Близость - Элизабет Гейдж

Собравшиеся наблюдали великий спектакль — представление, достойное самой Джил.

Но Джил и понятия не имела, к чему приведет эта встреча.

Поболтав четверть часа с репортерами, Барбара объявила, что пора уходить. Джил не терпелось выпроводить ее и вернуться к себе.

Потом няня забрала ребенка, и Джил осталась наедине с Барбарой, пока репортеры собирали свои принадлежности во второй раз. Джил посмотрела на Барбару, не отрывавшую взгляда от малышки.

— Как вы попали сюда? — спросила она тихо, зная, что репортеры не могут их слышать.

— Одна из них — моя приятельница, — объяснила Барбара. — Она и рассказала о вашей небольшой, но приятной встрече, так что я решила тоже прийти, посмотреть на дочь Джордана.

Она снова сузившимися глазами уставилась на Мег.

— Красавица, правда?

— Верно, — кивнула Джил.

Последовала пауза, крохотная, но вполне достаточная, чтобы Джил почувствовала, что Барбара вновь оттачивает оружие для невидимой схватки.

— Но совсем не похожа на вас, не так ли? — добавила Барбара тихо.

Джил попыталась скрыть реакцию на слова соперницы. Приходилось улыбаться, поскольку один из фотографов продолжал щелкать камерой.

— Не понимаю, о чем вы, — пробормотала она.

— Прекрасно понимаете, — бросила Барбара, властно беря Джил под руку и улыбаясь репортерам. — Между вами ни малейшего сходства. Малышка — ее копия. Поэтому Джордан и потерял голову.

— Чья копия? — выдохнула Джил, смертельно побледнев.

Барбара, повернувшись, взглянула Джил прямо в глаза.

— Если вы еще не успели узнать этого, мне вас искренне жаль.

У Джил закружилась голова, накатила волна дурноты. Комната покачнулась и поплыла перед глазами. Слова Барбары были так близки к правде, что вонзились в рану, пылавшую в сердце, и разлились по телу, словно яд. Происходящее проносилось перед глазами, как на искривленном измятом экране. Вот малышку снова отдают Барбаре, и та целует ее на прощанье. Потом Барбара обнимает Джил и удаляется, сопровождаемая аплодисментами и пожеланиями счастья.

«Ни малейшего сходства с вами. Она — ее копия».

Слова звучали в мозгу зловещим гимном, звоном похоронного колокола. И была в них правда, страшная, неумолимая правда, потому что они вторили ее неразумным страхам, преследовавшим ее с самого рождения ребенка, страхам, окончательно разлучавшим ее с Мег и Джорданом и бросавшим в пучину одиночества и отчаяния.

Глава 6

Джонсонвилль, Лонг-Айленд

Они занимались любовью медленно, осторожно, не спеша, как привыкли со времени болезни Росса, но по-прежнему наслаждаясь друг другом. И теперь, когда семя Росса было в ней, Лесли чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Он молча лежал, восхищаясь женой. Какой-то внутренний свет делал ее неотразимой. Росс осторожно коснулся груди Лесли, наслаждаясь близостью, словно пил из неиссякаемого источника любви.

— Какая женщина, — улыбнулся он наконец. — Не знаю, чем это я смог заслужить тебя.

Лесли нагнулась и поцеловала мужа в губы.

— Спокойной ночи, Росс. Я люблю тебя.

— Взаимно, — пробормотал он, уже засыпая.

Лесли потушила свет и, выходя, услыхала мерное дыхание. Потом направилась в кухню и перечитала список дел на завтра. Предстоит долгий трудный день, включая обед с клиентом. Кроме того, в холодильнике почти пусто, придется заехать в магазин. Обычный утомительный день, один из многих, к которым она уже успела привыкнуть.

Из кухни Лесли спустилась в подвал, проверяя, все ли двери закрыты. Потом проверила гостиную, гараж, заднее крыльцо, черный ход, прокралась наверх и заперла окна.

Наконец удовлетворенная, Лесли вернулась в гостиную, где над пианино горел единственный ночник, и с полчаса читала, медленно переворачивая страницы библиотечной книги.

В половине одиннадцатого Лесли выключила свет и уселась в глубокое кресло, прислушиваясь к ночным звукам. Далеко в роще прокричала сова. Машина завернула за угол где-то в конце улицы, тихо прошуршав шинами по тротуару. Белка, затрещав, пробежала в ветвях.

В руке Лесли сжимала самый острый, самый длинный нож, который нашла в кухне, зная, что может уснуть в кресле, как бесчисленное множество раз в прошлом. Росс никогда не узнает об этом, потому что ночью Лесли всегда ложилась в кровать и будила его утром.

Лесли охраняла свой дом.

Она решилась на это после нескольких долгих и бесплодных разговоров с начальником местной полиции Грегом Клеменсом.

Лейтенант отнесся к ней с пониманием и сочувствием, но помочь отказался.

— Если бы вы сразу обвинили его в изнасиловании, мы смогли бы что-то сделать. Обстоятельства довольно затруднительны…

У полиции почти не было шансов посадить Тони за решетку. У Лесли нет никаких доказательств. Кроме того, Тони не зря хвастался, что запасся хорошим алиби. Возможно, он не лгал.

— Что я могу сделать сейчас? — спросила она. — Тони вернется. Я знаю это. И думаю, попытается убить Росса? Он считает мужа препятствием между ним и мной.

Детектив задумчиво кивнул.

— Ну что ж, — решил он, — я могу узнать его адрес через страховую компанию, в которой он работает. Мы проверим и узнаем, не возбуждалось ли против него уголовных дел и не преследовался ли он судом. Но кроме этого, ничего не удастся сделать, если только он не выкинет что-нибудь новенькое. Нельзя арестовать кого-то только за то, что он намеревается сделать. Я могу приказать, чтобы патрульная машина каждую ночь проезжала мимо вашего дома, просто чтобы убедиться, все ли у вас в порядке. Но это все. Я крайне вам сочувствую, но у нас не хватает ни людей, ни возможностей, чтобы постоянно следить за ним или охранять вас.

Заметив страх и беспокойство в глазах Лесли, лейтенант наклонился ближе.

— Я знаю нескольких надежных частных детективов. Можете нанять человека для наблюдения за домом. Правда, это недешево обойдется.

«И не остановит Тони», — мысленно добавила Лесли. Кроме того, у нее попросту нет лишних денег. Болезнь съела все сбережения, которые удалось накопить ей и Россу.

С этого дня она сидела по ночам в гостиной, не выпуская оружия, ожидая, пока Тони сделает очередной ход.

Лесли чувствовала в себе силу. Изнасиловав ее, Тони в каком-то смысле лишился оружия, которым мог бы сражаться с ней. Тони оставил спальню в тоске и ярости, потому что в глубине души понимал: изнасиловав Лесли, он не смог ее завоевать. Тони мог по-прежнему хотеть ее, но теперь Лесли была морально подготовлена к новой встрече. Она его не боится!