Записано на костях. Тайны, оставшиеся после нас - Сью Блэк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двери в домик не были взломаны – это означало, что Колин, скорее всего, знал того, кто на него напал. У него имелись приличные сбережения, хранившиеся в доме, но они оказались на месте. Ничего не пропало, поэтому грабеж как мотив пришлось отвергнуть.
Вскрытие показало, что масштабы травм черепа были эквивалентны падению с четвертого этажа или автокатастрофе на большой скорости. Тем не менее Колин совершенно точно скончался на месте падения, в гостевой спальне своего дома. Крови там оказалось совсем мало, мебель не была поломана, орудие убийства отсутствовало. Настоящая загадка! Об убийстве много писали, но, похоже, никто ничего не видел, ничего не слышал и понятия не имел, кому понадобилось убивать беззащитного старика, не имевшего врагов. В качестве причины смерти патолог указал множественные травмы головы, и тело выдали для кремации.
Я принялась за изучение фотографий и рентгеновских снимков. Чтобы разработать достоверную теорию, неопровержимую с разных точек зрения, требуются время и коллеги, ставящие под сомнение любые ваши предположения: только так, отметя все маловероятные и невозможные варианты, строится надежная гипотеза. В этом смысле у нас действительно есть нечто общее с Шерлоком Холмсом: мы все следуем его максиме «Отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».
При анализе переломов мы первым делом устанавливаем последовательность событий, объясняющую паттерн фрагментации и, соответственно, характер нападения. Когда на кости появляется первая трещина, сила второго и последующих переломов в этом месте ослабляется. Основываясь на этом, мы можем установить последовательность травм, решив, какая случилась первой, какая второй и так далее. Очень редко (ведь это, по сути, почти невозможно) последующие переломы возникают на месте первого и расходятся в стороны, но такое может случиться, если приложена очень большая сила.
Фотографии лица Колина, сделанные в ходе посмертного осмотра, демонстрировали заметный разлом в черепе во внутреннем углу левого глаза. Повреждение было достаточно большим, чтобы кусочек лобной доли мозга выпал через него на ковер там, где лежал труп. Проблема заключалась в том, чтобы понять, как это случилось.
От невропатолога мы знали, что никакой предмет, способный оставить отверстие, в череп не проникал, мозговая ткань выпала наружу, но внутрь ничего не попадало, следы удара на мозге отсутствовали. Наблюдались синяки вокруг орбит обоих глаз и несколько порезов на скальпе. Ничего больше. Ничего, что подготовило бы нас к тому, что мы увидели на фотографиях, сделанных, когда скальп был снят и кости черепа обнажены. Весь череп был переломан, его мозговой отдел раскололся на множественные фрагменты; трещины разбегались по черепу, как паутина.
Для начала нам предстояло определить, какой перелом был первым и какое действие он оказал на остальные – ослабил их или усилил. По фотографиям и рентгеновским снимкам мы решили, что это перелом в результате ударов по затылку. Их было два, и оба оставили на скальпе парные колотые раны и протолкнули внутренний слой губчатой кости в черепную полость. Расстояние между парными отметинами, заметными на фото, при обоих ударах было одинаковым, на основании чего мы предположили, что раны нанесли одним и тем же орудием, каким-то предметом с двумя выступами, которым мужчину ударили сзади с огромной силой. Несмотря на пожилой возраст, кости затылочной части черепа у Колина были достаточно толстыми, так что требовалось значительное усилие, чтобы проткнуть не только скальп, но и твердую губчатую кость на этом участке.
Пересматривая фотографии с места преступления, мы заметили на них ножной велосипедный насос с двумя выступами в основании: он лежал в гостевой спальне на полу. Расстояние между выступами соответствовало расстоянию между ранениями на черепе, но насос не сохранился, и его не исследовали на следы крови, отпечатки пальцев или ДНК, поэтому мы не могли с уверенностью сказать, что преступник использовал именно его.
Мы пришли к выводу, что от двойного удара возникла горизонтальная линия перелома, проходившая по затылку Колина практически от уха до уха. Именно его мы сочли самой первой травмой. Установив, какой перелом был первым, мы двинулись дальше. В данном случае за первым переломом последовал удар по лицу, от которого появилась рана над левым глазом, пересекающая переносицу. Судя по всему, Колина, уже дезориентированного ударами по голове, очень сильно ударили в лицо, вероятно, кулаком (особенности раны указывали на то, что у убийцы на руке было кольцо).
Вторая травма привела к продольному перелому, расколовшему череп по прямой линии от глаза до затылка, где он заканчивался раной, причиненной первыми ударами. На этой стадии крови, скорее всего, видно не было: хотя удар и повредил кожу, он не мог привести к возникновению большой открытой раны, которая осталась возле угла глаза.
Сложнее было решить, какая травма стала третьей, потому что она возникла на уже нестабильном, расколотом черепе. Мы осмотрели все тело в поисках указаний на то, что могло привести к столь масштабным повреждениям. В отчете патологоанатома упоминался отрыв ромбовидной мышцы левого плеча: это короткая мышца, соединяющая внутренний край лопатки с позвоночным столбом. На фотографиях мы заметили старый матрас, прислоненный к стене в гостевой спальне, и решили, что нападавший, вероятно, схватил Колина за левую руку, оторвав при этом ромбовидную мышцу, и толкнул, отчего его голова соприкоснулась с матрасом, смягчившим удар.
Неудивительно, что криминалисты не стали искать следы крови на матрасе: жертва лежала на полу рядом с куском собственного мозга. Как и велосипедный насос, матрас не исследовали, а впоследствии он был выброшен, когда дом освобождали от мебели.
Сила, с которой Колина толкнули на матрас, была такова, что у него разорвались мышцы плеча, а позвоночный столб сместился вверх и веред, в основание черепа, вызвав крайне тяжелый осколочный перелом, упомянутый в отчете о вскрытии. В результате раскололось основание черепа и возникли две расходящиеся трещины по бокам, поднимающиеся до макушки. Слева перелом был настолько сильным, что вызвал смещение первого и второго переломов и практически разрушил правую сторону головы. Внутреннее кровотечение от такого удара по основанию черепа наверняка было крайне обильным, так как трещина прошла возле больших венозных узлов, что подтверждал патолог, признавший его несовместимым с жизнью. Оставалось надеяться, что к тому моменту Колин уже потерял сознание.
Самое страшное, что это еще не был конец кошмара. Нам предстояло объяснить, как возникло отверстие возле глаза. На голове мужчины сбоку имелись следы контузии, совпадавшие с
