Утро черных звезд - Иар Эльтеррус

— А можно узнать, что все-таки произошло? — спросил Ит, когда Ри выдохся и перестал ругаться.

— Можно, конечно, — ответил Морис. — Только давайте для начала уясним детали. Барды — аудиалы, они работают с Сетью посредством звукового и эмоционального ряда. Мы — визуалы, работаем с цветовыми градациями и тоже с эмоциональным рядом. Это понятно?

— Понятно, но только непонятно, с чем именно вы работаете, — заметил Ит.

— Сеть, по своей сути, это ментальное объединение всех планет, на которых есть разумная жизнь, в единую систему. В пределах этой вселенной, разумеется. Вопреки распространенному заблуждению, мы ею не управляем, в привычном вам смысле, мы просто поддерживаем ее в состоянии равновесия, не более того. Это существенно облегчает жизнь таким людям, как вы, например. Это помогает транспортникам, это дает официальным службам возможность локализовать возникающие конфликты, это…

— Это все звучит просто замечательно, — язвительно заметил Ри, — но не имеет отношения к сути вопроса.

— Может быть, вы помолчите и дадите мне закончить? — В голосе Сэфес прорезалась стальная нотка. — Так вот. Низшая единица Сети называется сиур, она включает в себя шесть планетарных систем и их отражение, таким образом планет получается двенадцать. А дальше включается прогрессия.

В воздухе перед Сэфес повис светящийся шестиугольник, который вдруг начал делиться с неимоверной скоростью. Ит успел узнать только ромбоусеченный кубоэктаэдр, а дальше началась полная неразбериха, в результате которой через три секунды Ри, Ит и Морис оказались окруженными роем светящихся точек.

— Думаю, достаточно, — удовлетворенно кивнул Морис. — Это модель. Каждая точка является сиуром, это вы помните. Некоторые области контролируют аудиалы, — схема полыхнула ослепительно-синим, — некоторые — такие же визуалы, как мы, — фиолетово-вишневая вспышка, — а некоторые еще ждут своей очереди на включение в ту или иную зону, — неяркий белый сполох. — И вот так в итоге выглядит Сеть изнутри.

Ри и Ит стояли посреди мягко светящегося разноцветного облака. Сэфес улыбнулся.

— Красиво? — спросил он совершенно по-детски. — Ведь правда, очень красиво, да? Жизнь вообще потрясающе красивая штука…

— Красиво, — согласился Ит. — Вы правы.

— А произошло, собственно, вот что… — Сэфес нахмурился, и разноцветное облако словно пронзили метастазы раковой опухоли, черные извилистые молнии зазмеились в разные стороны, и в одно мгновение разноцветное волшебное облако превратилось в золотистые лохмотья с огромной черной кляксой посредине. — Схема, которую вы видели, как раз и есть тот участок, в котором работали и мы, и уважаемый Таенн. Сейчас, если я успел все понять правильно, участок полностью остановлен, Сеть переведена в пассив, блокировано все, что возможно блокировать. Вам действительно сказочно повезло, ведь вы могли просто не выйти из Транспортной сети…

— Так что произошло-то?! — спросил Ит.

— Я не знаю, что это такое, но могу описать, как это происходило. — Морис убрал рваную схему, и в воздухе снова повис один-единственный сиур. — Все началось в одной планетарной системе, с одного мира.

Одна из светящихся точек мигнула и стала черно-серой.

— Вслед за этим в преобразование стали включаться следующие миры этого сиура, — точки почернели вслед за первой, — а дальше этот сиур потянул за собой другие, которые тоже стали преобразовывать подобным образом те, что были рядом. Это похоже на цепную реакцию, если вы понимаете, о чем я.

— Понимаем, понимаем, — нетерпеливо сказал Ри. — Дальше.

— А дальше процесс частично остановился, но, судя по всему, где-то еще продолжается, — закончил Морис. — Я не знаю, что дальше. У меня больше нет информации.

— Так что же все-таки случилось?

— Не имею представления, — ответил Морис. — Я-мы-я никогда не встречали упоминаний о таком явлении.

— А что такое «я-мы-я»? — поинтересовался Ри.

— Это так Сэфес себя пафосно обозначают, — проснувшийся Таенн хмыкнул. — Потому что они то ли один человек, то ли два. Видимо, сами для себя этот вопрос решить не могут.

Второй Сэфес тоже сел, огляделся и улыбнулся.

— Примерно так, — согласился он. — Но мы хотя бы не поем на выходе из Сети песни про голую женщину, совокупляющуюся с котом на пороге ее собственного дома.

— Леон, — предостерегающе сказал Морис, — не стоит начинать полемику. Пожалуйста.

— А что с меня взять? Слепой и совершенно неадекватный генетический мусор, — ехидно ответил Леон. — Говорю, что заблагорассудится. Правда, редко.

— Слепой? — удивился Ит.

— Ну, почти, — подтвердил Сэфес. — Я вижу, просто не так, как вы.

— У него сетевое зрение, — уточнил Морис. — А глаза вообще никуда не годятся. Предлагали это исправить, но убедить моего второго в чем-то порой очень сложно.

Ит слушал разговор в пол-уха. Что же делать дальше? Если ситуация и впрямь такая серьезная, как утверждают Бард и Сэфес, то что же будет с ним самим и с Ри? Удастся ли попасть домой или хотя бы в те миры, куда они направлялись? На катере, по всей видимости, можно выбраться с планеты, но это явно не решит проблему. Хотя…

— Морис, скажите, а где мы сейчас находимся? — спросил Ит.

— Мы в эпицентре. — Морис снова повесил посреди каюты схему с тем, что осталось от участка Сети. — Территориально — вот тут, — он ткнул пальцем в самую сердцевину темного пространства. — Я думаю, нам всем повезло, что так удачно подвернулся этот мир. Да, он внецикличный, но это условная Маджента, поэтому, вероятно, мы и сумели…

Он запнулся, нахмурился, и пространство вокруг взорвалось цветовым вихрем, который, впрочем, тут же остановился.

— Ничего мы не сумели, — сумрачно подытожил Леон. — Уважаемый Таенн, вы знаете, что мы с вами уже несколько часов, как мертвы?

— Что вы имеете в виду? — ошеломленно вскинулся Бард.

— То, что сказал… — вздохнул Сэфес. — Запросил у катера информацию о нашем состоянии, он сообщил, что «время смерти два с чем-то часа назад»…

— Что?!! — вытаращился на него Таенн.

— Не знаю, как это объяснить… Но, с точки зрения аппаратуры, мы мертвы. И как такое возможно — тоже не знаю.

Бард принялся витиевато ругаться, поминая что-то Ри с Итом непонятное. Те предпочли молчать, догадываясь, что сейчас лучше не вмешиваться. Инженер где-то в глубине души испытывал глухое злорадство, но одновременно ему было за это чувство стыдно. Однако ничего не мог с собой поделать, слишком большое неприятие вызывал Контроль и его действия. Почему его конклав лишили перспективных планет?! Только потому, что Барды так решили?! Нет у них такого права! Ри был искренне уверен, что их путь развития единственно верный, что других просто не может и не должно быть — он никогда не сталкивался с альтернативами. Да и полагал, что логика — это высшая ценность, и эта самая логика, его логика, подтверждала его же правоту.