Рабыня Гора - Джон Норман

– Я занят.

– Но хозяину хочется паги, – вкрадчиво напомнила я. Он усмехнулся.

– А Йата, – ластилась я, – задержалась на верфи. – Вспомнился раб, которого в наказание натравил на меня торговец. Я свое получила сполна. Заставил ответить его ласкам, точно рабыню раба. Мне бы давно пора вернуться в таверну, вымыться, привести себя к вечеру в порядок. – Опоздала. Если Йата вернется так поздно без клиента – хозяин будет недоволен.

– А мне-то что за дело, – он пожал плечами, – если девчонку привяжут и высекут?

– Конечно, хозяин, – кивнула я. – Но Йате так хочется подать хозяину паги! – Стоя на коленях на дощатом настиле, умоляюще глядя на него, я не отнимала от него ладоней. – Возьми меня вместе с чашей, хозяин! Прошу тебя, хозяин!

Он смотрел сверху вниз.

– Пожалей рабыню, хозяин! Возьми меня с чашей паги, хозяин! Прошу тебя!

– Веди меня в твою таверну, рабыня, – улыбнулся он.

– Спасибо, хозяин! – выдохнула я и опустила голову: не хватало еще, чтобы увидел улыбку, прочел в глазах радость победы, переполнявший меня триумф! Звеня колокольчиками, я робко поднялась на ноги и едва дыша отправилась в «Чатку и курлу».

Позади слышались его шаги.

За моей спиной опустилась щеколда – закрылись двойные железные ворота.

И тогда, внезапно повернувшись, я закричала, указывая на него: «Он из Ара! Он враг! Хватайте его!»

Клитус Вителлиус ошеломленно уставился на меня.

– Хватайте его! – кричала я. Рука его потянулась к левому бедру. Но меча-то нет!

Страбо, помощник Аурелиона из Коса, бросился на него, но тут же мощным ударом был отброшен прочь. Клитус Вителлиус свирепо озирался.

– Хватайте! – надрывалась я.

Двое работников поспешили к воротам. Из-за столов повскакали мужчины.

Рванувшись к воротам, Клитус Вителлиус попытался вырвать щеколду. Не тут-то было! Затворы уже встали в пазы.

Еще кто-то бросился на него и тоже полетел на пол. Он наклонился к Страбо – сорвать с ремня ключи. На поясе у того болталась целая связка. Держа ее за кольцо, он полоснул ключами по лицу второму работнику. Тот, истекая кровью, с криком покатился по полу. Пытаясь не подпустить к себе врагов, Клитус Вителлиус размахивал тяжелой связкой висящих на огромном – дюймов десять – кольце. Кто-то из мужчин схватил его за ноги. Двое других навалились сверху. Завязалась борьба. Подключились еще двое. И вот у самой его груди, там, где порвалась морская туника, застыло лезвие меча. Прижав к перекладине ворот, его держали четверо. Примчался Аурелион. – Что здесь происходит? – взревел он.

– Это Клитус Вителлиус из Ара! – закричала я, указывая на могучего окровавленного пленника. – Предводитель воинов Ара!

– Шпион! – крикнул кто-то.

– Убить шпиона! – зашумели вокруг

– Он называет себя Тием Рейаром, гребцом из Тироса, но он из Ара! Клитус Вителлиус! Из Ара! Предводитель!

– Тебе не поздоровится, рабыня, – пристально глядя на меня, процедил Аурелион, – если ошиблась.

– Я не ошиблась, хозяин!

– Кто ты? – обратился Аурелион к пленнику.

И тут мне стало страшно. Сможет убедить их, что он действительно гребец из Тироса – плохи мои дела. Живьем сварят в жире тарлариона. Меня прошиб пот.

– Скрывать свое имя от презренных ничтожеств из Коса? И не подумаю, – заявил он. – Я Клитус Вителлиус, предводитель воинов Ара.

– Вот видите! – Я залилась смехом.

– Принесите цепи, – велел Аурелион.

Глаза Клитуса Вителлиуса остановились на мне. Я съежилась под его взглядом. А на него уже надевали оковы.

– Крепко скрутили, – проговорил Страбо. Лицо его распухло от удара.

На воина Великого Ара надели ножные кандалы, с запястий к лодыжкам тоже свешивалась цепь.

На шее застегнули ошейник с двумя цепями-поводьями.

– Убить шпиона, – твердил кто-то.

– Нет, – отрубил Аурелион. – Отведем в магистрат.

Подобрав связку ключей, Страбо отворил ворота. Четверо приготовились вести Клитуса Вителлиуса из таверны.

– Шпионов на тяжелые галеры отправляют, – злорадствовал какой-то мужчина.

– Лучше сразу убить, – вступил другой.

– Нет. – Аурелион был непреклонен. – Ведите в магистрат. Там с лим как следует разберутся, прежде чем на весла посадить.

Тяжелые галеры – это огромные, обычно груженные навалом торговые суда. Перевозят на них лес, строительный камень. Свободных гребцов на таких судах не встретишь.

И еще раз взглянул на меня Клитус Вителлиус. Скованный кандалами по рукам и ногам.

– Хо, Клитус Вителлиус! – Я подошла ближе. – Кажется, ты в цепях, как раб?

Ответить он не соизволил.

– Скоро станешь рабом на тяжелых галерах, – продолжала я, распахивая платье и по-рабски вертясь перед ним. А вокруг хохотали мужчины. – Смотри получше, хозяин. Там, в трюмах гребцов, девушек не так уж много. – Я покрутилась на месте, снова повернулась к нему. – Не забудь Йату, хозяин. Помни, кто посадил тебя на цепь, кто отправил на галеры!

Он молча ел меня глазами.

Подойдя еще ближе, я, собравшись с силами, влепила ему затрещину. Он едва шевельнулся.

– Месть рабыни, – отчеканила я, – не шутка.

– Месть воина, – не спуская с меня глаз, проронил он, – тоже.

Я испуганно отпрянула.

– Уведите, – скомандовал Аурелион.

И Клитуса Вителлиуса повели из таверны.

– Хорошее дело сделала, рабыня, – похвалил меня Аурелион.

– Спасибо, хозяин. – Я упала перед ним на колени. Такую службу сослужила государству Кос! – Освободи меня, хозяин, – попросила я.

– Принеси плеть, – приказал Аурелион Страбо.

– Не надо, хозяин! – запричитала я.

– В наручники ее, – распорядился Аурелион, – десять плетей и пирожное. Она хорошее дело сделала.

– Будет сделано, Аурелион, – ответил Страбо.

Тут же, перекрестив запястья, меня привязали за руки к кольцу, -до икр сдернули платье, десять раз хлестнули плетью и отпустили. Передо мной на пол бросили пирожное.

– Хорошее дело сделала, рабыня, – пробурчал Страбо.

– Спасибо, хозяин, – прошептала я и потянулась к пирожному. Но руку мою остановила плеть.

– Прости, хозяин. – Я подобрала пирожное губами.

– Приковать ее в каморке, – бросил Аурелион.

Держа в зубах пирожное, на четвереньках, как наказанная рабыня, я поползла за Страбо к каморке. Там улеглась на попону у бетонной стены. Надев мне на шею ошейник с цепью, Страбо ушел. Я взяла пирожное в руки и принялась есть. Вот глупость выкинула – просить свободы! Да стоит только в зеркало взглянуть, сразу ясно: на Горе мне свободы не видать. Прикованная цепью за шею, я лежала на попоне в темной длинной узкой каморке. Я – горианская рабыня. Вдруг, отбросив остатки пирожного, я вскрикнула от горя, зарыдала, застучала по прикрытому попоной бетону. Я предала Клитуса Вителлиуса, своего хозяина!