Отряд - Андрей Посняков

- А Юбер, что сказал Юбер?

- Юбер? А, привратник… Беседовал с ними о поэзии и искусстве.

- А…

- Ах, ну да. О вас тоже упоминал, причем с явным одобрением и - я бы сказал - с грустью.

- Что вы говорите, месье Жан!

- Да-да, - продолжал нагло врать Иван. - С грустью. Очень, говорит, хорошая девушка, эта Катерина, жаль только нечасто заходит.

- Нечасто захожу?! О! - Катерина вдруг обхватила голову руками с такой силой, что побелели пальцы, а у Ивана появились серьезные опасения за целостность ее черепа - как бы не раздавила. - Так он же сам, сам… Так, значит… И отец Урбан, он вчера заходил, сказал, чтоб я… О, Боже… - Девчонка уронила голову на руки и зарыдала.

- Ну, вот, - искренне огорчился ее собеседник. - Опять слезы! Ну что вы, девушки, за народ такой? Хлебом не корми - дай поплакать! Ну-ну, не печальтесь, Юбер о вас все время говорит, прямо не умолкая…

- А отец Урбан… - рыдая, простонала девушка. - Он вообще вчера сказал, чтобы я убиралась из городка - и чем скорее, тем лучше. А Юбер - он так сказал - вскоре станет послушником, а затем - и монахом. О, горе мне, горе!

- Да не реви ты! Ну! - Повернувшись, Иван сильно тряхнул девчонку за плечи. - Так этот отец Урбан, он, значит, вчера приходил?

- Угу. - Катерина кивнула, размазывая по щекам слезы.

- А что же ты про него не сказала, когда я спрашивал? Забыла?

- Да не забыла… Он ведь ко мне приходил, а не к вам.

- И что, сразу тебя отыскал? - настойчиво допытывался Иван.

- Ну, не сразу. - Девчонка постепенно успокаивалась. - Я как раз убирала в комнатах… Ну да, в вашей и была, когда туда заглянул отец Урбан. Он еще разрешил мне убрать четвертый этаж, а сам там сидел, у вас, ждал - в таверне-то невместно монаху.

- Ах, вот оно что, - нахмурился молодой человек. - Значит, отец Урбан. И он посоветовал тебе убираться?

- Он… именно это и посоветовал. И еще добавил, что привратник Юбер очень рад этому будет.

- Тихо, тихо! - Увидев, что девушка вновь собирается плакать, Иван шустро подал ее бокал вина. - На-ка вот, выпей… Во-от, молодец, так-то лучше. Слушай-ка, Катерина, а чего ты слушаешь разных уродов? Мои друзья о Юбере совсем другое рассказывали.

- Но ведь отец Урбан… Он ведь говорил правду. Что Юбер узнал, что я со многими уже переспала, что это ему, конечно же, не понравилось, что он видеть меня не хочет… Верно все, верно. Да, я была неверна…

- Но ведь Юбер тебе не муж!

- Но девушек осуждают за подобные вещи.

- А тогда почему за то же самое никто не осуждает мужчин?

- Ну… не знаю, - честно призналась девчонка. - Что же мне теперь делать? Уйти? - Она тяжко вздохнула. - А ведь, наверное, придется…

- А давно ты знакома с Юбером?

- Да, верно, года два. Ну да, он как раз появился в аббатстве два года назад. И мы… и мы познакомились… Да, я встречалась со многими… Но теперь поняла, что люблю только его! Только его… - Катерина вновь всхлипнула.

- Э-эй! Только не вздумай тут опять разводить сырость… Вот что! А напиши-ка ты письмо этому своему привратнику!

- Письмо? - В темных заплаканных глазах девушки вспыхнули искорки заинтересованности. - А что? Неплохая идея. И напишу! Сейчас вот пойду и напишу.

- Давай-давай, - подбодрил Иван. - Все напиши - и о том, что любишь и что жить без него не можешь, а главное, об этом поганце-монахе не забудь, как его?

- Отец Урбан.

- Во-во! Побыстрее пиши, Прохор с Митькой в гости к Юберу пойдут - передадут. Да и вообще, я бы вам, может быть, посоветовал свалить отсюда куда-нибудь подальше. Ну, скажем, в Испанию.

- В Испанию? Да ведь у меня там дальняя родня!

Каморка привратника Юбера располагалась в западной части монастыря, у ворот, прямо под тяжеловесными апартаментами, выстроенными когда-то знаменитым аббатом Робером де Ториньи, и представляла собой небольшую комнатку с полукруглой стрельчатой аркой и высоким сводом. Именно в ней, угощаясь свежим сидром, и сидели сейчас недавно пришедшие гости - Митька и Прохор.

- Ох и ядреный у тебя квасок, Юбер! - крякнув, похвалил Прохор и, повернувшись к дружку, добавил: - Смотри, Митька, много не пей, а то запьянеешь.

- Поучи тещу щи варить. - Митрий засмеялся, показав мелкие ровные зубы, и уже попытался было задать какой-нибудь очередной умный вопрос, да Прохор вовремя пихнул его локтем, попросив хозяина показать пару ударов.

- А вот, выйдем-ка из-за стола! - явно обрадовался привратник.

Прохор тоже был доволен, в конце концов, именно за этим он сюда и пришел. Оба бойца отошли к стенке, и Юбер продемонстрировал ряд ударов левой - правая рука его пока еще не очень слушалась.

- Вот - раз! А потом снизу вверх - опа! А дальше…

Митька заскучал, от нечего делать разглядывая каморку. Толстые голые стены, два небольших окна, арка. Отрок покрутил головой, силясь усмотреть что-нибудь этакое, необычное, что можно было бы, наверное, предположить, исходя из познаний хозяина, ну, например книги или чернильница с пером. Ан нет, ничего подобного не наблюдалось, ну, разве что на первом этаже, в спальне. Туда-то бы Митрий с любопытством заглянул незаметненько, да вот незадача - бойцы-то как раз и переместились к лестнице.

- Ну, вы тут занимайтесь, - выйдя из-за стола, разочарованно промолвил Митрий. - А я у ворот постою, подышу воздухом.

- Давай. - Прохор махнул рукой и улыбнулся. - Только недолго.

- Да уж не заблужусь, не переживай.

Поднявшись на террасу, отрок некоторое время любовался морской гладью, после чего спустился по лестнице обратно к воротам. Сквозь распахнутое окно на втором этаже отчетливо доносились все комментарии кулачников:

- А ты ему так - слева… А если он так… ты вот этак…

Ох, и не надоест же им!

Митрий вздохнул, потянулся, снова посмотрел на окна… и еще раз, уже более пристально. Нет, тут явно была какая-то несуразица, с этими окнами, вернее - с этажами. Внимательно всмотревшись в узкий фасад пристройки, юноша мысленно разделил ее на несколько примерно равных частей - получилось почему-то три. Верхний ярус занимали комнаты аббата, средний - с распахнутыми ставнями окон - каморка привратника. Однако оставался еще и третий ярус, самый нижний, вообще без окон… впрочем, нет, маленькое оконце имелось, скорее даже не оконце - вытяжка. И что там такое? Подвал? Склад?

Пока Митька разглядывал здание снаружи, внутри, в каморке, похоже, прекратили обсуждение приемов, притихли… и вдруг зачитали молитвы. Ну да, молитвы, Митька хорошо различил слова - «Мизерере меи, Деус», переводимые с латыни как «Помилуй меня, Господи». Судя по глуховатому голосу, молитву читал привратник… ну а кто же еще, Прохор, что ли?

Усмехнувшись, юноша поднялся по лестнице и заглянул в дверь:

- Молитесь?

- С чего ты взял?

Оба - Прохор и Юбер - с самым довольным видом, не торопясь, потягивали сидр из больших деревянных кружек. Однако ведь Митрий явственно слышал… Показалось? Да нет…

- Ну, чего встал? Проходи, пей.

- Спасибо. - Поблагодарив, юноша задумчиво выцедил кружку.

У привратника друзья просидели примерно до обеда и, уговорившись встретиться здесь же завтра, распрощались с гостеприимным хозяином.

Погода портилась прямо на глазах: небо быстро затягивали разноцветные тучи - изумрудно-зеленые, темно-фиолетовые, малиновые, - за которыми опасливо спряталось сиявшее с самого утра солнце. На камни мостовой упали первые капли, громыхнул гром, и тут же ударил ливень! Слава Богу, приятели успели вовремя укрыться под какой-то аркадой.

А дождь колотил все сильнее, разбиваясь о скользкие камни сверкающей радугой брызг. Блистала молния, раскатами прокатываясь по небу, грохотал гром; редкие прохожие торопливо крестились и спешили поскорее убраться с улицы. А по мостовой… по мостовой текла самая настоящая река - бурная, темно-коричневая, грязная.

- Ну и ну, - с опаской глядя на небо, посетовал Митрий. - Эх, и попали же мы с тобой, Проня!

- Это еще не попали, - усмехнулся тот. - Успели, вон, спрятаться… Э, смотри-ка, кто-то еще сюда бежит! Босиком! А вымок-то весь, бедолага…

- Да это же Жано! - присмотревшись, узнал Митька.

И в самом деле, юный оборванец со всех ног мчался под арку. Добежав, перевел дух, выругался и, увидев знакомые лица, радостно улыбнулся:

- Ну и дождина, клянусь Пресвятой Девой! Давненько такого не было.

Вода стекала с парня ручьем, начиная с черной, с оборванными опущенными полями шляпы и копны спутанных длинных волос, однако в серых глазах блестел задор, видать, не очень-то напугал Жано этот дождик.

- Ты бы снял одежку-то, выжал, - посоветовал Митрий, на что оборванец лишь покрутил головой:

- Зачем? Дождь-то теплый - заодно и помоюсь, а потом уж на солнышке высохну. А вы как здесь? Гуляли?

В ожидании окончания ливня Жано явно был настроен поболтать, чем тут же воспользовался хитрый Митька:

- Жано, а ты привратника Юбера давно знаешь?