Перелом. От Брежнева к Горбачеву - Олег Гриневский

Не удалось тогда выработать и чёткого ответа на второй вопрос — что делать?  

Команда военных во главе с маршалом Ахромеевым твёрдо стояла: советская полтика должна сконцентрироваться на осуществлении объявленной Горбачёвым трёх этапной программы ликвидации ядерного оружия к 2000 году. От этой программы нельзя отступать ни на шаг.

В рамках её первого этапа можно пойти лишь на 50%— ное сокращение стратегических наступательных вооружений в строгой увязке с отказом США от создания, испытаний и развёртывания ударных космических вооружений. Корче говоря, — СОИ. Причём под сокращения СНВ должны подпадать и американские ядерные средства передового базирования, достигающие советской территории. То же в отношении ликвидации советских и американских РСД в Европе. Мы можем пойти на это только при условии, что Англия и Франция не будут наращивать соответствующие ядерные средства.

Ну а мидовская команда разоруженцев во главе с Виктором Карповым осторожно проводила линию на отход от этих радикальных позиций. И тут Карпов показал себя мастером компромисса. Не выступая прямо против позиции военных, он искусно искал развязки, которые ослабляли предлагаемые ими увязки. Военные, разумеется, были против. Но в битвах на Пятёрках вынуждены были уступать под давлением Зайкова и Шеварднадзе, за которыми постоянно маячило мнение «Самого» — Горбачёва.

Так в конце мая, скрипя зубами, Ахромеев отступил от своей прежней жёсткой позиции по СОИ и на переговорах в Женеве советская делегация внесла новые предложения. Теперь 50%— ное сокращение СНВ было обусловлено невыходом из Договора по ПРО в течение 15 — 20 лет и при этом разрешались исследования, испытания и проведение других работ по этой СОИ, но в рамках лабораторий. А несколько дней спустя военные вынуждены были сделать и другую уступку — дать согласие, чтобы американские средства передового базирования, способные достигать территории Советского Союза, была исключена из категории стратегических вооружений.

Эти новые предложения 16 июня торжественно озвучил Горбачёв на очередном Пленуме ЦК КПСС. Кроме того, он заявил, что Советский Союз готов теперь пойти на нулевой вариант по РСД в Европе без Англии и Франции, но при том понимании, что они не будут увеличивать число своих ядерных ракет.[160]   

Это были кардинальные подвижки в советской позиции, хотя вытягивались они из военных постепенно, шаг за шагом. Маршал Ахромеев жаловался в своём окружении:

— «Нет никакого желания предлагать что— то новое руководству. Всё почему— то стало делаться там, наверху, без учёта нашего мнения».[161]

Но вот что интересно. На американцев эти радикальные подвижки, похоже, серьёзного впечатления не произвели. Во всяком случае, встречных шагов не последовало.

23 июня в американском городе Гласборо выступил президент Рейган. Новые предложения Горбачёва он назвал «серьёзными усилиями» в контроле за стратегическими вооружениями, которые могут стать «поворотным пунктом». Но продолжал настаивать на создании противоракетного щита над Америкой. В его речи не содержалось даже намёка на поиск компромисса по СОИ.[162]

ОТ ЖИЛЕТКИ РУКАВА

А за вашингтонскими кулисами в недрах администрации президента тоже шла скрытная борьба вокруг выработки нового курса. Много лет спустя, в Гуверовском институте Стэнфордского университета мне удалось узнать подробности от ключевых фигур которые в ней участвовали. Оказалось, что администрация США столкнулась с теми же вопросами, которые мучили их коллег в Кремле: что происходит и что делать?

14 мая 1986 года, практически в то же самое время, когда в Москве, заседали Пятёрки, в Белом доме госсекретарь Шульц докладывал президенту обстановку. Присутствовали глава администрации Дон Риган и советник по национальной безопасности Джон Поиндекстер.

— Вопреки мнению министерства обороны и ЦРУ, — докладывал Шульц, — Советы не всемогущи. Это не могущественная держава, имеющая твёрдую почву под ногами и угрожающая стереть нас с лица земли. Наоборот, мы выигрываем. В действительности мы далеко впереди неё. Их идеология терпит банкротство.

В качестве доказательства Шульц ссылался на растущие экономические трудности в Советском Союзе, зависимость от экспорта нефти и сырья, глубокое отставание в новых технологиях.

— Мы бросили вызов Советам в использовании ими персонала ООН в целях шпионажа —  они уступили. Мы нанесли удар по Ливии — они остались в стороне. Баланс сил меняется в нашу пользу в Афганистане, Анголе, Камбодже, и Центральной Америке, а Чернобыль стал свежей раной на теле Советского Союза.

Всё это Рейгану нравилось, а Шульц для вящей убедительности привёл ещё и такие высказывания советского диссидента Анатолия Щаранского: «С детства меня учили, что в любом соревновании социализм победит. Это — закон природы. А теперь Горбачёв говорит, если в Советском Союзе не произойдёт серьёзных изменений, то социализм может проиграть».

— «В общем, — продолжал Шульц, — на Советы работает только одно — военная мощь. Но и здесь у них есть только одна область относительного преимущества — возможность разрабатывать, производить и размещать точные, мощные, мобильные баллистические ракеты наземного базирования... И не потому, что у них лучше поставлено инженерное дело. Ничего подобного! Просто наша политическая система препятствует размещению баллистических ракет на своей собственной территории. Но их баллистические ракеты прямо угрожают нашей безопасности. Ничто с тех пор, как мы разгромили англичан во время нашей революции, не угрожало так нашей безопасности, как эти баллистические ракеты».

Вывод:

— «Мы должны сконцентрироваться на сокращении баллистических ракет... Единственный путь к этому — переговоры. Переговоры о значительном сокращении стратегических ракет — самая главная задача в обеспечении безопасности Соединённых Штатов. Мы должны начать их в 1986 году. Для этого нужно уступить что — то в СОИ, сохранив возможность продолжения исследований в этой области. Мы должны дать им рукава от нашей жилетки по имени СОИ и пусть они думают, что получили наш пиджак!»[163] 

Поиндекстер и Риган соглашались с таким подходом. Рейган тоже вроде бы склонялся к этому. Но против были Уаинбергер и военные — они считали, что США ни в коем случае нельзя идти на сокращение американских ракет. Началось перетягивание каната.