Черное Копье - Ник Перумов

— Их работа, клянусь клещами Ауле! — заявил Малыш; судя по звукам, Маленький Гном устраивался у стены поудобнее, ерзая из стороны в сторону. — Старая, правда… но далеко не заброшенная. Куда вот только ведет? Но это большая удача, что мы на нее натолкнулись. Таким пещерам можно доверять. Я слышал, что в таких местах можно не бояться ни орков, ни какой иной подземной нечисти. Погоди, переведем дух, запалим что ни есть, осмотримся… Уверен, что замок должен быть…

Раздался глухой скрип, все сразу умолкли, поспешно хватаясь за оружие. Скрип повторился, словно чьи-то исполинские когти рвали в клочья чрезвычайно прочную, неподатливую грубую ткань. И в тот же миг по сознанию хоббита словно бы ударили тяжелым тараном, кто-то настойчиво тянулся к нему, стремясь добраться до самого сердца, высосать силы, погасить мысли — и могла ли какая-то дверь, пусть даже каменная и сработанная Черными Гномами, остановить его?

Страх, какого уже давно не знал хоббит, вновь охватил его, парализуя волю; как завороженный, не в силах отвести взор, Фолко вперился в черноту, откуда раздавались зловещие скрипы. Внутренний взор рисовал ему смутные контуры размытой серой фигуры, грозной и обуянной гневом, застывшей с широко распростертыми в стороны руками перед наглухо запертой дверью. Хоббиту казалось, что он кожей чувствует поток ледяного ветра, неведомым способом прорывающегося через каменную преграду.

А потом что-то с тяжелым скрежетом подалось, и мрак рассекла узкая щель, полная бледного, бесцветного пламени; закрываясь руками от холодных, но слепящих лучей, друзья попятились, а потом вновь опомнившийся первым Малыш дико завопил не своим голосом, выводя остальных из столбняка; они опрометью побежали, и их кони не заставили тянуть себя в глубь пещеры: неистово храпя от страха, они сами искали спасения.

Казалось, тяжко застонала сама гора, раздираемая до самых глубин; мертвенный свет бил в спины друзей, их чудовищно изломанные тени плясали, изгибаясь на гладких стенах коридора, они мчались сломя голову…

Позади раздался тяжкий удар. Мягкий, но исполненный необычайной силы, он заставил заколебаться скалу у них под ногами; теряя остатки самообладания, они бежали все дальше, в слепом, животном ужасе.

Камень сотрясся вторично. Света заметно прибавилось, но с каким желанием гномы и хоббит променяли бы его на такую уютную, тихую, покойную тьму! У Фолко не было сил оглянуться, но и не делая этого, он знал, что, уступая чудовищному напору, дверь постепенно отворяется…

Стены узкого коридора внезапно раздались в стороны; друзья с разбега вылетели к краю черной пасти обрыва. За спинами все ярче становился пугающий бледный отсвет.

Торин затравленно оглядывался. По счастью, через пропасть на другую сторону вел, скрываясь в темноте, узкий каменный мост, очень похожий на Морийский.

Позади них с жутким грохотом обрушилось что-то очень тяжелое, и Фолко понял, что дверь не выдержала; по коридору затопали преследователи.

— На мост! Быстрее! — крикнул Торин, волоча за повод упирающегося от страха конька.

Осторожно балансируя над пропастью, они перешли ее. Гномы нагнулись над краем моста.

— Малыш! Навались! Смотри, его можно спихнуть вниз!

— Ага! А потом куда?

— Потом, потом! Видно будет! Давай же, пока нам кишки не выпустили!

Малыш еще пытался что-то возражать, но в это время из-за поворота появились первые фигуры воинов Вождя, и больше он не заставлял себя упрашивать. В плечо Маленькому Гному ударила арбалетная стрела, но он, не обращая на это внимания, плечом к плечу с Торином налег на кажущуюся неподвижной испокон века глыбу моста. И такое неимоверное усилие вложили в это гномы, что камень подался. С глухим скрипом глыба дрогнула, и, прежде чем воины Олмера успели вступить на мост, он низринулся в пропасть. Звук от его падения дошел до слуха хоббита лишь спустя добрых пятнадцать секунд.

Друзья поспешно отбежали от края провала подальше, укрывшись в спасительной темноте. Фолко пустил стрелу, она отскочила от низкого истерлингского шлема, и охранники Вождя стали поосторожнее.

Затаив дыхание, пригнувшись, Фолко ждал со стрелой на тетиве — неужели Вождь не выйдет сам?! Только бы вышел!

Но Олмер, очевидно, прекрасно понимал, что дерзко покушавшиеся на него вряд ли ушли далеко, и не стал соваться под меткие стрелы хоббита. Откуда-то из-за спин своих воинов, не показываясь на открытом месте, он отдал приказ отходить.

Спустя минуту в пещере уже никого не было. Малыш глубоко вздохнул, расслабляясь, и обессиленно откинулся назад. Свет тем временем померк, пещеру вновь затопил непроглядный мрак.

Некоторое время друзья молчали, еще не до конца уверовав в спасение.

— А куда теперь, Торин? — осведомился, отдышавшись, Малыш.

— Высекай огонь, — буркнул тот. — А я пошарю в седельной сумке, по-моему, там были остатки факелов, что мы наготовили перед тоннелем Восьмого Колена.

Вскоре Торину и впрямь удалось на ощупь отыскать связку смолистых сучьев. Сухо щелкнуло огниво, заалел слабый язычок пламени, потрескивая, занялся факел. Дрожащий круг света упал на стены, друзья смогли кое-как оглядеться. В противоположной от входа стене пещеры, возле которой они сидели, нашлось устье еще одного прохода; подземный зал пополам рассекал непроглядный провал.

— Куда направимся? — спросил Малыш. — Попытаемся перебраться через пропасть — или пойдем вглубь?

— Через пропасть нам не перелезть — веревок не хватит, а если бы и хватило, лошадей пришлось бы все равно оставить, — сказал Торин. — Выходит, надо идти вглубь! Если уж Черные Гномы здесь свой замок поставили — рано или поздно мы на них натолкнемся.

— Замок-то они поставили, да не больно он крепок оказался, — заметил Малыш.

— Хотел бы я знать, какая сила сумела его разломать, — кивнул Торин.

— Ладно, давайте уж двигаться, сидючи на месте и споря, мы точно от голода помрем, — прекращая дальнейшие споры и рассуждения, поднялся Фолко.

Они двинулись в путь; по счастью, коридор не ветвился. Прошло много часов утомительного и однообразного путешествия, когда предсказание Торина наконец исполнилось.

Словно чья-то гигантская рука повернула потайную ставню — кусок коридора осветился неярким желтоватым светом; из глубоких ниш справа и слева безмолвно выступила закованная в броню стража.

Друзьям не дали даже раскрыть рта; поспешно показанные хоббитом и гномами роковые браслеты, похоже, оказались красноречивее любых речей. Один из воинов, очевидно, старший караула, молча сделал выразительный жест, означавший: «А ну давай за нами!»