Дюна: Пауль - Брайан Герберт

Ирулан снова окликнула сестру по имени. Она споткнулась о труп какого-то аристократа. У мертвеца гротескно отвисла челюсть, а из нагрудного кармана, как орденский знак, торчал яркий носовой платок. Ирулан откатила тело в сторону, сердясь на него, как будто он нарочно мешал ей искать Руги.

Под ним Ирулан обнаружила маленькое, показавшееся ей совсем детским, угловатое тело Руги. Руки и ноги были безвольно раскинуты. Ирулан обхватила сестру за плечи, приподняла ее и прикоснулась к шее, тщетно стараясь нащупать пульс.

— О, Руги, милая, дорогая моя Руги!

Она встряхнула девушку. Из полуоткрытого рта девушки вытекла тонкая струйка крови. Сердце не билось. Мертвые глаза не мигая смотрели на старшую сестру. Ирулан принялась баюкать Руги, и голова девочки безвольно перекатывалась по ее груди. Руги так и не поняла, что была лишь пешкой в большой грязной игре.

Сопровождаемый дюжиной уцелевших федайкинов, включая Корбу, появился Пауль. Расследование уже началось, и люди Корбы прочесывали зал в поисках выживших. С помощью щипцов следователи подбирали вещественные доказательства — осколки трона и упавшие на пол самонаводящиеся снаряды.

— Надо найти виновных! — проревел Пауль. — Мне все равно, сколько времени это займет и скольких людей вам придется допросить. Но я хочу получить результат. Выясните, кто это сделал, и я лично займусь этим человеком.

— Муад’Диб, мы можем быть уверены, что в этом деле замешан Мемнон Торвальд, — сказал Корба.

Но его слова не убедили Пауля.

— Нельзя быть уверенным ни в чем.

Едва не терявшая от горя рассудок Ирулан подняла голову и обрушила на супруга град обвинений:

— Ты пообещал моей сестре безопасность! Ты поклялся защищать ее, беречь силами твоей императорской охраны! — Она продолжала укачивать тело Руги, как будто хотела этим уличить его во лжи. Все последние годы она умело скрывала свои чувства к Паулю, но сейчас она не хотела ничего скрывать, и все эмоции выплеснулись наружу.

Паулю было нечего ответить безутешной Ирулан. Сейчас очень многие ненавидели Муад’Диба.

~ ~ ~

Каждое утро, открывая глаза, я первым делом думаю о насилии.

Лабораторный журнал записей о кандидате тлейлаксов на роль Квисац-Хадераха

За все проведенные им в Фалидеях годы граф Фенринг ни разу не видел такого волнения и суеты. В городе завывали тревожные сирены, вой эхом отдавался от поверхности набухшего грязью озера. Леди Марго взглянула на мужа, и тот вслух высказал ее мысль:

— Мари! Мы должны найти Мари!

Спустя мгновение раздался стук в запечатанную дверь. Одетый в форму службы безопасности офицер потребовал, чтобы чета Фенрингов незамедлительно вместе с ним отправилась в лабораторию доктора Эребоома. Без всяких объяснений он усадил обоих на заднее сиденье машины, и шофер рванул ее с места. Фенринг хотел было выяснить причину такой спешки, но понял, что ничего не добьется от этого тлейлакса средней касты.

Экипаж несся по узким улицам города, и Фенринг опасался, что этот вызов как-то связан с судьбой их маленькой дочки. Со всех сторон слышался вой сирен, на домах мигали разноцветные огни тревожной сигнализации. Граф решил, что либо Мари, либо Талло вызвали этот кризис.

У входа в центральный лабораторный корпус их встретил взволнованный и расстроенный Эребоом.

— Ваша дочь вместе с Талло забаррикадировалась в одной из лабораторий!

Волосы альбиноса были растрепаны, выглядел он бледнее, чем обычно. От злости на его коже цвета прокисшего молока выступили розоватые пятна; ему приходилось кричать, чтобы его услышали за страшным шумом.

— Они вывели из строя систему безопасности, вскрыли и опустошили хранилище новейшего нервно-паралитического газа, которого достаточно, чтобы убить все население Фалидеев. Они уничтожат все наши программы, результаты наших исследований, да что там, они просто убьют всех нас!

Идя вслед за Эребоомом, Марго прокричала в ответ:

— Мари ничего не знает о вашей системе безопасности и о ваших хранилищах. Зачинщик всего — Талло.

Кажется, Эребоом не желал в это верить.

Они добежали до двери в лабораторию, где несколько неповоротливых тлейлаксов низшей касты возились со сверлами и пилами. Неподалеку работали другие люди — они пытались заложить бесшумно действующую взрывчатку под стену. Работу сильно затрудняли системы обеспечения безопасности. Фенринг видел, что пока рабочим удалось лишь сделать маленькую зазубрину на входной двери. Скоро должны были подвезти более мощное оборудование, но граф сомневался, что оно поспеет вовремя.

— Поговорите с вашей дочерью по внутренней связи. Скажите, чтобы она прекратила это безумие! — Эребоом включил связь. — Узнайте, как ей удалось совратить нашего кандидата на роль Квисац-Хадераха.

— Ах, мне, знаете ли, кажется, что ваш кандидат всегда отличался умственной неустойчивостью и без помощи Мари.

— Это невозможно. Он безупречен.

— Так безупречен и совершенен, что готов убить всех нас, вместе с нашей дочерью. — Леди Марго бросилась к микрофону. — Но я попытаюсь.

Рабочие разбежались в стороны при ее приближении. Они с ужасом смотрели на нее, видимо, только из-за того, что она была женщина. Когда жена заговорила, Фенринг сразу уловил интонации Голоса Бене Гессерит. Она знала, как управлять дочерью.

— Мари! Если ты здесь, немедленно открой дверь.

Но девочка не захотела — или не смогла — ответить.

Фенринг всерьез опасался за жизнь Мари. Правда, она не была его биологической дочерью, но он воспитывал ее с момента рождения и, кроме того, возлагал большие надежды на нее и ее необыкновенные способности. «Она нужна нам!»

Стоя по ту сторону запечатанной двери, Мари услышала гудок внутренней связи, а затем повелительные интонации матери. Но она научила дочь также и искусству сопротивляться Голосу. Даже няня Тоня не могла распоряжаться девочкой, и сейчас Мари воспротивилась приказу матери. Ей пришлось это сделать. Если она останется здесь, с Талло, то у нее будет по крайней мере шанс предотвратить катастрофу.

Но победа над почти совершенным претендентом на роль Квисац-Хадераха потребует предельного напряжения всех ее сил. Она понимала, что это будет труднее всех прежних упражнений, даже самых тяжелых и изматывающих. Она столкнулась с задачей, к решению которой ее готовили всю ее короткую жизнь.

Очевидно, Талло был убежден, что она не сможет его остановить. Его классически красивое лицо выражало неземной восторг; казалось, юноша был загипнотизирован призрачным пестрым светом индикаторных ламп. Пальцы стремительно плясали по кнопкам. Талло регулировал поток газа, отключал блокирующие системы, добиваясь того, чтобы нервно-паралитический газ равномерно распределился у точек выпуска его в вентиляционные магистрали города.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});