

Тем временем Эля положила руку Гарду на плечо и начала что-то шептать ему на ухо. Мои челюсти сжались так, что чуть не заскрипели. Резким движением я сорвала с запястья браслет:

– Давай поменяемся? Может, лучше я проведу эксперимент? В конце концов, мне учиться нужно, а не тебе.

Майк с самодовольной ухмылкой надел браслет.

– Хорошо. Вот спроси меня: правда ли я на тебя не сержусь?

– Правда ли ты на меня не сердишься? – равнодушным тоном повторила я вопрос.

– Абсолютная правда! – улыбнулся он, и планшет, считывающий его пульс, показал ровно шестьдесят семь ударов в минуту.

Как только урок закончился, Эля тут же подбежала к моему столу и восхищённо зашептала:

– Слушай, слушай, похоже, у тебя получается! Я имею в виду месть. Помнишь, да? Вызвать у него желание, привязать к себе – а потом бросить!

– Эля!.. – я подняла на неё глаза. Голова болела, а саму девчонку хотелось придушить. – Не собираюсь я ему мстить. Что было – то было. Это всё уже не важно.

– Но как же! Всё же складывается как нельзя лучше! Кая! Он же тебе явно симпатизирует!

– Мне не интересно, симпатизирует он мне или нет. Главное, что я сама ему нисколько не симпатизирую.

– Прекрасная-я, – раздалось со стороны учительского стола. Майк развалился на стуле и всем своим видом показывал, что ждёт меня.

Одним движением свалив свои вещи в сумку, я направилась в его сторону, а Эля, с явным удовольствием взвизгнув, припустила следом.

– Да, доктор Зира? – я остановилась в некотором отдалении от него.

– По поводу вашей конкурсной работы. Нам бы встретиться как-нибудь, обсудить всё обстоятельно...

– Моим куратором является господин Белый, – ответила я. Тоже мне, конспиратор.

– Он услышал о наших с вами изысканиях и решил, что я должен принять участие в этой работе. В связи с этим нам необходимо встретиться. Как насчёт сегодня вечером?

– Простите, у меня сегодня вечером встреча. Вот, – я схватила за руку крутящуюся рядом Элю и придвинула к себе ближе. – У нас с подругой договорённость. Как раз сегодня вечером вместе занимаемся проектом по физике.

– Ох, Большие Глаза! Позвольте мне украсть у вас подругу, хотя бы на один вечер. Поймите, с её успеваемостью ей стоит внимательнее отнестись к конкурсной работе и сделать всё возможное, чтобы занять с ней первое место.

– Что вы! – воскликнула Элайла. – Ничего страшного! Мы можем уступить её вам на пару часов. Скажем, часов в семь? Мы будем как раз в лабораторном корпусе возле купола. Как думаете, вам удобно будет обсудить свои вопросы в обсерватории?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Майк с несколько смущённой улыбкой подался к столу и, положив руки на его край, задумчиво покрутил ручку.

– Конечно, очень хороший вариант. Что же, договорились. Там и встретимся, Прекрасная.

У меня скрутило живот от дурного предчувствия. Манипуляторы обступили со всех сторон, и каждый задумал что-то своё.

Совсем недавно мне оказалось, что одиночество навсегда осталось в моей жизни далеко позади. Людей вокруг становилось всё больше, а главное, среди них появились те, кого я могла называть своими друзьями. Но сегодня, находясь в весёлой компании привычный лиц, я вновь ощущала себя самым одиноким человеком в мире. Так было последние три года в Молотушках: все меня знают, все приходят за помощью, но никто не поможет мне самой.

Я обвела взглядом всех присутствующих. Заняв пустующий кабинет, мы сдвинули несколько столов вместе и расселись по кругу. Ближе всех ко мне сидел Гард. За месяцы совместной жизни я привыкла к нему и делилась почти всеми своими мыслями, но теперь язык не проворачивался. Говорить с ним о том, что Эля пытается свести меня с Майком? Или о том, что я ревную к ней его самого? Или о том, как меня смущает, когда Майк явно демонстрирует на уроках степень нашего знакомства? Впрочем, Эля утверждает, что мне показалось, и он так общается со всеми, но легче почему-то не становится.

Обсудить с Элей то, что меня беспокоит её интерес к моему соседу – тоже язык не проворачивался. Казалось бы, ведь мои чувства – это моя проблема, да? Насчёт Майка она пропускала мимо ушей всё, что ей казалось неинтересным. А интересно ей было только попытаться осуществить идею мести. Кому мстить-то? Моему партнёру по исследованиям? Человеку, благодаря которому меня не выгнали из училища? Врачу, который поставил меня на ноги, несмотря на самые печальные прогнозы?

Вот, за столом напротив сидит Агата, тоже прибилась к нам и с интересом наблюдает за физическими экспериментами. Чтобы с ней можно было говорить об этом всём, надо для начала рассказать об ищейках, о том, как нас всех взяли в плен, о моей связи с Рю... От одной мысли обо всём этом голова шла кругом.

Ещё здесь были некоторые другие наши сокурсники, но о них тем более речи идти не могло. Обсудить насущные проблемы в итоге оказалось не с кем.

Часы пробили семь, и я нехотя встала из-за стола.

– Ладно, ребят, – сказала я, закрывая Книгу и прижимая её к груди. – Спасибо всем за компанию, мне придётся вас покинуть. Олеш, – я коснулась плеча Гарда, – не задерживайся сегодня, ладно?

Он кивнул, и я быстро вышла, пряча лицо, которое наверняка уже начало краснеть. Не то чтобы у меня были на него какие-то планы, просто... просто не хотелось, чтобы он лишний раз проводил время с Элей. Тем более ночью. А от неё всего можно ожидать.

– Постой! – раздался сзади её голос, как только я отошла от двери. – Вот, возьми хоть чаю с собой, а то с самого утра ничего не ешь, я даже беспокоиться начала!..

Она подбежала и вручила мне в руки небольшую бутыль с холодным смородиновым чаем. Стало немного неловко.

– Спасибо, – я с улыбкой приняла из её рук бутыль и два лёгких деревянных стаканчика. – А почему два стаканчика?

Эля пожала плечами:

– Вдруг решишь поделиться с доктором Зирой. Ладно, давай, меня ждут. Удачи!

– Удачи, – пробормотала я и, озадаченно глядя на бутыль, побрела дальше.

Обсерватория находилась в соседнем крыле, долго идти не пришлось. Остановившись перед дверью, я сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь. Столько раз уже встречалась с ним за последнее время, но сейчас всё было как-то иначе. Вечер, пустой учебный корпус, и только стук моего сердца в тишине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– И чего я тут стою, как дура, – прошептала себе под нос и решительно толкнула дверь.

Крутая винтовая лестница вела вниз, на высокую платформу просторного круглого зала. Здесь располагался учительский стол и невероятно большая меловая доска. Я, конечно, и раньше видела со стороны эту башенку с куполом над ней, но совершенно не представляла, что обнаружу внутри. Большие мягкие кресла с откидными спинками располагались в зале концентрическими кругами, а крыша оказалась совершенно прозрачной. Если вечер ясный, отсюда виднеется россыпь звёзд, но сейчас был настоящий звездопад. Снежинки медленно опускались к самой поверхности купола, а потом, витиевато кружась, опускались вдоль него, и дальнейшая их судьба уже не была нам известна. Некоторые из них наверняка оседали на карнизах и трубах, иные – покоились на фонарях и лавках, третьи накрывали ветви почти голых деревьев, но большинство из них все же опустится на землю.