Дюна: Пауль - Брайан Герберт

Брайан Герберт, Кевин Андерсон

«Дюна: Пауль»

Джейнет Герберт и Ребекке Муста Андерсон.

Спасибо вам за терпение, мудрость и любовь, спасибо за все то, что невозможно выразить словами. Если бы нам пришлось описать все, чем мы обязаны вам, то потребовалось бы написать книгу, большую, чем этот роман.

История — подвижна и изменчива. Новые черты появляются на ее лице по узнаванию новых подробностей, исправлению ошибок и смене народных настроений. Историки создают монумент истины не из твердого гранита, они лепят статую из сырой глины.

Простите мое нетерпение, Верховная Мать, но Вы неверно истолковали мои намерения. Описывая жизнь Пауля Атрейдеса, императора Муад’Диба, я вовсе не имела в виду сухо перечислять исторические события. Разве не извлекли мы горьких уроков из нашей Защитной Миссии? При умелом обращении мифы и легенды могут стать орудиями или оружием, в то время как голые факты — это всего лишь… факты.

ЧАСТЬ I

ИМПЕРАТОР МУАА'ДИБ

10194 год эры Гильдии

Год спустя после падения Шаддама IV

~ ~ ~

Мой отец оставил много больше, чем сохранившиеся фрагменты воспоминаний о нем. Его происхождение, его характер, его учение сделали меня таким, каким я стал. Пока вселенная будет помнить меня, как Пауля Муад’Диба, она будет помнить и герцога Лето Атрейдеса. Сыновей всегда лепят их отцы.

Безмятежный океан песка простирался, насколько хватало глаз, безмолвный и недвижимый, грозящий в любую минуту разразиться ужасной бурей. Арракис — священный мир Дюны — становился оком галактического урагана, кровавого джихада, яростной волной заливающего рушащуюся империю. Пауль Атрейдес предвидел это и теперь привел его в движение.

В течение года, прошедшего после свержения Шаддама IV, миллионы новообращенных присоединились к армии Пауля, пополнив ряды его преданных фрименских воинов, каждый из которых был готов отдать жизнь за своего вождя. Ведомые фанатичными федайкинами и другими надежными военачальниками, солдаты священного воинства развертывали силы, нацелившись на другие звездные системы. Как раз в это утро Пауль послал Стилгара и его легион в поход, напутствовав людей пламенной речью. Были в ней и такие слова: «Я дарую вам силу, мои воины. Идите и исполняйте мой святой завет». Это было его любимое место из Оранжевой Католической Библии.

Позже, в жаркий полдень, он удалился из безумного Арракина, покинув возбужденное войско и испускающих подобострастные вопли почитателей. Здесь, в пустынных горах, Пауль не нуждался во фрименских проводниках. Пустыня была тиха и чиста, излучая иллюзию мира и покоя. С Паулем была его возлюбленная Чани, его мать Джессика и его маленькая сестра. Ей еще не исполнилось и четырех лет, но Алия была уже далеко не дитя. Она появилась на свет, обладая памятью и знаниями полноценной Преподобной Матери.

Поднимаясь вместе со спутницами по крутому склону коричневой горы к перевалу Харг, Пауль изо всех сил старался проникнуться чувством блаженной неизбежности. Пустыня заставляла его чувствовать себя малым и смиренным, но отнюдь не прославляемым мессией. Пауль ценил каждый миг, проведенный вдали от преданных последователей, которые, едва завидев его, принимались выкрикивать: «Муад’Диб! Муад’Диб!» Пройдет еще немного времени и вести о военных победах сделают его положение еще невыносимее. Но этого не избежать. Настанет время, и волна джихада смоет и его, Пауля. Он уже начертал курс священной войны, он — великий навигатор человечества.

Война была всего лишь одним из его орудий. Теперь, когда он изгнал бывшего падишаха-императора на Салусу Секундус, Пауль должен был позаботиться о консолидации сил членов Ландсраада. Он послал своих самых искусных дипломатов для переговоров с некоторыми благородными Домами, в то время как для усмирения самых непокорных были посланы армии фанатичных солдат. Многие аристократы не собирались складывать оружие, поклявшись оказывать яростное сопротивление. Они оправдывали это либо тем, что не хотят потворствовать мятежу, либо заявляя, что сыты императорами по горло. Но как бы то ни было, армии Муад’Диба сметут их и продолжат свое победоносное наступление. Пауль изо всех сил старался избежать насилия, но подозревал, что кровавая реальность окажется хуже всех его подкрепленных предзнанием видений.

Видения же эти были ужасающими.

Столетия упадка и дурного правления превратили империю в мертвый сухой лес — разожженный Паулем пожар распространится с ужасающей быстротой. В прежние, более цивилизованные времена конфликты решались войнами убийц, но теперь такой выход представлялся зыбким и чересчур благородным, он никуда не годился. Столкнувшись с религиозными фанатиками, некоторые правители предпочтут сдаться, не пытаясь противостоять дикому стихийному напору.

Но не все окажутся такими благоразумными…

Для этого короткого путешествия Пауль и три его спутницы надели новые защитные костюмы, покрытые пятнистой маскировочной тканью. Одежда эта выглядела изрядно поношенной, но смотрелась лучше, чем костюмы, какие Пауль носил, живя беглецом среди фрименов. Производители новых моделей утверждали, что их костюмы прочнее тех, которые делали традиционными способами в тайных сиетчах.

«Эти фабриканты делают свои костюмы с самыми лучшими намерениями, выказывая свою преданность, не понимая, что молчаливо критикуют меня своими „улучшениями“».

Выбрав удобное место — уютную площадку на гребне скалы, окруженную, как амфитеатром, отвесными камнями, Пауль сбросил с плеч дорожный ранец. Развязав тесемки, он отодвинул в сторону надувные складки вельватина. При этом на лице его появилось то же благоговейное выражение, какое он видел у своих самых преданных почитателей.

Пауль почтительно прикоснулся к выбеленному солнцем черепу и нескольким костным фрагментам — двум ребрам, локтевой кости и расколотому бедру — эту реликвию фримены хранили много лет после захвата Арракина Харконненами. Это были священные останки герцога Лето Атрейдеса.

В этих костях не было ничего от живого, теплого — во плоти и крови — мудрого отца Пауля, но это был важный символ. Пауль осознавал ценность и необходимость символов.

— Эта гробница давно изжила себя.