Чужак в стране чужой - Роберт Хайнлайн

— Да, и она отблагодарила меня непристойным звуком, а заодно передала Бену пламенный поцелуй. Слушай, там есть кто-нибудь на кухне? Я вдруг вспомнил, что не ел уже минимум пару дней. Или лет.

— Там вроде была Рут, — сказал Бен; он попытался встать, но Майкл тут же усадил его на место.

— Эй, Дюк! — крикнул Майкл. — Ты там присмотри, пусть кто-нибудь напечет мне блинов, стопку этак с тебя высотой, а к ним галлон кленового сиропа.

— Спроста, — откликнулся Дюк. — Я сам этим и займусь.

— Э, э! — запротестовал Майкл. — Я голодный, но уж не настолько! Найди Тони. Или Рут. А ты, — обратился он к Бену, — меня немного тревожишь. Я грокаю, что ты не вполне счастлив.

— Я? Да нет, со мной все в порядке.

Майкл посмотрел ему в глаза:

— Жаль, что ты не знаешь языка. Я не могу увидеть твои мысли, а только ощущаю в тебе какое-то беспокойство.

— Майк, — сказала Джилл.

Майкл взглянул на нее, затем снова повернулся к Бену и заговорил, медленно и серьезно:

— Джилл объяснила мне, в чем тут дело, — и это одна из вещей, которые мне так и не удалось огрокать во всей полноте. — Он запинался, мучительно подыскивая слова. — Но я грокаю, что нам лучше отложить твое Сопричастие Воды. Ждание. — Майк снова помедлил и покачал головой. — Прости, пожалуйста. Но ждание преполняет.

Джилл резко села.

— Нет, Майк! Мы не можем отпустить Бена просто так! Только не Бена!

— Я не грокаю этого, Маленький Брат. — Комната наполнилась долгим, напряженным молчанием. В конце концов Майкл с сомнением пробурчал:

— Ты говоришь правильно?

— Сейчас ты сам увидишь! — Джилл вскочила на ноги, затем села по другую сторону Бена и обвила его руками. — Бен, поцелуй меня и выкинь из головы все свои опасения.

Не дожидаясь его реакции, она взяла инициативу на себя. Бен опрокинулся в головокружительный мир, где не было места никаким тревогам и заботам. Затем Майкл обнял его чуть крепче и негромко сказал:

— Мы сгрокиваемся ближе. Пора, Джилл?

— Пора! Прямо здесь и сейчас — разделите Воду, мои родные! Бен повернул голову — и не поверил своим глазам. Вся, до последнего лоскутка, одежда Майкла куда-то исчезла.

33

— Ну так что, — спросил Джубал, — ты принял их приглашение?

— Еще чего! Да меня пробкой оттуда вынесло! Даже одеваться не стал, похватал свои манатки — и в трубу.

— Даже так? Знаешь, я бы на месте Джилл сильно обиделся.

Какстон покраснел как рак.

— Ну как ты не понимаешь? Я должен был уйти.

— Хм-м. Ну и что потом?

— А что потом? Оделся, обнаружил, что забыл свою сумку, и не стал за ней возвращаться. Слава еще Богу, что не расшибся насмерть. Ты же знаешь, как это делается в обычной трубе…

— Не имею ни малейшего…

— Да? Так вот, там если не нажать «подъем», то опускаешься медленно и плавно, как гроб любимой тети — в могилу. Здесь же я не опускался, я упал с высоты шестого этажа. И вот, когда я уже приготовился размазаться ровным слоем по бетону, что-то меня подхватило. Не предохранительная сетка, а то ли поле какое, то ли еще что. Ты будешь смеяться, но в этот момент я не обрадовался, а еще больше испугался.

— Никогда не доверяй всяким этим хреновинам. Лично я предпочитаю лестницу, в крайнем случае — лифт.

— Ну, эту хреновину точно не довели еще до ума. Ведь кто там инспектор по безопасности? Дюк. А разве станет Дюк спорить с Майком? Он ему просто в рот смотрит. Да что там Дюк, Майк их всех буквально загипнотизировал. Если эта лавочка обрушится, шороху будет, куда там какой-то неисправной трубе. Так что же нам делать, Джубал? Боюсь я за них, места себе не нахожу.

Джубал задумчиво пожевал губами,

— А что тебя, собственно, беспокоит?

— Что?! Да все.

— Даже так? А мне-то казалось, что ты там совсем неплохо развлекался — пока не повел себя как испуганный кролик.

— Да? — На лице Бена появилось искреннее удивление. — А ведь, пожалуй… сперва все было вроде как ничего… Значит, Майк и меня загипнотизировал. Я бы, может, и не вырвался из-под гипноза, если бы не эта непонятная история. Понимаешь, Джубал, Майк сидел бок о бок со мной, даже обнимал меня за плечи, — в таком положении он никак не мог раздеться.

— Тоже мне фокус, — пожал плечами Джубал. — За таким занятием ты мог прозевать все что угодно, даже землетрясение.

— Не мели ерунду! Я, слава Богу, вышел из школьного возраста и не закрываю глаза, когда целуюсь. Так как же он все-таки это сделал?

— А какая, собственно, разница? Или я должен понимать, что Майкова нагота тебя шокировала?

— Да, я был шокирован.

— А собственная голая жопа тебя не шокировала? Что-то у вас, уважаемый сэр, концы с концами не сходятся.

— Да не в этом же дело! Слушай, Джубал, неужели я должен вдаваться в подробности? Ну не нравятся мне групповые оргии, не нравятся, вот хоть ты плачь. Ужас, меня там чуть не вырвало. — Бен зябко поежился. — А вот интересно, что бы ты сказал, если бы какие-нибудь люди начали вести себя в твоей гостиной, как макаки в обезьяннике?

Джубал задумчиво сложил кончики пальцев.

— В том-то, Бен, и дело, что ты находился не в своей и даже не в моей гостиной. В чужой монастырь со своим уставом не лезут — это одна из основ цивилизованного поведения.

— Цивилизованное? Мне их поведение показалось возмутительным.

— Тут мы подходим ко второму вопросу. Принародное проявление похоти. Лично мне такие штуки не нравятся, так уж я с детства воспитан. Значительная часть человечества придерживается совершенно иных взглядов, оргии имеют очень обширную историю. Но что же тут «возмутительного»? Меня, уважаемый сэр, возмущают действия, не соответствующие моим этическим нормам, — и только они.

— Так ты считаешь, что все это — дело вкуса?

— И никак не более. И мой вкус ничуть не более священен, чем вкус Нерона, при всем их разительном отличии. Даже менее священен, Нерон был богом, а я — увы.

— Ну, чтоб я сдох!

— Все со временем, милый, все со временем. А главное, Бен, тут же не было ничего «принародного».

— Чего?

— Судя по твоим описаниям, эти люди состоят в коллективном браке — групповая теогамия, так это называется. А потому, что бы там ни произошло — или должно было произойти, из твоих обиняков ничего не поймешь, — мы должны расценивать эти действия как сугубо приватные. Ну как можно говорить об оскорблении чьих-то тонких чувств, если «здесь же нет никого, кроме нас, богов»?

— Но я был оскорблен!

— Твоя божественность оказалась неполной. Ты ввел их в заблуждение. Ты сам на это напросился.

— Я?! Джубал, я не делал ничего подобного!

— Да не строй ты из себя дурака! Если ты такой уж чувствительный, уходить нужно было сразу, ведь ты сразу увидел, что их обычаи идут вразрез с твоими. Но ты остался — и с восторгом воспользовался благосклонностью одной из богинь — и вел себя с ней, как бог. Ты знал обстановку, и они знали, что ты знаешь, они ошиблись лишь в одном — приняли твое лицемерие за чистую монету. Нет, Бен, Майк и Джилл вели себя вполне корректно, возмутительным было твое поведение.

— Кой черт, Джубал, ты всегда все вывернешь шиворот-навыворот. Ну да, верно, я там слишком уж по-ихнему стал себя вести, влился в компанию, но ведь когда я уходил, я не мог иначе! Меня же точно чуть не вытошнило!

— На рефлексы ссылаешься? Любой человек, чей эмоциональный возраст превышает двенадцать лет, сжал бы зубы, сходил в уборную, а затем, малость очухавшись, вернулся бы назад и соврал бы что-нибудь для приличия. Тут не в рефлексах дело. Рефлекс может вывернуть желудок, но он не может указать ногам, куда им идти, не может собрать манатки, вытолкнуть тебя в дверь и заставить прыгнуть в трубу. Ты, Бен, ударился в панику. Вот только почему?

Какстон молчал, долго и уныло. Затем он вздохнул и сказал:

— Вообще-то, если так разобраться, наверное, я — ханжа.

— Нет, — покачал головой Джубал. — Ханжа возводит свои правила приличия в статус законов природы. За тобой такого не замечалось — ни прежде, ни в данном случае. Ты легко приспособился ко многим обстоятельствам, не соответствовавшим твоему коду благопристойности, настоящий же ханжа должен был хлопнуть дверью сразу, при первом же взгляде на эту восхитительную татуированную леди. Копай глубже.

— Я знаю только то, что вся эта история меня крайне расстроила.

— Понимаю, Бен, понимаю и очень тебе сочувствую. Но давай рассмотрим гипотетическую ситуацию. Ты там говорил о леди по имени Рут. Предположим, Джиллиан там не было, предположим, что с тобой были бы тот же Майк и Рут, и они точно так же предложили бы тебе поучаствовать в совместной интимности. Был бы ты шокирован?

— Что? Ну да, конечно. Это же действительно шокирующая ситуация. Я в этом уверен, что бы ты там ни говорил о вкусах.