Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка - Чейз Джеймс Хедли

В общем, все не так как надо. Мысли жгли его. Все может случиться, возможно, ему и впрямь придется откланяться, оставив после себя одного лишь парня, без отца, без положения, без чувства крови Рейксов в жилах. И ненависть к уже мертвому Сарлингу еще сильнее вскипала в нем, еще сильнее он презирал Манделя и Бенсона, которые подняли оружие, выпавшее из рук старика, и направили ему в сердце.

За три дня до отплытия он вернулся в Лондон. Белль собиралась ехать в Саутгемптон на поезде прямо к посадке на корабль. Рейкс выедет за день, заночует в отеле «Дельфин» у самого причала. Они не должны встречаться, пока он не войдет к ней в каюту перед самым отчаливанием.

За завтраком, собираясь уезжать, он сказал:

— Ты уже знаешь, что делать. Мы говорили об этом не раз. Волноваться не о чем, по пути в Гавр я все тебе покажу. Мы ничем не рискуем. Вокруг будут сновать люди, устраиваться, а стюарды еще не успеют запомнить пассажиров в лицо. Вот после Гавра придется быть осторожнее.

Белль кивнула. Он уже прожужжал ей все уши, что она должна делать. А она верила в себя. Стоит только войти в колею, и все пойдет гладко. Сейчас она думала не о корабле. Ее заботило, что будет после Нью-Йорка. Там она проболтается с неделю, потом улетит обратно, а что дальше? Белль хотела спросить, но знала, что этим рассердит Рейкса. Она, в общем, даже радовалась, что не решается спросить, ей так не хотелось услышать в ответ: «Ну, встретимся пару раз, уладим вопрос с деньгами, и все…» «И наплевать мне на твоего ребенка, моя дорогая», — подумала она. Да, ребенок у нее будет! И Рейкс узнает о нем. Это поможет вернуть его когда-нибудь… «О Белль, — молча ругала она себя, — ради бога, брось эти мечты…»

Рейкс встал и пошел в спальню за сумкой, в которой лежала пара новых пижам без меток, новый туалетный набор, шесть газовых гранат, ракетница и четыре патрона к ней, автоматический пистолет и маленькая отмычка на случай, если дверь к каютам офицеров будет заперта. На корабль он не сможет явиться с сумкой — провожающий. И завтра утром он возьмет в Саутгемптоне такси до вокзала, оставит в камере хранения сумку с одними пижамами и туалетным набором и пойдет в порт, разложив остальное по карманам пальто и костюма.

Уже в дверях Рейкс прощально взглянул на Белль, и лицо его медленно украсила улыбка.

Белль вспомнила день, когда увидела его в первый раз, вспомнила, что сама была испугана, как котенок, а он вскрыл письмо Сарлинга и прочел его, не моргнув глазом. Она вспомнила, как, несмотря на страх, жалела его тогда и старалась посочувствовать. Зачем? Все, что ему нужно, он возьмет у других сам. О да, она любит его и попалась к нему на удочку, но она, по крайней мере, понимает это. Ему наплевать на нее, а она ведет себя, как дура. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы уже садились на поезд, следующий в сторону, противоположную от Саутгемптона, с надеждой, что ни он, ни люди Бенсона ее не найдут. Уезжай, остановись где-нибудь, роди ребенка и живи-поживай потихоньку со всеми своими воспоминаниями.

Войдя в спальню подкрасить губы, она почти убедила себя, что именно так и поступит. На туалетном столике лежал букет красных роз, которые Рейкс как-то незаметно принес сюда. Среди цветов она увидела записку: «Вам обоим. С любовью, Энди».

Белль села на кровать с листочком в руках, со слезами на глазах. «Конечно, — думала она. — Боже мой, конечно, где-то там, в глубине души — знает он или нет — эти слова должны быть правдой. Должны быть. Должны».

Глава 13

Рейкс доехал до вокзала на такси и оставил там сумку. Потом на другом такси добрался до причала. В один карман пальто он положил ракетницу и четыре патрона, в другой — пистолет и три гранаты. Три оставшиеся лежали в кармане пиджака. Он не взял с собой никаких документов, кроме паспорта с американской визой. Ни на костюме, ни на белье меток у него не было.

Стояло ясное утро. Редкие облака, гонимые непрерывным западным ветром, плыли высоко над каналом. Поезд из Лондона еще не пришел, но многие пассажиры уже приехали на машинах и такси.

Рейкс поднялся на причал, на верхний этаж, показал пропуск и вошел в похожий на летнюю беседку предкорабельный холл. Тут Рейкс заметил, что фотограф снимает всех, кто поднимается на «Королеву Елизавету 2». Потом эти карточки станут продавать пассажирам. Рейкс поднял руку, словно бы внезапно засвер-бил нос, отвернулся от фотографа и затерялся в толпе. Он прошелся вдоль правого борта первой палубы до салона красоты и парикмахерской, а потом и до открытого бассейна. Тут он остановился, облокотился на поручень и стал рассматривать людей внизу у причала, пассажиров, поднимающихся на борт. Пришел поезд из Лондона. Рейкс стоял, смотрел на толпу, старался заметить Белль, ее желтое пальто. Она любила кричащие тона. Он догадывался, что Белль изнервничалась за дорогу, но успокоится, как только ступит на борт. А далеко за морем, у города Лоудак, готовятся Бернерс и его команда, ждут, когда пройдет долгий день, наступит полночь, навалится тьма. Рейкс стоял бок о бок с другими людьми, но чувствовал пропасть между ними и собой. Он перестал думать, ненадолго расслабился. Рейкс оживет в полночь, когда увидит в темноте красный огонек пущенной с вертолета ракеты. Рейкс оживет, холодно и уверенно пройдет через ют и шканцы, поднимется к капитану. План был продуман. Рейкс был полностью уверен в нем. Он стоял, ждал Белль и даже не вспоминал о ребенке, какого она носила под сердцем.

Поезд давно ушел, а Рейкс все еще толкался у поручней. Наконец он на лифте спустился на четвертую палубу, прошел вдоль левого борта, постучал в каюту Белль. Она впустила его. Рейкс обнял ее и поцеловал с теплотой, которой не чувствовал, сказал ей слова, которые она ждала. А когда Белль отступила назад, он увидел, что она надела ту самую нитку жемчуга, какая была на ней в день горького знакомства. Зная Белль, он понял, что это не случайно, и был уверен, что она надела эту нитку вовсе не как символ расставания.

Рейкс закрыл дверь, подождал, пока она распаковала чемодан, рассовала вещи по каюте. Когда чемодан опустел, Рейкс положил в него пистолет, капсулы, ракетницу и патроны, пальто, шарф, перчатки и шляпу. Не сказав ни слова, она заперла и убрала чемодан.

— А теперь пойдем со мной. Я тебе все покажу. Помни: на таком корабле легко потеряться, поэтому мы ограничимся только тем, что тебе нужно знать. До отплытия судно будет гудеть, как улей, и нас никто не приметит. — Он быстро улыбнулся, взял ее лицо в ладони и поцеловал. — Сейчас тебе уже не о чем волноваться. Все пойдет как по маслу. — Он потрогал жемчуг. — Ты надевала эту нитку тогда, в самый первый раз.

— Это был плохой для тебя день.

— Может быть, — пожал плечами Рейкс. — Кое в чем. Он немного усложнил мою жизнь. Но что ни делается — все к лучшему. — Рейкс подошел к двери, но остановился и оглянулся. — Вот что я хочу тебе сказать. Надеюсь, ты согласишься. Мне хочется, чтобы ты сохранила ребенка.

— О Энди…

— Сохрани его. Мы поговорим об остальном после.

Рейкс открыл дверь. Белль вышла, опустив лицо, чтобы не выдать своего счастья, счастья, которое росло у нее на глазах. Красные розы, «С любовью, Энди», и теперь вот это… О да, она знала, что он может быть беззастенчивым лжецом, мерзавцем, лицемером, но не настолько, чтобы говорить такие слова, когда для операции никакой надобности в них не было.

Рейкс знал, что она принадлежит ему. Не нужно и капли усилий, чтобы удержать ее у себя. Но он говорит это. Наперекор собственной воле. «Будь терпелива, Белль, — упрашивала она себя. — Не торопи события и особенно его самого. Не надо. В нем и так уже появилось что-то и это что-то растет с каждым днем».

Они ходили по кораблю. Рейкс брал ее за руку, направлял, она слушала объяснения и покорно, выбросив из головы мысли о своем счастье, внимала его словам. Белль знала все по бумагам, по схемам, но вот стала на палубу и увидела наяву… деревянные панели и голубой ковер, лестницы и двери кают, кругом стюарды, пассажиры и провожающие, гудит буксир, кричат чайки, а где-то в нутре корабля уже спрятано золото.