По тропам волшебных лесов - Яна Вуд

на Хейту. Она ищуще огляделась. Сделала шаг – люди отпрянули, как от недужной. Девочка заметалась, взгляд ее стал растерянным. С нескольких сторон донесся встревоженный шепот: «Ворожея!»

– Эй ты! – Лицо Варха еще носило печать былого испуга, но из-под нее уже рвалась на волю уязвленная гордость.

Хейта перевела на него оторопелый взгляд. Мальчик затоптался на месте, долго не решаясь ничего предпринять. Потом вдруг кинулся вперед с криком «Ну, я тебя!» и тут же замер. Хейта вскинула руки, но ничего не произошло.

Варх осмелел, злорадно оскалившись, стал наступать. Сделал приятелям знак рукой. Те двинулись следом – ни дать ни взять свора оголодавших диких псов.

Сердце Хейты настороженно замерло. Кровь отхлынула от щек, в ногах появилась неприятная дрожь. Ярость, взыгравшая в ней, безвозвратно угасла. А вместе с ней, вероятно, рассеялась и та неведомая сила.

С отчаянной надеждой Хейта обернулась к Харту и тут же невольно отпрянула. Лицо охотника сделалось чужим, холодным и злым. Он глядел на нее в упор, мрачно и тяжело, точно желал пробуравить насквозь.

И тут Хейте вспомнилось, что жена охотника погибла от врачевания ворожеи. С тех пор он всех их возненавидел лютой ненавистью. Девочка обреченно опустила глаза. Помощи ждать было не от кого.

С тоской взглянув на обидчиков, она оробело попятилась. Варх издал торжествующий клич, и вся ватага ринулась вперед. В тот же миг Хейта бросилась наутек.

Она летела себя не помня, а противные завывания знай себе подгоняли. Оторваться от обидчиков труда не составило. Хейта всегда бегала на удивление быстро – только пяточки сверкали. Свернув на округлую площадь, она замешкалась.

На дороге, ведущей к дому, столпились кудрявые овцы. Время поджимало, раздумывать было некогда, потому девочка проворно юркнула в соседнюю улочку, чтобы тут же с маху налететь на старика с корзиной, полной грязной одежды. Корзина грохнулась оземь. Но на ногах дед все-таки устоял.

– Чтоб тебя лес покрал! – в сердцах выругался он.

На голову Хейты посыпалось пестрое тряпье. Запутавшись в нем, как муха в паутине, она рухнула плашмя. Но не растерялась, а тут же по-змеиному отползла в сторону, приникнув лопатками к теплому боку ближайшего домика.

Гонители ее с гиками да воплями пронеслись по улочке, вконец сбив с толку обескураженного старика. Один из них замешкался, ищуще покрутился на месте, но, не обнаружив беглянки, с диким свистом припустил дальше.

Хейта громко выдохнула. Хотела содрать одежду, что накрыла ее с головой, потянула за край, пальцы нащупали что-то холодное. Скосила глаза – застежка. Выходит, это плащ ей на плечи упал!

Самый настоящий плащ с капюшоном. Он-то и скрыл ее от преследователей. Великоват, правда, был. Подол по земле распластался. Зато цвета серого, неприметного. Оттого-то обидчики ее и прошли мимо.

Поразмыслив немного, Хейта решительно застегнула его на груди, виновато поглядела на старика и прошептала.

– Прости, дед Хал, за плащик потом рассчитаюсь.

Собравшись с духом, она принялась воровато пробираться узкой улочкой в сторону дома. Безликой тенью петляя меж дворами домов, Хейта подходила все ближе к цели. Впереди замаячил зубчатый частокол. Ее дом был крайним к воротам и бесстрашно взирал с пригорка на Заповедный лес.

Хейта метнулась к родным стенам, но запнулась на полпути и затравленно попятилась. У пригорка ее уже поджидали.

– Попалась! – ядовито прошипел Варх.

Ей бы взять да крикнуть своих. Но страх душил, и крик подыхал, едва успев зародиться в горле. Девочка пятилась так, пока не уперлась спиной в дощатые ворота. Рука сама незаметно нашарила засов. Тот лязгнул звонко. Обидчики ринулись с места, но было поздно. Хейта юркнула в узкую щель и была такова.

* * *

Она бежала куда глаза глядят. Пыльная дорога осталась далеко за спиной. Под ногами приятно шелестела нехоженая трава, бойко выстреливали из-под ног усатые кузнечики, взмывали ввысь вспугнутые птицы.

Хейта остановилась только когда бежать совсем не осталось сил, а в глазах начало то и дело темнеть. Вполовину согнувшись, она уперла ладони в колени и принялась жадно глотать душистый летний воздух. Но тут же, опомнившись, вскинулась и пристально огляделась.

Вокруг зеленели перистые папоротники и кудрявые травы, пестрели на кочках медвяные цветы, гордо вздымались из-под земли корявые корни деревьев. Сами же деревья, густо поросшие мхом, возносили пышные кроны к бескрайним небесам.

– Заповедный лес, – оторопело прошептала Хейта.

Ей бы испугаться, ей бы броситься наутек, прочь из пресловутого места, напрямик через кусты, откуда ноги только что принесли. Но отчего-то девочке не было страшно.

Вконец отдышавшись, Хейта скинула застилавший взор капюшон и сделала шаг… Первый в жизни осознанный шаг навстречу неизведанному.

Часть 2

Воля провидения

Жук скрылся в кустах. Хейта бросилась следом, но Хальд ее перехватил.

– Рано по лесу бегать одной. Набегаешься еще. Ты этот лес будешь знать лучше, чем родную деревню. – На лицо его пала тень. – Люди, известно, станут насмешничать. Но ты не слушай людей. Будь верна себе. Слушай свое сердце, Хейта.

«ЛИСТЫ ПАМЯТИ» ПАСТЫРЯ НАЙШИ

I

– 12 лет спустя -

Птица летела быстро: взмывала вверх, ныряла вниз, уходила то вправо, то влево и снова вверх, вниз. Решающий взмах крыльев – и она закачалась на ветке колючего терновника, щедро усыпанного бирюзовыми ягодами-бусинами.

Тонконогая серая зарянка с пышной грудкой цвета порыжелой листвы с любопытством закрутила маленькой головкой. Резкий порыв ветра растревожил молодой куст. Птица встрепенулась, темная ветка ударила по крылу. В тот же миг летунья зарделась, обращаясь в сноп быстро гаснущих искр. Свет истаял. Куст остался стоять: одинокий и невозмутимый, словно ничего не произошло.

Но ветер униматься не желал. Он растрепал подол серого плаща, взъерошил вишневые волосы, неуклюже запутавшись в складках спущенного капюшона. Хейта невольно поежилась.

Она сидела на замшелом бревне, согнув ноги. Один конец бревна уходил в землю, другой высился, растопырив могучие корявые корни, точно зубчатый горный кряж. Под бревном, на подстилке из травы, дремал лисоволк.

Густые брови Хейты сдвинулись в тяжком раздумье.

– И эта не улетела, – мрачно проронила она. – Попробую еще раз.

Сомкнув ладони, Хейта смежила веки и замерла, как изваяние. Она пыталась подобрать верные слова, но все, что шло ей на ум, – все было не то. В отчаянье воззвав к молчаливому сердцу, она поднесла ладони к губам и, наконец, прошептала вдохновенное напутствие.

– Лети далеко. За шумные реки и непролазные леса, за блестящие лица озер, за просторы диких холмов, к подножью Поднебесного хребта, в неведомые края…

Хейта