Таймер - Михаил Александрович Михайлов

что удивиться, если увидишь светофор на дороге, тут сложнее было не заметить эту безделушку.

Он подошел, как ему казалось, просто из любопытства. Но любопытство было лишь частью. На самом деле его что-то тянуло к этому человеку и к тому, что у него было на шее.

Разговор у них был недолгий, но уже через несколько секунд Мик почувствовал, что звуки как-то приглушились, а завихрения в камне просто вводили его в транс. Выглядело это, как будто галактики, как в научных фильмах, крутились, мерцали, притягивая все его внимание. Хотелось дотронуться до этой вещи, хотелось понять, какая она на ощупь, подержать ее в руках. Странное чувство. Даже когда он смотрел на витрины с новой игровой приставкой, которую ему никто не купит, он не испытывал такого притяжения. А тут просто кулон, или как там его, да, красивая побрякушка, но ему-то она на что сдалась?

– Молодой человек! – Мик очнулся от размышлений и обнаружил учительницу, стоящую рядом с собой. Голос у неё был сосем не дружелюбный

– Я вижу, вы не только не хотели почтить нас своим присутствием в начале урока, но и сейчас витаете в облаках. Вы внимательно слушали, что я только что рассказывала?

– Да, конечно, – сказал он, зная, что все слова преподавателя, ушли в уши других ребят, так и не достигнув его собственных.

– Ну, тогда назови место рождения Рембрандта Харменсзона – великого художника.

– Рембрандт? Нуу…. Вроде, Германия, – голос выдавал его полностью, даже если бы он сказал что-то другое, всё равно по тону было понятно, что он не представляет, о чём говорит.

– Вот значит как, – женщина всплеснула руками. Так вот, что я тебе хочу сказать, молодой человек: вы все пришли сюда не из королевских палат, судьба была ко многим из вас очень сурова, – она обвела взглядом класс, – но вы должны понимать, что если вы хотите быть частью общества в будущем, то должны уметь не только курить на заднем дворе и ходить на работу каждый божий день, но и мыслить! – на последнем слове она сделала особый акцент.

– А мыслить можно лишь тогда, когда знаешь, что было до тебя, и как это было.

Она немного помолчала и продолжила.

– Ну, я вижу вам не особенно интересно. Но уж извольте запомнить, родился Рембрандт в Республике Соединённых провинций и, я думаю, многие из вас обратят внимание на то, что сейчас никто не знает даже, где она, находилась.

Учительница наконец-то отошла от его парты и продолжила свою лекцию. Через десять минут её прервал сигнал окончания урока. Все быстро встали, и толпой, толкаясь и спеша, пошли к дверям. Миссис Бреннан проводила эту спешащую реку усталым взглядом. Она понимала, что метает бисер перед… Но ей очень хотелось верить, что она хоть что-то может сделать, для того, что бы жизнь этих детей, была не такой мрачной как сейчас.

Глава 9

Лиа сидела в кресле у главврача лечебницы. Перед ней за большим столом с множеством папок и разных бумаг, сидел Доктор Ричард.

– Итак, доктор Лиа, если я правильно вас понял, вы хотите, чтобы я воспользовался своими дружескими связями с директором «Нового ковчега» ещё раз? Вы ведь помните, что этот ваш пациент оказался здесь совсем не случайно, хоть об этом мы и не распространяемся.

Да, она это отлично знала. Директор «Ковчега» был хорошим знакомым или, может, даже другом ее шефа, доктора Ричарда. Когда на территории лечебницы обнаружили человека почти без сознания, он набрал номер именно их лечебницы. Директор «Ковчега» был обеспокоен тем, что если они отправят этого бедолагу в госпиталь, то обязательно начнутся ненужные вопросы.

Приедут журналисты, напишут что нашли человека в камере, да еще и с детьми обращаются не слишком ласково, а его заведению такая слава была точно не нужна. Поэтому он и набрал номер старого друга, и попросил подержать этого типа у себя, а там, по-тихому, выяснить, кто он такой, и что из себя представляет. Что будет с ним потом Директора не особо интересовало. Этот тип не должен испортить систему, которую он строил годами.

– А потом, когда вы изъявили желание писать свою работу на тему памяти, я решил, что раз уж этот тип сюда попал и мы кормим его, так пускай приносит какую-то пользу. Он медленно откатился на стуле назад, и стал медленно, бесцеремонно, рассматривать её. Взгляд задержался на ногах, потом на груди. Она давно привыкла что мужчины смотрят ей не в глаза, и там было на что посмотреть. Но в этот раз поймав его взгляд Лиа потупилась. Ричард глубоко вздохнул, и тяжело встав, пошел к ней. Было слышно как он тяжело дышит, как будто до этого он не сидел на стуле, а поднимался по лестнице. Подойдя вплотную, Ричард положил руку ей на плечо.

– Ты же знаешь, я дорожу тобой, ты очень хороший специалист и, эммм… Будем откровенны – красивая женщина, но как ты себе это представляешь? – он почувствовал едва уловимое движение плечом: ей совсем не нравилось, что он лапает ее, но она терпела. Мама Лии не раз говорила ей, что мужчины как овцы, и всё зависит от того, насколько талантливый у них пастух.

Убрав руку, он обогнул её стул и присел на край стола перед ней. Она посмотрела ему в глаза, и, откинувшись на кресле, сказала:

– Я благодарна вам, что вы согласились чтобы Джеймс стал моим пациентом, – она говорила пылко и быстро. Это для меня действительно важно, сейчас я нащупала что-то, и, может, это «что-то» прояснит ситуацию. Вам же самому, наверно интересно, чем кончится эта история?

Ричард слушал ее, но взгляд то и дело соскакивал ниже ее глаз. Фантазия у него работала как надо. Среди остальных работников, доктор Лиа казалась моделью, случайно перепутавшей дверь и вместо кастинга «Мисс Вселенная», вдруг, зашла в этот кабинет. Он был не женат, и чувствовал себя в этом заведении хозяином, никогда не скрывая своего вожделения. Вот и сейчас её немного задравшаяся юбка, и ноги, заброшенные одна на другую, представляли собой такое зрелище, от которого было очень сложно оторвать глаз. Но он бы не стал руководителем, если бы не мог сдерживать порывы в нужный момент. К тому же эта чертовка была права: ему было очень интересно, чем это все кончится.

Работа с психами была делом его жизни. Он никогда не искал им красивое слово, вроде – «не такие, как все» или «отстающие», тут не было человека, у которого не