Родная старина - В. Сиповский

Казанский кремль. Современный вид

Царь, по словам Курбского, приказал пред русскими укреплениями выставить пленных татар, привязать их к кольям, чтобы эти узники умоляли своих единоверцев сдаться царю. Русские также ездили около города и обещали от имени царя жизнь и свободу всем пленникам и осажденным, если они добровольно сдадутся. Выслушали молча казанцы это предложение и тотчас же стали стрелять со стен не столько в русских, сколько в своих.

– Лучше вам, – кричали при этом стрелявшие, – погибнуть от наших рук, чем от рук нечестивых гяуров!

Упорство казанцев привело царя вярость: он велел всех пленных перебить перед городом.

Хотя русские воеводы предвидели долгую осаду, но все-таки изыскивали всякие способы ускорить взятие города. Сильно занимала их мысль, откуда казанцы берут воду: река Казанка, при которой стоял город, была уже в руках русских. Наконец проведали от перебежчиков, что на берегу реки, близ городских ворот, есть тайник (подземный ключ) и ходят казанцы к нему за водой подземным ходом.

Тогда царь поручил инородцу-«розмыслу» (инженеру), который был у него на службе, сделать подкоп под тайник. Ученики этого розмысла под присмотром князя Серебряного повели мину. Десять дней рылись они. Наконец царю донесли, что над работниками слышны голоса и шаги татар. Велено было вкатить в подкоп несколько бочек пороху.

Когда все было уже готово, царь выехал посмотреть. Последовал взрыв. Тайник взорван был с людьми, которые шли за водой. Стена городская в одном месте осела и обрушилась. Много народу было побито в городе камнями и бревнами, падавшими с высоты. Казанцы обмерли от ужаса. Русские отряды стремительно кинулись в пролом. Многие особенно рьяные удальцы ворвались в город с громким криком, «как львы рыкали, – по словам летописи, – свирепо безбожных татар убивали и множество их полонили». Но казанцы очнулись от страха и отразили русских. Царь на этот раз удержал войско от нового приступа.

Уныние распространилось в городе. Многие думали, что дольше защищаться нельзя, но более упорные взяли верх, стали копать землю в разных местах и дорылись до нового ключа. Вода была здесь смрадная и вредная; иные болели от нее, пухли, другие воздерживались, насколько могли, от питья, терпели жажду, но молчали и сражались.

Между тем русские соорудили деревянную башню в шесть сажен вышиною, ночью тайком пододвинули к городской стене, к главным Царским воротам и поставили на башне 10 больших и до 15 малых пушек. Отряд самых искусных стрелков занял ее. С утра следующего дня стали с башни обстреливать город. Стрельцы стояли на башне выше городской стены и могли метко бить из пищалей людей на улицах и дворах; казанцы рыли себе ямы, землянки, прятались в них от русских выстрелов, но сдаваться и не думали, хотя царь им снова делал мирные предложения.

Пять недель почти стояли уже русские под Казанью; укрепления свои они так близко придвинули к городу, что в иных местах только городской ров отделял их от стен. Десятки тысяч бойцов с той и другой стороны пали в лютых схватках. Близилась осень с ее дождями и непогодами, а конца осаде не предвиделось…

В те времена даже и более образованные люди верили в силу волшебства или чародейства. Князь Курбский говорит, что при восходе солнца выходили какие-то старцы и бабы и ввиду русского войска творили разные чары: «вопили сатанинские слова, махали своими одеждами на русское войско и неблагочинно вертелись», – и тогда вдруг подымался сильный ветер, собирались тучи, хотя раньше небо было совершенно ясно, лил дождь ливмя, и земля на тех местах, где стояли русские, обращалась в болото. Царю посоветовали привезти из Москвы крест с частицею чудотворящего дерева. Когда был привезен этот крест и стали совершать молебствования и крестные ходы, то сила «поганых чар», по словам Курбского, прекратилась.

По свидетельству летописи, были и для православных добрые знамения – набожные люди видели вещие сны: один видел, как святые апостолы благословляли Казань, где должно было водвориться православие; другому св. Николай Чудотворец повелел возвестить царю, что Казань будет взята. Замечен был некоторыми какой-то чудный свет над городом, поднимавшийся столпами… Все эти знамения предвещали успех.

Семь недель прошло уже от начала осады. Царь решился взорвать стену порохом и взять город с бою. Было сделано по его приказу три подкопа. 30 сентября один был взорван. Взрыв разворотил часть стены; множество людей, земли, камней и бревен взлетело в воздух. Казанцы были ошеломлены; русские воспользовались этим, бросились на город чрез ров, заваливши его турами; закипела страшная битва.

Казанцы бились отчаянно, думали, что пришел их последний час. Грохот пушек, лязг и треск оружия, крики воинов раздавались в густой туче дыма, висевшей над городом. Несмотря на отчаянное сопротивление татар, русские были уже на стенах, многие резались с татарами на улицах. Князь Воротынский, отряд которого был в деле, дал знать царю, что русские уже в городе, и просил помощи. Царь не был еще уверен в успехе приступа и приказал отступить; все же русские заняли одну городскую башню, и казанцы не могли, несмотря на все усилия, выбить их отсюда; на месте разрушенных частей стены поставили новые срубы, засыпав их землею, и приготовились опять к обороне.

Московские стрельцы. XVI в.

К 1 октября главные подкопы были готовы, и войску приказано было готовиться к решительному бою. Воины исповедовались и приобщались Святых Тайн; а те, которые были под стенами города, старались под градом пуль и камней завалить ров землей и бревнами, чтобы проложить путь к стенам.

Попытался еще раз царь уладить дело мирно, без кровопролития, послал казанцам сказать, что он пощадит их и никакого зла им не причинит, если они смирятся, будут бить ему челом.

– Не бьем челом, – отвечали в один голос осажденные, – на стене – Русь, в башне – Русь; мы другую стену поставим, или погибнем все, или отсидимся!

Кровавой битвы нельзя было миновать. Решено было взорвать подкопы и всеми силами ударить на город на следующее утро к трем часам утра.

В ночь с субботы на воскресенье шли приготовления. Из города видели необычное движение в русском стане, поняли, в чем дело, и готовились тоже к последнему смертному бою…

Занялась заря. Небо было ясное, чистое. Казанцы, готовые к бою, стояли на стенах, русские – в своих укреплениях. Ни с той, ни с другой стороны не стреляли. Время от времени только звучали то там, то сям трубы и бубны, и снова наступала полная тишина. То была тишина томительная, зловещая, словно затишье перед грозой…

Царь перед рассветом беседовал наедине со своим духовником, затем стал вооружаться, надевать свой юшман, как вдруг ему почудился колокольный звон из Казани.

– Слышу, – сказал царь своим приближенным, – звон как будто Симонова монастыря!

Это было принято за доброе предзнаменование. Царь пошел к заутрене в свою походную церковь, устроенную в шатре.

Князь Воротынский уведомил царя, что розмысл уже все приготовил, 48 бочек зелия (пороху) под город подведено и мешкать до третьего часа нельзя, потому что из города заметили приготовления… Царь послал возвестить по всем полкам, чтоб все изготовились к бою, отпустил от себя всех воевод по их местам, а своему полку велел ждать себя в урочном месте, сам же хотел прослушать обедню.

Дьякон оканчивал чтение Евангелия и лишь только возгласил слова: «и будет едино стадо и един пастырь», как грянул взрыв, словно гром, земля дрогнула. Царь выступил немного из церковных дверей и увидел страшное зрелище: дым и земля, взорванная порохом, затмили воздух; бревна, камни и множество людей летели в вышину. Царь вернулся в церковь, чтобы дослушать службу. Только что дьякон произнес слова молитвы за царя: «О еже Господу Богу нашему наипаче поспешити и покорити под нозе его всякого врага и супостата», как разразился второй взрыв, еще сильнее, чем первый. Ужасно было видеть множество истерзанных трупов и искалеченных людей, летящих в воздухе на страшной высоте!

С криком «С нами Бог!» русское войско со всех сторон кинулось на город. Татары призывали на помощь Магомета и с яростью схватывались с русскими. Жестокая сеча кипела в городских воротах, в проломах и на стенах.

Один из царских приближенных вошел в церковь и сказал государю:

– Государь, время тебе ехать, уже полки ждут тебя!

– Если до конца пения дождемся, – отвечал ему царь, – то получим от Христа совершенную милость.

Явился второй вестник.

– Великое время, – сказал он, – царю ехать, чтобы укрепились воины в бою, увидев его!

Царь глубоко вздохнул, и слезы полились из глаз его.

– Не остави меня, Господи мой, – молился он, – и не отступи от меня!

Затем он приложился к образу святого чудотворца Сергия, выпил святой воды, вкусил просфоры, принял благословение и сказал духовенству: