100 великих литературных героев - Виктор Еремин

Гений Толстого, опять же помимо воли писателя, ярчайшим образом именно в романе «Анна Каренина» отразил это перерождение общественного сознания. Позднее оно нашло научное обоснование в психоанализе Зигмунда Фрейда (1856–1939) и в аналитической психологии Карла Густава Юнга (1875–1961).

Впервые за свою историю европейская интеллигенция пошла в атаку на незыблемые нравственные табу, которые были установлены в затерянные в истории времена на основании многовековой общественной практики (а не по прихоти жрецов или властителей, как теперь нас пытаются убедить) с единственной целью – для выживания общества. Интеллектуалами в ущерб обществу была выдвинута идея приоритета индивидуальности, личности. Позднее на основании учений Фрейда и Юнга эти процессы были названы разрушением общественных табу ради избавления личности от внутренних комплексов. Психиатрия была поставлена выше исторической практики, выше опыта, что неизбежно повлекло разрушение общества как органического целого и обратило его в аморфную бессмысленную массу амбициозных индивидуальностей, скрепленную железными стяжками государственных законов. По сути, это и есть смерть общества, на фоне которой демократия, выборность, верховенство суда выглядят комическим анахронизмом.

На примере Анны Карениной Толстой вскрыл механизм процессов перерождения общественного сознания. Анна Каренина пострадала за то, что открыто нарушала установленные обществом нравственные табу якобы по причине своей доброты и кристальной честности. Все, что она делала открыто, другие делали тайно, и эти другие затем объединились и стали ханжески преследовать несчастную женщину, которая и без того страдала от своей греховности.

Здесь-то и произошла подмена Толстым и его приверженцами понятий. Эти другие, сознавая порочность своих деяний и будучи не в силах остановиться (обычная для человека слабость), старались сохранить свой порок в тайне (из страха ли или по совести – не суть важно), чтобы не подвергать сомнению незыблемость вековых общественных табу. Каренина, наоборот, своим показным развратом из прихоти стала разрушать эту незыблемость общественных табу и получила достойный отпор. Разве мог в целом здоровый общественный организм не отторгнуть такую разлагающую его раковую клетку?

Однако обратите внимание на нравственное состояние европейских интеллектуалов конца XIX в.: для них те, кто опасался подвергать сомнению незыблемое, оказались ханжами; а та, кто взялась разрушать незыблемое, оказалась праведной страдалицей. И после этого кто-то сомневается в справедливости последовавших в XX в. революций и мировых войн?

К сожалению, конечный результат оказался плачевным: сегодня мы живем в обществе торжествующей Анны Карениной. Нравственные табу разрушены во имя свободы развития индивидуума, благородные понятия осмеяны и объявлены ханжеством, низменные страстишки возведены в ранг высочайших принципов. Как результат, мы получили онкологический парадокс общества Анны Карениной – плотски размножаясь в геометрической прогрессии, человечество вымирает и духовно, и физически!

Душечка

Среди многочисленных удивительно ярких, неповторимых и запоминающихся героев произведений А.П. Чехова Ольга Семеновна Племянникова, которую знакомые с искренним чувством называли Душечкой, занимает особое место. Все порождения чеховского гения – от отставного урядника из дворян Василия Семи-Булатова, написавшего письмо к ученому соседу, до рефлексирующей, легкомысленной транжиры Любови Андреевны Раневской из «Вишневого сада» – все они созданы Чеховым, хотя и взяты во многом из реальной жизни благодаря острой наблюдательности писателя. Ольга же Семеновна Племянникова – пожалуй, самый положительный женский образ во всей мировой литературе, – наоборот, возникла вопреки воле Антона Павловича: совсем иной, чем предполагал написать ее автор, более того, создается впечатление, что она сама выбрала, посредством чьего пера явиться на свет Божий.

Почему так? Наверное, потому, что милая, добрая, светлая Душечка и есть тот самый Дон Кихот в юбке. И как Дон Кихот, по замыслу Сервантеса, должен был стать объектом насмешки, но неожиданно со временем вырос в высочайший символ добра и благородства, так и Ольга Семеновна, задуманная Чеховым для насмешки, мягкой теплой ручкой остановила великого шутника и явилась нам символом безграничной женской любви, домашнего уюта и чадолюбия.

Биография Чехова хорошо известна читателю по школьной программе, не станем подробно останавливаться на ней. Вкратце же скажу следующее.

Антон Павлович родился 29 января 1860 г. в Таганроге в многодетной семье купца 3-й гильдии Павла Егоровича Чехова. До 1844 г. Чеховы были крепостными, выкупились, а за три года до рождения Антона отец его приобрел собственную бакалейную лавку. Так что потомственными купцами Чеховых не назовешь, скорее потомственными крестьянами, хотя все шестеро детей Павла Егоровича представляются нам сегодня образцом русских интеллигентов, конечно, в положительном смысле этого ругательного нынче понятия.

Сочинять Антон Павлович начал еще с гимназической парты, но первое его произведение – рассказ «Письмо ученому соседу» – было опубликовано только в 1880 г. в журнале «Стрекоза», № 10. Далее литературная судьба писателя складывалась весьма удачно – вначале как юмориста и сатирика, позже – как драматурга и беллетриста. Успешным был уже его первый сборник «Пестрые рассказы», вышедший в 1886 г., а затем успех только возрастал, и уже к 1890 г. Чехов стоял в ряду выдающихся писателей современной ему русской литературы.

В 1888 г. у Антона Павловича начался тяжелейший нравственный кризис, вызванный его обостренным чувством социальной ответственности. Выход писатель нашел в поездке к каторжным поселениям на Сахалине, которая состоялась в 1890 г. Чехов преодолел расстояние более чем в 14 тысяч километров. Итоговая книга этого путешествия «Остров Сахалин» вышла только в 1895 г. Надо отметить, что поездка сильно подорвала здоровье писателя, некоторые чехововеды утверждают, что она в значительной мере укоротила жизнь Антона Павловича.

Вскоре после возвращения с Дальнего Востока Чехов купил себе имение Мелихово под Москвой (в 1892 г.), где поселился вместе с семьей. Там писатель творил, врачевал, меценатствовал – организовывал помощь голодающим, боролся с эпидемией холеры, строил сельские школы, писал отзывы на рукописи начинающих авторов… В Мелихове Чехов был счастлив.

Но в 1897 г. у него началось сильное легочное кровотечение. Врачи рекомендовали Антону Павловичу переехать в Крым. Обосновался он в деревне Аутка, бывшей тогда окраиной Ялты, где купил участок земли и построил небольшую усадьбу. К тому времени Чехов уже создал значительное число своих классических произведений, в том числе повести «Степь», «Палата № 6», «Мужики», «Дом с мезонином», большинство известных нам рассказов, пьесы «Дядя Ваня» и «Чайка»…

Еще в 1890 г., как вы наверняка обратили внимание – в год поездки на Сахалин, Антон Павлович задумал написать повесть, где одним из главных действующих лиц предполагал сделать женщину, неспособную иметь собственную жизнь и целиком поглощенную жизнью мужа. Она должна была стать образчиком мещанской пошлости и глупости. Однако повесть не получилась. Отдельные фрагменты замысла перекочевали в другие произведения.

Но в 1898 г. к Чехову обратился главный редактор только еще задуманного нового журнала «Семья» с просьбой дать им для публикации любое произведение и таким образом поддержать доброе начинание. Антон Павлович согласился, однако задержался с обещанным. Когда же издатель журнала напомнил писателю об их договоренностях, то он срочно из Ялты отправил ему новый рассказ «Душечка», который был написан Чеховым, по предположению литературоведов, между 26 ноября и 7 декабря 1898 г. Рассказ вышел в № 1 журнала «Семья» за 1899 г.

Следует сказать, что «Душечка» в целом была принята читателями весьма прохладно. Одним из первых, кто оценил это гениальное произведение по достоинству, оказался Лев Николаевич Толстой. «В письме Чехову от 24 января 1899 года И.И. Горбунов-Посадов сообщил ему мнение Толстого о “Душечке”: “Лев Николаевич в восторге от нее. Он все говорит, что это перл, что Чехов – это большой-большой писатель. Он читал ее уже чуть ли не четыре раза вслух и каждый раз с новым увлечением” (ГБЛ). О том же писала Чехову Т.Л. Сухотина-Толстая 30 марта 1899 года: “…Ваша <Душечка> – прелесть! Отец ее читал четыре вечера подряд вслух и говорит, что поумнел от этой вещи” (ГБЛ)».[304]

Неудивительно, что современники не поняли истинное значение «Душечки». Героиня рассказа относится к той категории выдающихся явлений, о которых говорят: «Большое видится на расстоянии». Как в свое время осознание истинного значения Дон Кихота произошло почти через триста лет после выхода в свет книги Сервантеса, так и осознание нами образа Ольги Семеновны Племянниковой только начинает происходить в наши дни, более чем через сто лет после ее появления.