Слэн - Альфред Ван Вогт

— Я — сумасшедший?

Пта, трижды великий бог Гонволана, чье последнее человеческое воплощение было Питером Холройдом, капитаном танковых войск США, всплыл из глубин подсознания под действием умственного стресса.

— Черт побери! — сказал он. — Я — Холройд. И я…

Холройд остановился, потрясенный глубоким ужасом, непередаваемым страхом перед своей неизвестной половиной.

«Это безумие! — дико подумал он. — Безумие!»

Но через минуту успокоился; темная комната, другой мозг, осознание того, что он жив, хотя попал под прямое попадание бомбы в танк. И более неясное знание чего-то еще, напоминающее голос, который говорил ему, что он — Пта.

Нет, это неправильно. Голос не называл его Пта. Голос сказал: «Ты, который зовет себя Пта!»

В этом было неуловимое отличие, которое Холройд тем не менее уловил. Он лежал на полу и спокойно обдумывал все увиденное Пта по пути в замок. Все его существо начало дрожать от удивления. Ужас рвался в его мозг. Через несколько секунд к нему пришло спокойствие и сознание двойного существования, которое было внутри него.

Физически это не затрагивало его. Это было частью его, или, скорее, он был частью этого. Но по какой-то причине он господствовал — его мысли, его личность, он… сам. Он почувствовал себя лучше. Его могучие мускулы расслабились.

Тишина нарушалась лишь порывистым дыханием.

— Где же свет? Должно быть, в углу… Ага!

Вспыхнул белый свет, осветив небольшую комнату с простым каменным полом. Не совсем простым. Возле дверей находилась небольшая каменная плита. Очевидно, это был вход в туннель.

Медленно, с усилием, повернулся Холройд к источнику света. Низенький человечек как раз стоял перед плитой, всматриваясь в нее. Он был в шортах, навыпуск рубашка. Блестящие глаза на округлом, добродушном лице обежали комнату и остановились на Холройде.

— Вижу, — сказал он, — вы паршиво выглядите. Я не знал, куда вас поместили, а то бы пришел раньше… Ждал, пока принесут еду? — он сжал губы. — Прекрасно. Не принесли. Ну что ж, не беспокойся! У меня есть суп, он тебе понравится. — Он развернулся и нырнул в дыру. Через какое-то время вынырнул. — Он тебя подкрепит.

Суп был горячим и живительным. Он щекотал язык и огнем растекался по всему телу. Он облегчил, успокоил ужасное чувство голода и принес успокоение его плоти. Насытившись, Холройд стал прислушиваться к нагромождению слов, изливаемых на него.

— Меня зовут Тар, я представляю всех узников в замке Линн, добро пожаловать в наши ряды. Наша организация объединилась с мятежниками, и предательство у нас карается смертью. Это тебе следует знать. Конечно, мы все знаем о тебе, — сказал человечек. — Ты требуешь, чтобы тебя считали Пта… Это хорошая линия поведения. Это ново. Никто прежде не додумывался до этого. Возможно, что мятежники и смогут использовать тебя, если ты подтвердишь свои претензии. Но скорее всего, у тебя потеря памяти, как уже говорил фермер.

Длительное время, переваривая пищу и упиваясь состоянием сытой удовлетворенности, Холройд не слушал слов незнакомца. Но внезапно к нему вторглось знание странной и ужасной вещи. Что-то внутри него… что-то… слушало посредством его мозга то, что произносил Тар. Слушало внимательно, с пониманием всего того, что было сказано. После долгого, незаполненного момента он понял, что это «что-то» было им самим.

Холройд ощутил холод камня, на который он опирался. А все вокруг, поблизости, было темной и определенно угрожающей тюрьмой.

Знание того, что его сейчас окружало, было более острым, чем когда-либо с момента его изначального осознания этого, и все это было затемнено мрачным фактом, что другой, более великий, некоторым образом близко слился с его личностью. Двое стали одним целым и в то же время двумя одновременно.

Холройд глубоко вздохнул; так что это было похоже на потерю памяти… когда ты помнишь другую половину. Он сосредоточился на проблеме распутывания, раскрытия идентичности личности, которых требовала другая его половина, и на воспоминании о вещах.

Принцесса сказала, что она послала за кем-то, кого называли богиней Инезией. До этого мгновения имя было погребено в его памяти как обычное воспоминание. Но теперь мозг замер. Послали за кем?

Появилась новая тема для размышления — богиня Инезия!

Титул ревел в уме. Он перекатывался из одного его уголка в другой, и тут любопытная маленькая догадка пронзила его сущность, как остро заточенный нож пронзает плоть.

Он должен выбраться отсюда.

Не важно, кем был Пта; Питер Холройд не мог влиять на ситуацию, подобную этой. Он должен выбраться… Если еще не слишком поздно.

Его глаза широко раскрылись. От страха его начало лихорадить. Каждый мускул напрягся, он свирепо вглядывался в человека.

— Сколько времени, — его голос эхом отозвался в собственных ушах, — я нахожусь здесь?

Когда он произнес это, то понял, что прервал говорившего, но увидел, что Тар уже готов отвечать.

— Вот что я скажу… вам. Говорят, что вы сильны, как гримб, и уже семь дней ничего не едите и не пьете… Я не склонен оспаривать это утверждение.

Он говорил еще что-то, но Холройд не слышал.

«Семь дней, — размышлял он. — В течение семи дней бог Пта лежал здесь как безумный, и наконец потрясение стало так велико, что он вернулся в свое последнее воплощение. Мозг сильно запротестовал, потому что… сильно истощен… через семь дней? Невозможно».

Прошло более семи лет или даже семьсот лет. Пта, который не имел представления о времени, поскольку лежал во вневременной темноте, мог испытать время быстрее, чем его окружающие. Было возможно только такое объяснение этого грандиозного окончательного результата. Но снова мысль Пта была насильно прервана. Он сел, удивленно прислушиваясь к себе, удивленный тем, что у него было такое объяснение. Что за безумие нахлынуло на него? Семьсот лет за семь дней? Он облизнул губы и сосредоточился на семи днях.

— Сколько займет, — сказал он громко, — займет времени… — его мозг двадцатого столетия запнулся перед словом, затем, с усилием, он произнес: —…путь на летающем скрире в Пта и обратно?

Яркие глаза Тара внимательно изучали его.

— Ты парень с юмором, — сказал он наконец. — Говорят, что ты шел в Пта. Но это только доказывает, что ты совсем плох, когда тебя поместили сюда…

Он покачал головой, и Холройд внезапно почувствовал, что Тар расстроился. У него появилось желание схватить собеседника и силой вытрясти из него необходимый ему ответ. Мозг боролся с этим диким желанием. Наконец он определил, что в нем разгорается совершенно не характерная для Холройда дикая ярость. Сдерживая себя, он угрожающим тоном сказал: