И сплетаются нити судьбы... - Ульяна Подавалова-Петухова

вполне убедительно. Он заставил себя проглотить обед и улыбаться своей девушке.

Потом Ромала вдруг недоуменно подняла глаза и посмотрела куда-то мимо него. Дима проследил ее взгляд. Михаил с Анной шли к выходу, и старый «друг» смотрел на Дмитрия. А он смог отвести взор и даже сделать безразличное лицо. Вот только за день вряд ли удастся избавиться от этих воспоминаний. Эк же его угораздило! Ромала хотела расспросить своего парня, но глянула на него и промолчала: тот улыбался через силу, а лицо было будто из воска.

— Дим, мне в аэропорт пора, — сказала она тихо.

Дима посмотрел на нее, закивал и стал рассчитываться, так ничего и не сказав. На дверь он даже ни разу не оглянулся.

Глава 27.

Ромала кружила по залу в поисках Люси и детей. Она всё-таки опоздала, на часах было 15:10, и, судя по всему, самолет уже должен был приземлиться, но вот подруги что-то не было. Она бросилась к окошку справочного бюро. Там ей пояснили, что самолет задержали с вылетом из Москвы на два часа.

— Ожидайте, — сказала улыбчивая миловидная барышня, и Ромала пала духом. Ехать в город не было никакого смысла, как раз два часа на дорогу туда-обратно уйдет, но и перспектива гулять по аэропорту два часа тоже мало радовала.

— Знать судьба такая… думать и качаться, — пропела себе под нос цыганочка, устраиваясь в зале ожидания с какой-то газетой в руках.

Стрелки, как назло, не желали двигаться с места. Минута медленно перетекала в минуту. Конечно, она позвонила и предупредила Пашу о задержке рейса. Тот радостно воскликнул, что в таком случае сам встретит свою ненаглядную. Но тут же подрезал куме рванувшиеся в высь крылышки — ей всё-таки уезжать не стоит. Вдруг он не успеет, а у Люси багаж и двое детей. Ромала заскрипела зубами и устроилась в кресле поудобней. Откуда-то донесся замечательный запах кофе, поднялась и пошла на него. Она как раз подходила к стойке кофе-бара, как услышала свое имя:

— Ромала?

Девушка оглянулась. В кафе заняты были лишь три столика, и у одного из них стояла женщина. Когда девушка обернулась, она помахала ей рукой. Ромала пошла к ней, силясь вспомнить, где она могла видеть эту ухоженную даму. Та тоже пошла через зал к ней и пару раз всё же оглянулась на оставленные без присмотра вещи. Что-то было в ней неуловимо знакомое, даже родное. Джинсовый костюм, высокая прическа пепельных волос, вот только улыбка…

— Не узнала? — засмеялась женщина.

И у девушки ёкнуло сердце.

— Тетя Галя! — наконец-то признала Ромала, и они обнялись.

— А я смотрю, ты идешь, совсем не изменилась. Только еще краше стала. Не девчонка уже — настоящая леди! — воскликнула Сашина мать и потащила ее к своему столику.

Девушка заказала кофе, и они разговорились. Тетя Галя спрашивала об отце и Фаине, о Полине Яковлевне и работе. Ромала рассказывала о своих, о любимом деле.

— А здесь что делаешь? Куда летишь?

— Да нет. Я, слава Богу, уже прилетела. Конкурс в Питере был. А здесь встречаю Люсю. Она сегодня с ребятишками из Москвы прилетает.

— Ясно. Встречаешь, значит. Ну, а как твоя семья? — не вытерпела тетя Галя.

— Так я же говорю, Фаина два года назад еще одну девочку родила.

— Да твоему отцу пора уже внуков нянчить! — усмехнулась та, и Ромале не понравилась эта усмешка. — У тебя-то сколько детей? Чем муж занимается? — спросила, а взгляд скользнул по руке цыганочки, и сердце сжалось до размера булавочной головки: на тонком безымянном пальчике правой руки сидело всё то же колечко с жемчужной кувшинкой. Сама же девочка молчала, повесив голову.

— Ромала… — вздохнула с укором несостоявшаяся свекровь.

— Всё нормально, теть Галя! Всё так, как должно быть.

— Ромала, столько лет…

— Сколько? Ну, сколько? — раздражаясь, воскликнула она. Теперь ее уже не радовала эта случайная встреча. — Теть Галя, не начинайте, Богом заклинаю! Саша… — перебила Ромала и сама тут же запнулась.

— Ромала, нельзя же жить воспоминаниями, — прошептала женщина, сжимая руку девушки.

— Это не воспоминания, это жизнь. Просто жизнь.

— Ты до сих пор не замужем.

— Не замужем, потому что не люблю, а без любви… ни детей, ни мужа.

— Ни детей, ни мужа… — повторила рассеянно за ней тетя Галя.

И тут какой-то ребенок радостно закричал:

— Мама!

Тетя Галя подхватилась и помахала рукой.

— Сынок, я здесь! Саша!!!

Ромала вздрогнула, как от удара плетью. Она медленно поднялась, чувствуя, как беснуется сердце в груди, и стала смотреть туда же, куда глядела несостоявшаяся родственница. Сердце клокотало в горле, отдаваясь в каждой клетке организма. Вот сейчас, сейчас раздвинутся люди, и покажется ОН! Не зря она верила, не зря!!! Вот только там схлынет волна… Глаза жадно шарили по лицам людей, идущих по залу — не упустить! ОН выйдет, и улыбнется, и скажет…

Тщетно.

Не блеснули среди людской массы родные глаза. Лишь мальчик, светлоголовый, выкатился, будто мячик, к ногам женщин.

— Саша! Да где ж ты так вывозился? Смотри, опять замарал рубашку, — выговаривала тетя Галя.

Ромала таращила на них глаза, а душа горела!

— Саша? — недоумевающе переспросила она, глядя на мальчугана.

Он повернулся к ней, и девушка стекла на стул. Парнишка был упитан, светлоголов, голубоглаз, но совершенно не походил на своего брата. Абсолютно! Тетя Галя всё что-то ему говорила, но Ромала не слышала ни слова. Сидела и смотрела на то, как возятся мать с сыном и молчала, пытаясь побороть внутреннюю дрожь.

— Ромала, Ромала! — позвала женщина. — Что с тобой? Ромала!

— Саша, — еле внятно проговорила она, не поднимая глаз.

— Мама, а это кто? — спросил шепотом мальчик, но так, что девушка услышала.

— Это невеста твоего брата, — так же тихо ответила мать.

Мальчонка вскинул глаза на белую до синевы цыганочку.

Душа выгорала. Вот только непонятно, почему: ведь еще десять лет назад там не осталось даже пепла…

А жизнь продолжалась. Аэропорт шумел привычным, только ему свойственным говором. Там, за окном, садились и взлетали самолеты. И люди. Много людей. Ходили, разговаривали, смеялись чему-то. Много людей. Очень много. Только вот