Творения. Часть 3 - Афанасий Великий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3) Теперь же, когда диавол, враг всего мира, низложен, нас призывает не временное празднование, но вечное и небесное, и мы не гадательно возвещаем о нем, но в самой истине приступаем к нему. Ибо тогда празднование состояло в том, что, насыщаясь мясом безсловеснаго агнца и окропляя его кровию пороги домов, отвращали губителя; а теперь, когда мы вкушаем от Слова Отца и кровию Новаго Завета запечатлеваем входы сердец наших, мы приобретаем познание о благодатном даровании, преподанном нам Искупителем, который говорит: се, даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию (Лук. 10, 19). Не царствует более смерть, но отныне жизнь заступила место смерти, ибо говорит Господь: Я есмь жизнь! почему все исполнено радости и ликования, как написано: Господь воцарися да радуется земля (Пс. 96, 1). Ибо в то время, когда смерть владычествовала, когда мы сидели на реках Вавилонских, мы плакали и скорбели, помышляя о горечи пленения (Пс. 136, 1); а теперь, когда смерть и царство диавола уничтожено, все воочию исполнилось радости и веселия и впредь не в Иудее только ведают Господа, но во всю землю изыде вещание их (Пс. 18, 4; Рим. 10, 18) и откровение Его исполнило всю землю. Из сего ясно следует, возлюбленные мои, что и мы должны единодушно стекаться к этому празднеству, облекши наши помыслы в светлыя, а не в оскверненныя одежды; ибо мы должны облечься в таковыя для Господа нашего Иисуса, дабы мы могли с Ним праздновать Пасху. Но мы облекаемся во Христа, когда любим добродетель, противимся пороку, предаемся воздержанию, а непотребной жизни отвращаемся; любим справедливость предпочтительно пред неправдою, ценим умеренность и укрепляемся в наших добрых намерениях; когда не забываем о бедных, но для каждаго имеем двери отверстыми, вспомоществуем смиренным и ненавидим высокомерие.
4) Также, конечно, и Израиль древле приступал к празднеству, подвизаясь, так сказать, сеновно; но тогда это празднество предуказано было как бы в гадании, прообразовательно. Мы же, о возлюбленные, так-как тень миновала, и прообразы пришли в исполнение, более не принимаем празднество только как прообраз, и для того чтобы принести в жертву пасхальнаго Агнца не к дольнему Иерусалиму стекаемся по обветшавшему определению иудеев, дабы не оказалось по истечении времени, что мы празднуем неблаговременно, но по установлению Апостолов и мы хотим, минуя прообразы, воспеть песнь новую (Апокал. 14, 3). Они, как скоро узнали сие и, так сказать, собрались около (Источника) истины, то приступили к Спасителю нашему и сказали: где хощеши уготоваем Ти ясти Пасху (Матф. 26, 17)? Это уже не имело более отношения к дольнему Иерусалиму, и никто не думал, что только в нем можно совершать празднество, но – там, где угодно Богу. А Ему угодно это было везде, – чтобы во всех странах возносимо было Ему благовонное курение и жертва, тогда как, по Ветхому Завету, ни в каком другом месте, кроме только Иерусалима, не было дозволено совершать праздник Пасхи. Когда же временное пришло в исполнение и миновало то, что имело отношение к тени, и проповедание Евангелии долженствовало возвещаться повсюду, поелику Апостолы везде уже распространили понятие об этом празднестве, они обратились с вопросом к нашему Спасителю: где хощеши уготоваем Ти ясти Пасху и Спаситель наш, возводя их от вкушения прообразовательнаго к духовному, убеждал их не есть более от плоти агнца, но от Его собственнаго Тела, говоря: приимите, ядите и пийте, сие есть Тело Мое и Кровь Моя.
5) Если мы, возлюбленные, будем питаться этою спасительною пищею, то будем совершать истинную Пасху. Мы начинаем ее в 1 день Фармуфа[3]. прекращаем пост в шестой день того же месяца[4], в вечер субботы; светлое воскресение наступает для нас 7-го того же месяца Фармуфа[5], откуда мы и начинаем праздновать следующие затем дни святой Пятидесятницы, достигая чрез то образа будущаго века, что бы быть впредь навсегда со Христом, вознося хвалу всемогущему Богу во Христе Иисусе, и чрез Него со всеми святыми возглашая Господу: аминь!
Приветствуйте друг друга лобзанием святым! Приветствуют вас все братья, которые при мне! Мы отправили это послание из резиденции Императора[6] чрез оффициала; ему же оно было передано тем, кто истинно боится Бога, Авлавием префектом. Я же находился в резиденции Императора, призванный Императором Константином для того, чтобы представиться ему. Пребывающие там мелетиане, которые нас преследовали своею ненавистью и оклеветали пред Императором, были посрамлены и изгнаны оттуда как клеветники, быв в этом многократно уличены. А изгнаны были: Каллиник, Исион, Евдемон и Гелой[7] Гиеракаммон, который, стыдясь своего имени, сам называл себя Евлогием.
Конец четвертаго праздничнаго послания святого Афанасия.
* * *
Пятое (праздничное послание) того же (св. Афанасия)
В консульство Далмация и Зенофила, во дни Патерна епарха, в шестой год индиктиона, – когда воскресенье (Пасхи) было в семнадцатый день майских календ[1], то-есть двадцатаго Фармуфа; в пятнадцатый день луны, в день недели 7; в сорок девятый год[2] (эры) Диоклитиана.
1) Радостно переходим мы, братия мои, от праздников к праздникам; радостно – от молитвы к молитвам и к посту от поста приближаемся, совокупляя одни торжества с другими. Ибо вот опять подходит время, которое приносит нам с собою новое начало: благовестие священнаго праздника Пасхи, в который Господь принес Себя в жертву; а мы вкушаем от Этой Жертвы, как от хлеба жизни, и как бы из некоего источника во всякое время услаждаем души наши Его Честною Кровию, Которой непрестанно жаждем. Во всякое время мы томимся желанием; а Сие Питие и предназначается для тех, которые ощущают жажду, и жаждущим же напоминает о сем слово нашего Спасителя, Который, по Своему человеколюбию, в день праздника близ (нас) есть: аще кто жаждет, да приидет ко Мы и пиет (Иоан. 7, 37). Не так, чтобы Он тогда только утолял жажду, когда кто стал близок к Нему; но и во всякое время, когда бы кто ни пожелал, он может дерзновенно приступать к Спасителю. И не определенным временем ограничен благодатный дар праздника и преславное сияние его никогда не умаляется;но во всякое время он близок и