Слэн - Альфред Ван Вогт

Справедливость слов жалила. Но Холройд знал совершенно точно, что мораль у них здесь не пользуется особой популярностью. Это было отличием. Пта, Трижды Величайший, превосходит любую ограниченную этику.

— Послушай, — сказал он, — вожди восставших отказали слепо, без рассмотрения моего характера или моей личности, которая, согласно их суждению, страдающему недостатком воображения, кажется заявлением невменяемого и, следовательно, ничего не стоит.

Он перевел дыхание и продолжал:

— Передай им, что я могу играть роль Пта на высшем уровне, что, если они достаточно сильны, чтобы захватить замок, я сделаю его своей штаб-квартирой. Передай им, что у них никогда не будет армии, которая стала бы столь могущественной, как та, что сплотится вокруг меня. Солдаты будут идти в бой, как мои последователи. Я знаю достаточно, чтобы одурачить всех, включая…

Он остановился. Он уже собирался сказать «включая богиню». Но такое экстремистское заявление не имело бы веса.

— …включая людей самого высокого интеллекта.

— Это пустая болтовня, — холодно произнес Тар, — человека, который в опасности.

— Я был болен, — сказал Холройд. — Очень болен.

Тар нахмурился и сказал:

— Я постараюсь связаться с ними. На это может уйти неделя.

Холройд отрицательно покачал головой. Перспектива вражды между ним и Таром была для него нежелательна. Но нельзя было избежать этого положения. Было бы безумием затягивать срок его бегства, когда вот-вот должна была прибыть богиня.

Она прибывает. Он был уверен в этом. Она могла приехать еще раньше.

— Этой ночью, — непреклонно сказал он. — Это должно произойти этой ночью. — Его взгляд остановился на туннеле.

— А что, если через него?

Ответа не было. Тар исчез в дыре. Как только он исчез из виду, Холройд нагнулся, исследуя камень, затем выпрямился, мрачно улыбаясь. Мгновением позже Тар выставил немного фруктов, стакан воды и хлеб.

— Помоги мне опустить камень, — сказал он спокойно.

— Я погляжу, что смогу сделать для тебя.

Удивленный, Холройд улыбнулся.

— Извини, — сказал он спокойно, — но я заметил, что там есть зубцы для ускоренного опускания его вниз. Я буду чувствовать себя безопаснее, если камень останется на прежнем месте.

Ответа не последовало. Тар бросил на него долгий пристальный взгляд и ушел. Но он вернулся. Он приходил назад с обедом, ужином, но он игнорировал действия Холройда с тупым молчанием, которое не оставляло никакого выхода, кроме действия.

Глава 5. Секреты замка

Туннель был узкой формой темноты и света. Крохотные факелы торчали у потолка, который был таким низким, что Холройду приходилось сгибаться почти вдвое, когда он шел. По сторонам были проходы — темные дыры, недостаточно большие даже для человеческого тела. Холройд игнорировал их. Обращать на них внимание не следовало, чтобы не потерять направление движения в лабиринте дорог. Он должен придерживаться лишь этого, главного коридора.

Озадаченный, Холройд изучил первый факел. Как и другие, он был изготовлен из дерева. Он был холодным. Чтобы проверить это, Холройд слегка его коснулся. В ответ он мигнул, как будто повернули выключатель. К потолку факел был прикреплен деревянным шарниром. Но свет не лился до тех пор, пока он не повернул палку в исходное положение. Должно быть, сила, заставлявшая его работать, шла из земли.

Холройд уже собирался пройти мимо, когда заметил табличку, прикрепленную к шарниру.

На ней было написано:

«Камера 17. Заключенный: случай амнезии. Отметки: никаких».

Таблица на другом светильнике гласила:

«Камера 16. Имя: Нрад. Пытался напасть сзади на стражника».

Помрачнев, Холройд изучал лаконичное описание. Ошибка Нрада была единственной, которую он мог оценить.

В конце линии светильников, в темноте, за камерой номер 1, была крутая лестница. Холройд крался через тускло освещенные коридоры, но мысленный образ, который обеспокоил его, был картиной его самого в этом подземном мире замка, который высился в темно-голубом небе Земли, отделенный от его дня рождения двумя сотнями миллионов лет. Запутавшееся время ничего не значило и было более враждебно, чем смерть. Забавно, когда прошлое не значит ничего. Оставалось только вскарабкаться по потайной полуосвещенной лестнице, красться через… десять, одиннадцать, двенадцать этажей.

Он достиг двенадцатого и последнего, попробовал отыскать выход, который мог вывести его отсюда, и, ничего не обнаружив, осторожно двинулся в проход. Потолок здесь был достаточно высок, чтобы он смог выпрямиться. Но здесь, как и на опасном этаже, были ответвляющиеся туннели, на которые он не обращал внимания, следуя установке, что, если он будет придерживаться прямых коридоров, то не заблудится.

«Садра, кухарка, сочувствующая мятежникам, один из ее любовников — младший сержант Гэн. Смотровая щель, входа нет».

Это была стереотипная надпись. Каждая комната была заселена служанками разного рода: большинство из них имели любовников, все были сочувствующими восставшим — и все спали, как отметил Холройд.

Одиннадцатый этаж был занят слугами, тоже спящими. Беззвучно Холройд спустился по узкой лестнице.

Общественный зос занимал восьмой этаж, общественный фезос — седьмой. Темные одежды, которые сложены на стульях и краях кроватей, позволили определить их: монахи и монахини! Четвертый этаж занимал удельный князь и прямо напротив него, как гласила таблица (четыре со штрихом), — его дочь Гия, замковая принцесса.

Надутая Гия, свирепо думал Холройд, коварная, опасная, изворотливая, алчущая власти Гия. Со стиснутыми зубами он всматривался в глазок, который приоткрыл часть ее апартаментов. Ему достаточно было одного взгляда, чтобы запечатлеть открывшуюся картину. Большая, убранная коврами комната была заставлена креслами, столами, тумбами. Открытая в дальнем конце дверь вела в спальную, и то, что там происходило, было по-настоящему интересным.

В конце кровати и длинного, узкого полированного стола с привинченным зеркалом стояло кресло, которое отражалось в зеркале. В кресле, находившемся ближе к правой стороне двери, сидела принцесса. Ее губы двигались.

Холройд приложил ухо к отверстию и прислушался. Бессмысленные слова потянулись к нему как невнятные, в едином мелодичном, но монотонном звуке. После минутного вслушивания Холройд оставил это занятие. Кто бы она ни была, говоря, что не может помочь ему отыскать проход к пернатым скрирам, ему нужно улететь во что бы то ни стало из этой темной вселенной в Гонволан.