Плач богов (СИ) - Владон Евгения

Нежданное волнение от нежданного появления незваной гостьи, ещё больше спутает критический ход мыслей, на какое-то время и вовсе отключив данную способность. Проще, естественно, будет спросить напрямую, чем пытаться угадать самому. Но может и не проще. Дилемма всё равно окажется слишком сложной.

- Ты одна?

- Да… одна…

- Совсем?! – или даже скорее «КАК ОДНА?!».

Изумление нарастало с каждой последующей секундой всё шире и оглушающей, одновременно и шокируя, и частично парализуя не один лишь мозг.

- Да, совсем… У тебя есть вода?

Он только сейчас заметит, что они оба застынут на пороге, после того, как он закроет за девушкой дверь и будет разглядывать её, как некий призрак, зависший прямо перед его носом. Разве что не тыкать в неё пальцем на проверку её реального существования.

- Вода? Зачем? – сложнее, наверное, будет оторвать взгляд от её глазищ. От их бездонных омутов загадочного цвета (видимо, поглощающего ближайшие оттенки ближайших предметов и вещей) буквально помутнеет в голове. Теперь-то он поймёт, от чего его уберегли позапрошлой ночью в дворовых сумерках Готаны и особенно в неосвещённом проходе меж двух домов. Увидь он полную картину и всю детальную глубину этих глаз тогда, кто знает, чем бы вообще закончилась для них обоих та ночь.

- Пить… хочу пить… - вот так просто. Этим немощным голоском, слегка охрипшим от волнения и той же сухости во рту, его вынудят сорваться с места чуть ли не сразу же, без какой-либо дополнительной команды сверху. Подхватит с кухонной полки чистый стакан, а с трапезного стола – графин с питьевой водой.

Даже эти, в сущности безобидные действия, никоим образом не помогут собраться с мыслями и духом. И это будет странным, поскольку хозяева своих жилищ так себя не ведут, тем более такие, как Киллиан Хейуорд – не пританцовывают вокруг незваных гостий и не выслуживаются перед теми, будто пред лицом королевы Виктории.

Его скорее будет одолевать беспокойство касательно плачевного вида Эвелин Лейн и конечно же её самочувствия. Как она сюда попала, да и какого чёрта её вообще сюда принесло? – заденет его критическое мышление чуть ли не в самую последнюю очередь.

- Тебе надо как-то вытереться, извини… но с твоего платья буквально на пол стекают ручейки воды.

Он будет наблюдать, как она торопливо допивает уже второй стакан, а сам при этом хмуриться всё сильнее от собственной растерянности и беспомощности. Ведь по сути, подобная ситуация, где не он являлся её полноправным зачинщиком, и не он держал руку на пульсе происходящего, разворачивалась с ним впервые в жизни.

- Пойду поищу какое-нибудь полотенце. – возможно поэтому и сбежит в жилую комнату, не зная, что ещё делать и о чём в такие моменты говорить. Но и оказавшись на время в мнимом одиночестве, не сумеет сосредоточить свои мысли на том, что случилось и почему. Не сможет. Перед глазами будут стоять бездонные очи и обескровленное личико мокрой и совершенно беззащитной Эвелин. И её присутствие будет ощущаться, не смотря ни на какие идиотские попытки побега в другое помещение, так же остро и почти физически, как если бы он уже к ней прикоснулся.

Однозначно ему следовало успокоиться и взять себя в руки.

Если бы это было так просто. Всё равно что пытаться успокоить голодного волка, в логово коего собственной персоной заглянула Красная Шапочка. А если вспомнить тот факт, что они не так уж и давно расстались при весьма пикантных обстоятельствах и пережитые с той злопамятной ночи чувства до сих пор царапали по нервам и задетой тогда гордыне…

- Если я не совсем вовремя…

Киллиан резко обернётся, совсем не ожидая услышать за спиной скромный голосок то ли невинного ангелочка, то ли коварной искусительницы – хотя и не исключено, что и той и другой вместе взятых. Он как раз в это время копался в среднем ящике комода в противоположном от входа в комнату углу.

Эвелин замрёт в проёме раскрытых настежь дверей, продолжая обнимать себя за предплечья (скорее интуитивно, нежели осознанно) и украдкой разглядывая единственное жилое помещение, так называемых личных владений господина Хейуорда. Гостиная-спальня плюс библиотека и даже уборная – по-иному эту комнату назвать как-то и не получалось. Достаточно просторная и немаленькая, иначе едва ли в ней вместилось за раз столько предметов мебели и несколько книжных шкафов вдоль западной стены. Даже имелось большое овальное зеркало на ножках-подставках в углу, меж выстроенных неравномерными рядами книгами, которые, видимо, не поместились на полках открытых стеллажей. Небольшой письменный стол под одним окном, старое кожаное кресло где-то по центру и напротив двуспальной кровати с высокими стойками и рамой из простых деревянных брусьев под обычный балдахин из маскитной сетки. Ничего примечательного, включая умывальник за занавеской в дальнем углу у второго окна, и платяного шкафа с комодом у восточной стены. Хотя чистота и некая организованность в расположении большинства вещей весьма удивляла.

- В смысле не вовремя? Не вовремя постучалась и вошла? Надо было постоять под ливнем ещё минут двадцать? – мужчина ещё грузнее нахмурит брови и торопливо шагнёт в сторону оробевшей гостьи, расправляя на ходу старое покрывало для постели. Увы, но подходящего полотенца он так и не найдёт.

- Ну… не знаю… Может ты ждал кого-то другого?

Желание не только накинуть на неё сверху развёрнутую ткань широкого полотнища и сомкнуть его концы у неё под подбородком, но и тряхнуть при этом что силы да хорошенечко, захлестнуло сознание Киллиана каким-то безумным соблазном едва контролируемых импульсов. Удивительно, что вообще сумел ему противостоять и как-то удержаться. Правда, отойти так и не получилось, как и убрать рук. Принялся помогать, промокая сухим покрывалом спину и плечи девушки, хотя само занятие изначально выглядело глупым и бессмысленным. Но, скорей всего, сложнее было устоять перед возможностью наконец-то дотронуться, пусть и через несколько слоёв раздражающих тканей, - узнать на ощупь, что она реальна и действительно стоит прямо перед ним, не отводя в сторону осмелевшего взгляда. И это было… почти нежданным. Слишком волнительным.

Наверное, его сердце ускоряло свой ритм до подобных надрывных толчков только раз или два за всю историю его «любовных» похождений. В первый – когда его лишали невинности и во второй – когда сделали настоящий минет. Только сравнивать этот момент с не совсем подходящими воспоминаниями было как-то не к месту.

Сколькими лицами он так любовался и сколько гипнотизировал глаз, преследуя заведомо известные ему цели. Что же было не так в этом случае? Ведь он совершенно не допускал в свою голову, что появление Эвелин Лейн на пороге его дома должно было закончится чем-то определённым, например, более близким с ней знакомством в его постели. Не мог он такое себе представить, даже желая её в эти секунды до оглушающей боли в паху, даже прикасаясь к ней совершенно целомудренными жестами, но не в состоянии совладать с эрогенной немотой в ладонях, которая расползалась по всему телу удушливой похотью и головокружительным сладострастием.

- Я никого не жду в этом доме. Как правило, кому надо, те приходят сами. – хотел ли он данным ответом её уколоть или же сделал это непроизвольно? Он так и не узнает. Как бы он ни пытался и что бы ни делал, не он владел этой не вполне естественной ситуацией.

- Может его лучше снять?

- Что? – кажется, в его ушах зашипело ещё сильнее, а кровь с адреналином, прилившие к глазам, едва не сожгли глазную сетчатку к чёртовой матери.

- Платье… Оно слишком тяжёлое, когда мокрое. Его можно развесить на кухне над печкою.

- Ты это серьёзно? – теперь ещё и дыхание участилось. И он так и не понял, как сократил расстояние к её лицу, как перестал растирать ей спину и как его пальцы оказались на её скулах и подбородке. Похоже, не он всё это делал, а поглотившее с головой расплавленное облако собственного безумия и подкупающего на раз соблазна. Оно расплывалось под его кожей, разносилось во все уголки напряжённого тела кипящей кровью и впивалось наркотическими иглами в каждую пору и нервное окончание. И билось, в такт свихнувшегося сердца, обжигающей пульсацией в голове и внизу живота.