Русская фантастика 2011 - Василий Мельник

— И как выглядел этот самолет? Можете вспомнить? Подробности?

— А чего вспоминать-то, — депутат вышел наконец из-за прилавка. — У меня шофер его даже сфотографировать успел, прежде чем… Вот, хотели отправить в райцентр, да не успели. — Он достал из-за пазухи несколько карточек. — Говорю же, американцы. У нас таких точно нет. Да еще без опознавательных знаков. Диверсия это. Новое оружие. Третья мировая. Надо срочно выбираться и предупреждать. А мы тут прохлаждаемся. Войска пусть посылают, спецназ. Три дня прошло, а никого…

— Да какой спецназ, батя, — сказал камуфлированный амбал. — С ним будет то же, что и с нашим взводом. Линять отсюда побыстрее, и пусть сверху сыплют. Прогрессивным методом коврового бомбометания. Чтоб даже пыли не осталось.

Иван уже не ничего не слышал. Он смотрел на размытые серые фотографии.

— Ну как, турист, — сказал депутат, — знакомо?

Иван помолчал, для вида разглядывая фотокарточки и чувствуя, как стекает по спине холодный пот. Потом вернул их, стараясь, чтобы не особо дрожали руки.

— Не. Никогда таких не видел. Что-то старое, судя по состоянию. Летучий голландец какой-то. Он точно сам прилетел?

— Зуб даю, — сказал пионер. — Спланировал, тихо так. Без двигателей. Как дельтаплан.

— Ничего себе дельтаплан, — проворчал депутат. — Размером с Як-40 будет, не иначе. Как он мог без двигателей-то, а?

Иван пожал плечами.

— А как они могут глазами-то?.. Так же и самолет без двигателей. Телефонировать хотя бы успели?

Депутат помотал подбородками:

— Связь сразу исчезла. Все телефоны, телетайпы, телеграфы, будто провода обрезали. Вон, солдат говорит, у них даже рация перестала работать, как только в город въехали. Будто колпаком накрыли. Ни выбраться, ни сообщить. Единственная надежда, ведь целый город без связи, наверняка уже кого-то посылали из райцентра. Они, скорее всего, не вернулись. Значит, скоро забьют тревогу. Должны, по крайней мере. Я вроде бы слышал утром, вертолет стрекотал неподалеку.

Из левого крыла магазина, шаркая, приплелся ханурик.

— Ушли, кажется, — хрипло сообщил он. — Опять пустая площадь.

— Что-то их раз от раза все больше, — сказала Андревна. — А патронов все меньше. И бензин на исходе. Когда генератор заглохнет, света не будет. И тогда им ничто не помешает.

Иван поднялся.

— Да, надо выбираться. Где здесь автозапчасти?

Кто-то отодвинул засов и открыл дверь. В магазин хлынули холодный воздух и белая снежная мука.

— Ушли, уроды, — сказала продавщица. — Подтверждаю. А тебе, родной, автозапчасти уже ни к чему.

Иван протолкался к выходу, чуя неладное.

Его стоявшая у крыльца новая «двойка» напоминала теперь страшное ржавое решето — с выбитыми стеклами, сгнившими колесами, провалившейся крышей и дырами в кузове размером с кулак.

— Да, — сказал за его спиной депутат, — это они умеют. Иногда постоят рядом, и ничего. А иногда вот так. Словно машина лет пятьдесят под водой плавала. Едят они их, что ли. Глазами.

— Эй! — крикнула внутрь магазина завуч. — Шланг несите быстро! Бензин сливать надо! У тебя в баке много?

— Много, — Иван был будто в трансе. — Полный. Заправлялся недавно.

— Это хорошо. Сколько там? Литров сорок есть?

— Да. И еще в багажнике. Канистра.

Ханурик споро потащил к автомобильным останкам шланг с баком.

— В багажнике еще! — крикнула ему завуч.

Ханурик вдруг бросился обратно, пригибаясь.

— Очки! — скомандовала завуч.

Рядом с машиной, там, где лежали серые кучи грязных ошметков, оставшиеся после боя, закручивался пыльный вихрь. Он вертелся все быстрее, поднимая с асфальта темные бесформенные куски и стремительно увеличиваясь в размерах. Словно во сне, Иван видел, как возникает из небытия серая фигура. Когда она обрела четкие очертания, а смерч уже лепил голову, завуч на негнущихся ногах шагнула вперед и, не целясь, выпустила оба патрона. Выстрел снова разнес существо в серые куски, раскиданные по заснеженной дороге.

— Ну вот, — сказала Андревна, повернувшись. — Это и есть фокус с пулей. Стреляй не стреляй, а пулей их убить нельзя. Наверно, их вообще убить нельзя. Восстанавливаются. Когда быстро, когда через час. Могут через сутки. Единственный способ — разбросать их остатки на как можно большей площади. Тогда шанс есть. — Она добавила, глянув на столпившихся у входа: — Ну, что встали? За работу! Тут у нас пара десятков пыльных покойников разбросано. Опять хотите тир устроить?

Из-за спин вынырнула продавщица с веником и тремя метлами. Работа закипела.

— Если бы не этот пионер, нас бы здесь не было, — сказала Ивану Андревна, когда они сидели за прилавком бакалеи и поедали приготовленные на керосинке пельмени. — Он с двумя приятелями был на аэродроме, когда прилетело то ржавое чудо. Приятели погибли, а у него оказались очки. Совершенно случайно. От него мы и узнали, как защищаться.

Иван посмотрел на пацана в галстуке. Тот дрых у  отопительной батареи, пуская сопли. Был уже поздний вечер.

— Он шел по улицам и видел, как все вокруг превращается в труху. Люди, животные, деревья, машины.  А ему хоть бы что. Идет, глазеет. Обратил внимание, что на улицах даже зелени не осталось? Тоже их работа. Все перемалывается, ничего не остается. Даже воздух исчезает, дышать трудно, если они близко. И холодно. Что это за твари, непонятно, но вряд ли американцы. И ведь главное, когда они из этой своей пыли  собираются, их можно узнать. Лица-то знакомые, хоть и серые, как у булыжников. Вот тот последний, например, был моим учеником. Десятиклассник Антонов, отличник, кстати. Очень математику любил.

— Может, еще кто в городе живой остался, не только вы?

— Может. Раз пять стреляли где-то вдалеке. Кричали опять же. Но уже давно не кричат и не стреляют.  Нам повезло с этим магазином. Запасов много, еда, вода, топливо. Свет врубил — и можешь не беспокоиться.  Электричество их почему-то пугает. Как чеснок вампиров.

— Все равно долго тут не протянете.

— Не протянем, — согласилась завуч, — а что делать? Машины все в труху. Видел «Волги» у горкома? С ними вообще странно. Внешне целые, а один из наших под капот заглянул, а там черная пустота, будто космос. Представляешь? Нас тогда гораздо больше было. Даже очков на всех не хватало. Десять человек погибло, пытаясь до этих «Волг» добраться. С тех пор здесь сидим, не рыпаемся.

— А пешком? Тут до леса километров пять всего, не более. Сами же говорите, с очками хоть бы что. Идем гуськом, отстреливаемся.

Андревна хмыкнула.