Военный дневник. Год второй - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Война сблизила. выходишь, оглядываешься…
— Кисс! Кисс!
— Миу-у-у!
И хвосты вверх.
Кормишь.
* * *
Солнце зашло, потемнело — и сразу ударил холод. В сумраке желтые огни фар — словно глаза чудовищ. Только вдали, у горизонта неяркая бело-розовая полоса.
Вот и ночь.
* * *
Переоценен ли Михаил Булгаков?
Как мастер пера, без сомнения. Он хороший новелист, но очень средний драматург и никакой романист. Три романа, и ни один не сумел закончить!
Но вместе с тем, Булгаков как мало кто умел попадать в точку. Платонов, о котором так кричали в Перестройку — разве о нем сейчас спорят? «Чевенгур» неплох по замыслу, но не по исполнению. А Булгаков как миниум дважды достучался до самых печенок — «Собачье сердце» и «Мастер и Маргарита». Более того, если роман о Мастере все более уходит в прошлое — сейчас уже нет той «застойной» интеллигенции, которая хотела странного — то «Собачье сердце», можно сказать, бьется в нашей груди. Причем трудно сказать, кто партии и стране более ценен — Шариков, Швондер или профессор Преображенский?
Кто из писателей СССР так же актуален по сей день? Не Шолохов же с его портянками!
…Черненький толкает под локоть: пиши про украинских писателей! про украинских!
Могу и про них.
* * *
Венчание в разрушенной церкви, Лондон, 1941 год.
Почему для меня примером истинного сопротивления нацизму является не СССР, а именно Великобритания? Все-таки британцы начали войну, вступившись за Польшу еще в 1939-м. И у них не было своего Власова. Немцы вербовали ирландцев, американских ирландцев (лорд Хау-Хау), индусов, но вот с британцами не получалось. А вот в каждой дивизии Вермахта на Восточном фронте было предусмотрено 15 процентов личного состава из хиви, то есть из советских граждан.
Фотография-символ. Венчание в разрушенной церкви, Лондон, 1941 год.
Вот кто пример!
* * *
Бабахнуло. Громко и не слишком далеко.
…И грохочет над полночью то ли гроза…
Да какая там гроза! Опять свинорылые земляки свинорылого Пушкина.
Два взрыва. Сообщают, что ракеты. Пять штук, били по центру. Впрочем, центр − понятие широкое, так что потом узнаем.
19 СЕНТЯБРЯ (573 ДЕНЬ)
Обстрел по многим областям, типичная террористическая атака.
Все остальное удалила цензура.
(То, что было удалено: Цель понятна — запугать, разрушить инфраструктуру, отвлечь внимание от фронта. В такие минуты с какой любовью думаю я о жирных европейцах, твердящих о мире и жующих месяцами всякие формулировки вместе реальной помощи. Впрочем, эльфы из Империи Добра ничуть не лучше. Да, они решают с нашей помощью свои геополитические проблемы, и сантименты тут лишние. Но из-за них я не могу в открытой сети даже назвать свинорылых по имени, потому что это оскорбит чувства уж не знаю кого, но вероятно, кого-то нетрадционного, бинарного или тринарного. Какая трогательная забота!)
* * *
Позиция Фейсбука, открыто защищающего русских агрессоров, очевидна. Надо ли комментировать? Надо ли тратить эмоции?
Пожалуй, нет. Просто такая мелочь прекрасно демонстрирует позицию жирного пресыщенного и одновременного трусливого коллективного Запада.
* * *
Из книг Булгакова сейчас наиболее актуально «Собачье сердце», а отнюдь не «Мастер и Маргарита». Характерно, как совки всех калибров, в том числе со степенями и положениями, атакуют и повесть, и автора. А ведь написано почти сто лет назад! Так что в отношении влияния и популярности Михаил Булгаков ни в коей мере не переоценен.
* * *
Относительно украинской литературы мое поколение имеет очень своеобразный опыт. То, что нам навязывали в школе, вызывало или скуку, или ужас. Был запрещен даже Кулиш, а ХХ век стерегли два жутких монстра — Тычина и Сосюра. Причем Сосюра — не автор «Песни о Петлюре», а тот, что не вылезал из нашей психиатрической больницы и время от времени писал всякую галиматью.
Что в этом могло нравится?
У Тычины и Сосюры все-таки был талант, но кроме них, так сказать, для массовки, включали такую чепуху, что и вспоминать стыдно.
У Леси Украинки и Ивана Франка буквально украли их лучшие произведения. Цензурировали все, понятно, и Шевченко.
Все это я тогда уже понимал, хоть и не до конца. Но какие выводы мог сделать?
* * *
Итоги ночи — удары по шести областям. В Харькове попадания не в центр, как сообщалась, а в Холодногорском районе, где промышленная зона.
Утро ясное, тихое, пока никто ничего не взрывается.
Что ж, моя любовь к родине Пушкина и его землякам продолжает расти.
* * *
Уже холодно, несмотря на яркое солнце. Неспешно прогулялся по стране Детства. Впечатлений много, они неоднозначные. Час был ранний, поэтому по дворам гуляли кошки в немалом количестве. Уже возле нашего дома ко мне подошел рыжий кот, поздоровался. Встретил и соседа, так что ощущения пустоты и одиночества не было.
Город очень красив в такое утро. Поневоле пожалеешь беглецов на длинные дистанции, которые прячут тело жирное в европейских утесах и не могут прогуляться по Харькову.
Центр кое-где пытаются ремонтировать, причем не только на Сумской. В метро поезда стали ездить чаще.
Когда возвращался, возле моего дома встретил всех хвостов сразу.
— Миу! Миу!
Пакетики у меня с собой были, покормил. На такую ораву маловато, но тут же подошла соседка дабы покормить голодающих.
* * *
Очень красивый сентябрь, солнечный, какой-то чистый. А ведь этот тот же антициклон, который душил нас все лето. Сейчас «он» может лишь светить вполнакала.
Вечер тихий, почти благостный, собачки выгуливают хозяев. Кошки опять голодные, выбегают навстречу, подняв хвосты.
И воздушная тревога, как без нее?
* * *
Неоднократно замечал, что салоны позапрошлого века жили по тем же «понятиям», что и нынешняя Сеть. Тоже своего рода «малый мир», где пытаются выдвинуться те, что никогда не станут кем-то в мире большом.
* * *
Краем уха услыхал, что в РФ экранизировали и еще будут экранизировать книги Веры Камши. Не то, чтобы удивился, женское фэнтези всегда найдет зрителей. Но у нее такая смертная скука! Именно что смертная, иначе не скажешь. Кроме того, (это уже мне важно) та же порочная метода, что у Мартина — реальная история Британии разбавляется
