Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

с невежеством». Е. И. шлет Вам и всем сочленам свои самые сердечные приветы. Последние дни ее здоровье опять было не очень хорошо. Вообще, все очень напряжено, везде и решительно во всех странах это напряжение ощущается. Передайте всему правлению и сочленам и мои сердечные пожелания.

Духом и сердцем с Вами.

124

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

11–12 июля 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 82

Родные Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и Мор[ис],

Сегодня с утра получили Вашу телеграмму от 9-го, сообщающую о новом вандализме. «Школа закрыта» — ведь это звучит точно бы сказали «вандалы разрушили школу». Когда в начале великой войны мы слышали о сожжении библиотеки Лувена, о разрушении Реймса или Ипра, то весь мир восклицал: «Вандалы!» Но теперь в других формах совершается то же самое. Некультурные злоумышленники разрушают школу после 15 лет ее существования. Так без всякого закона пришли со всею злобою и грубостью и разрушили. Пусть, мол, весь мир знает, какие дела у нас могут твориться безнаказанно. Недаром газеты сообщают об огромном числе преступлений, и число это растет непомерно. Итак, еще один вандализм совершился. Что же по этому поводу сказал Комитет Защиты? Ведь таким путем ему вообще скоро будет нечего защищать. Что же сказал Едюкешенел Комитти, что же сказал Комитет для слепых, что же сказали алумни, сами учащиеся и, наконец, лучшие элементы учителей? Ведь есть же где-то граница злобному издевательству и некультурному вандализму! Наконец, что же сказали все благородные граждане страны? А все дружественные группы и Общества? Ведь справедливые протесты должны упасть на голову злоумышленников, как небесная кара. Еще не зная об этом вандализме мы уже писали Вам, предлагая запросить мнение всех упомянутых Комитетов. Это должны быть не устные сожаления, но письменные, навсегда остающиеся осуждения злоумышленников. Наверное, Вы немедленно побывали и у Хорнера, ибо регенты не могут же согласиться с таким явным безобразием. Нельзя же закрыть учебное заведение, не доведя курсы до конца. Наконец, ведь чартер был выдан регентами лицам, имевшим профессиональное образование, и не может учебное заведение быть похищено индивидуумами, не получившими образования и никогда не занимавшимися преподаванием и руководством учебным заведением. Каково же мнение Хорнера по этому вопиющему делу? Конечно, сейчас у Вас много делается из того, что в начале письма упомянуто. Наверное, и адвокаты понимают, что, имея дело с такими необычайными преступниками, самоуверенность не имеет места, но требуются обдуманные, яркие действия. Иначе получится, что бандитам все можно, а Вам, истинным учредителям Школы, ничего нельзя.

Общественное учебное заведение не есть чья-то личная собственность, которая может зависеть от произвола каждого невежды. Общественное учебное заведение, существовавшее пятнадцать лет, каждый год представляло отчет регентам, Совет Трэстис многократно выражал свое одобрение и благодарности как директору учреждения, так и преподавателям. Наконец, после реорганизации здание с общего нашего согласия было передано именно этому Институту объединенных искусств в лице всех его членов Совета Трэстис, шерхолдеров. Ведь нельзя же вопреки совету регентов, вопреки чартеру, вопреки решительно всему самозванно и самочинно вторгаться для физического разрушения дела просвещения. В истории культуры этот факт является позорнейшей страницей. Если у злоумышленников имеются пособники, то они оказываются такими же невеждами, дерзающими выступать против образования и просвещения. Стыд и позор им всем! Мы надеялись завтра получить обычную воздушную почту, но только что получили сведения, что где-то провалился мост и потому завтра обычной почты не будет. Это очень прискорбно, ибо именно в этой почте, наверное, заключаются многие ваши неотложные сведения. Ибо движение всех дел и о квартире С. М., и дальнейшее по приезду Клайд — все самое нужное.

12. VII. Чем больше вдумываешься в происходящее, тем менее его понимаешь. Ведь Морис является гарантером, а его удаляют из дел. Невозможно представить себе, что же думают обо всем этом бондхолдеры, которые передали здание именно определенному первоначальному Мастер-Институту Соед[иненных] Иск[усств], а вовсе не какому-то другому учреждению, находящемуся под управлением лиц без образовательного стажа. Что же думают регенты, давшие чартер определенным лицам? Ведь в свое время все наши образовательные цензы весьма обсуждались. Если и в суде было уже сказано, что шерами они не могут сейчас пользоваться, то на основании чего же они производят сейчас свои дикие погромы? На каком же основании самозваный Совет избирает Хисса? Кстати, что думают его супруга и мамаша о его новых ассоциациях? Зина упоминала какого-то друга матери или жены, которого она хотела повидать. Что слышно оттуда? Юрий, проходивший в Америк[анском] университете законы, решительно отказывается понять, каким образом из семи шерхолдеров-Трэстис двое могли узурпировать все остальные права. Я, изучавший в свое время Римское и Русское Право, тоже решительно не могу понять, каким образом правосудие может способствовать ворам и захватчикам. Не будет ли это дело пробным камнем и не послужит ли оно ко многим преобразованиям? Ведь во время ресивера указывалось, что именно наш прецедент благотворно помог во многих других случаях. Может быть, и теперешнее вопиющее злоупотребление естественным человеческим правом послужит к просветлению узаконений. Во всяком случае, и для нашего Комитета Друзей, и для всех прочих Комитетов сейчас представляется необыкновенно показательный случай выявить свое благородное мнение. Вор, похитивший чужие шеры и на основании своего воровства разрушающий просветительные учреждения, для общественного мнения является таким несомненным поводом для того, чтобы высказаться ясно и четко в пользу утеснения Культуры. Где же Меррит, который давным-давно собирался выступать? Были ли адвокаты у я[понского] конс[ула]? Если и такие Советы не выполняются, то чего же можно ожидать?! Каково суждение Баттля? Ведь оборона должна состояться по всему фронту. Через самые неожиданные источники мы наконец можем нащупать эти очаги зла. Знаю, что повторяюсь, но, не имея ответа на вопросы, я не могу не сказать еще раз, что самое чудовищное во всем происходящем, что мы все даже не знаем, в чем именно нас обвиняют. Не устроился кооператив? Но ведь он не устроился лишь с америк[анской] стороны, а опцион и до сих пор у нас лежит! Еще недавно мы читали о больших америк[анских] суммах, предоставленных в эти же области. Так же точно можно фактически ответить и на все остальные наветы, которые нам совершенно не ясны. А в то же время донос о неплатеже налогов с экспедиционной суммы или требование каких-то денег, в ликвидации которых самим Леви дан определеннейший документ, показывает, с какими злобными и воровскими намерениями он действовал с самого начала, а теперь для всех зрячих выявил свою истинную