Слэн - Альфред Ван Вогт

Выражение его лица было спокойным. Тень улыбки коснулась ее глаз и исчезла. Но Холройд не пропустил слабого изумления. «Нужно быть внимательнее, — сказал он себе.

— Женский характер неизмеримо сложнее, чем может показаться после поверхностного взгляда». Какую-то минуту она не отвечала. Она изучала его, и в ее глазах было неуловимо-насмешливое выражение. Словно она изучала его реакцию на что-то, что было у нее на уме. Неожиданно она вскочила на помост, из которого торчал молитвенный жезл. Она подозвала Холройда, и в ее голосе слышались командные нотки:

— Возьми мою руку, я покажу тебе, как молятся крестьяне. Это очень важно, чтобы ты научился делать это, потому что из миллиардов подобных жезлов это тот, что устанавливает наличие божественной силы.

Холройд кивнул. Ему не было смысла делать прямой вывод. Воля, знание выросли в нем, и теперь он знал, что не сделал другого шага вперед, который вовлек бы его в связь с кем-то, и не принял на веру ничьих заявлений. Он стремительно направился вперед. Прежде всего ему нужно было несколько дней, чтобы сориентироваться и спланировать свои будущие действия. Он осознал, что Лоони должна определить причину его нежелания. Она поспешила к нему.

— Не будь дураком, — нетерпеливо сказала она. — Нет времени ждать. Промедление любого рода может быть фатальным.

К этому нечего было добавить. Ошибка увеличивала опасность. Это не способствовало делу. Было просто не в его натуре продолжать изменяться дальше в неизвестно что. Его молчание было истолковано как колебание. Девушка нетерпеливо ухватила его за руку и тянула к себе.

— Подойди, — принуждала она. — Дело не в том, что тебе нужно делать. Ты должен научиться этому.

Сила ее была удивительной, но Холройд сдерживал себя.

— Я думаю, — сказал он, — что оплачу визит к городу Пта прежде, чем совершу что-то еще.

Он повернулся и, не говоря ни слова, не ожидая ее, вышел через прихожую из дома. Дважды по пути он обернулся, но сзади не было ни движения, ни следа жизни. Тишина, как в жилище дьявола, стояла в свете утреннего солнца, которое исчезло, как только он скрылся под кроной зелени.

Глава 7. Королевство тьмы

В джунглях было тепло и душно, и это заставляло непрерывно идти на запад, чтобы выбраться из них. Холройд делал короткие остановки. Он вышел на открытый холм, и длинная линия таких же холмов предстала перед ним, препятствуя любой попытке разглядеть город Пта. На севере было темное, поблескивающее море. Но он едва различал его.

Его внимание привлекла долина внизу. Там размещался военный лагерь, кишащий мужчинами и животными… и женщинами. Женское присутствие привело его в замешательство. Но через какое-то мгновение это удивление улеглось. Ну конечно! Это же постоянное поселение, с удобствами для женатых мужчин.

Маневры, всевозможного вида тренировки проходили тут же, неподалеку. Он внимательно вглядывался в непривычные действия. Все было пропитано чем-то необыкновенно трогательным. Слоноподобная кавалерия галопировала как-то буднично-равнодушно; всадники, держащие длинные деревянные пики, отклоняли строй своих животных к группе женщин, чтобы перекинуться одной-двумя фразами, а затем возвращались к основному отряду. С расстояния это выглядело возмутительно, хотя наездников можно было понять.

Как мог видеть Холройд, в другом конце долины были солдаты и их казармы, отсвечивающие на солнце белым. Ничего не оставалось, как только пересечь эту долину. Если он прибегнет к привычной тактике Пта, он может пройти никем не замеченным. Он оценил все расстояние в пять миль — где-то на полтора часа ходу.

Он прошел уже треть пути мимо группы мужчин и женщин, когда раздался гром тяжелых ног. Длинная линия гримбов взревела в десяти футах от него. Всадники с насмешкой глядели на него. Но один из них, высокий, красиво одетый, с цветными перьями на шляпе, глядел на него в немом изумлении, затем он выехал на своем огромном звере из строя. Он склонился в своем седле.

— Принц Инезио! — крикнул он. — Ваш беспрецедентный удивительный визит взволнует армию. Я тотчас проинформирую маршала.

Он умчался прочь от группы мужчин и женщин, оставив Холройда с воспоминанием, что Пта похож не только на статую во дворце, но и на человека по имени Инезио. Принца Инезио. Но до этого момента это упоминание сулило угрозу.

Холройд изучал положение, прищурив глаза. Долина была миром движущихся животных и людей. Кроме того, здесь были здания и солдаты, выстроившиеся по обе стороны от них. А поблизости от него толпились офицеры и их женщины.

Пути, чтобы вырваться отсюда, не было. Ничего не оставалось, как и дальше разыгрывать роль принца Инезио. Он мог детально изучить армию, управление ею, а затем — прямо на Нуширван! Он почувствовал внезапное нетерпение, одновременно со страхом и предостережением, и жгучее возбуждение. Детали перевоплощения были не важны. Почти наверняка его голос не отличался от голоса Инезио, и дело не в этом. Он был Пта, Трижды Величайший Пта; Пта Гонволана. Отождествление лязгнуло у него в уме. С дикой смелостью он следил за группой офицеров и леди, достигших его и ждавших приказаний.

Холройд огласил громко:

— Я здесь буду наблюдать за маневрами и подготовкой к войне. «Продолжайте! Это было сделано превосходно». Это сказал не Холройд, а Пта. Даже не совсем Пта. Это была мысль личности Пта, которая принесла высокомерный ответ. Пта становился более опытным, более ценным с каждым часом.

Он видел, что группа, узнав его, оставалась непринужденной. Женщины были молодыми и хорошенькими; одна глядела на него с нескрываемым интересом. Один из офицеров, с десятью белыми и пятью красными перьями на шляпе, шел впереди. Он был средних лет, с волевым лицом, и спокойно сказал:

— Мы польщены, повелитель. Вы не помните, наверное, нашей встречи во дворце, когда меня представили вам. Я — маршал Нанд, командующий 9430 усиленными корпусами, которые вскоре будут отправлены на границу с Нуширваном.

Его голос продолжал звучать, но, несмотря на желание Холройда, слушать он не мог. Всплеск личности Пта начал угасать. Его мозг был подобен пробке в крутящемся водовороте, которая была однажды захвачена и втянута им. Девять тысяч четыреста тридцать армейских корпусов. В его время армейский корпус состоял из сорока — девяноста тысяч человек. На его взгляд, в этой зеленой, сочной долине было больше. Но и это была явно небольшая цифра. Сорок тысяч человек в одном корпусе из имеющихся девяти тысяч четырехсот тридцати в грубом приближении означало — четыреста миллионов человек.