Солнечный Остров - Илья Сомов

- Нам отваливать через сорок минут, - хмыкнул лопоухий «стручок», вытирая пальцы о черную лоснящуюся ленту, вплетенную в военную косичку, - и потом, ты разве не знаешь, что нынче девки – кратчайший путь к могиле? Слышал, что с Болеславом случилось?

- Каким, мать его, Болеславом?

- Ну, который Секач.

- Со Второго Рудного?

- Он самый. Из-за бабы погорел. Зажал какую-то девку в углу, хотел поразвлечься немного, да чего-то там не рассчитал. В общем, кончилась девка. А через два дня его на отвалах нашли, и горло от уха да уха.

Командир сделал охранительный жест.

- Тьфу, на тебя, Черенок, вечно всякие гадости рассказываешь. А что хоть с этими скотами с Рудного случилось? Хорошо им за нашего кровь пустили?

- Ага, как же, - усмехнулся Черенок, - ты, Зуб, как ребенок. Не знаешь что за времена? Начальство покряхтело и решило дело замять. А то, дескать, работы встанут. Да и вообще, на Рудном народ на всю голову контуженый. Им человека подрезать, что на стенку помочиться, а война сейчас никому не нужна.

- И начальство – скоты, - грустно резюмировал палач.

Загрустив, он слегка сполз со стула, нога в начищенном ботинке ткнулась в мешок губастого медика.

- Что там у тебя, Каблук? Подарки от благодарного населения?

Обложив главаря отборным матом, губастый переставил мешок подальше от наглой ноги. Чутко наблюдавший за всем Ормат, потянулся, чтобы наполнить пустую кружку «стручка».

- Не твое дело, - сказал Каблук, отругавшись.

- А ты не забыл, что с друзьями делиться надо?

- А ты помнишь, что за прошлое дело мою долю зажал? Здесь ничего твоего нет.

Зуб задумчиво подергал куцую солдатскую косичку, очевидно, так он стимулировал мыслительный процесс.

- Ну, предположим, скажи хоть что там у тебя. Интересно ведь.

- Наследство от покойного управляющего «два девять», – сказал немного расслабившийся Каблук. – Ему барахлишко уже ни к чему, а мне пригодится.

«Стручки» согласно закивали.

- А ты, парень, что тут судьбу дрочишь? – спросил губастый, неожиданно подняв глаза на Ормата.

Для конкретизации вопроса он шустро придавил ладонь парня к столешнице. Ормат почти чувствовал, как хрустят кости.

- Обсуживаю храбрых воинов, - простонал он скрючившись от боли. – Все для вашего удобства.

- Обслужил и вали.

Отпустив ладонь парня, Каблук схватил его за шиворот, готовясь придать нужное ускорение. Весь план полетел кобыле под хвост. Мысли лихорадочно забегали под черепом:

- Дозвольте задать вопрос.

Воротник стал затягиваться, как удавка, перекрывая доступ воздуха. Ормат испугался, что совершил роковую ошибку, когда за спиной раздался сочащийся пьяным добродушием голос командира:

- Какой вопрос?

- Что нужно сделать, чтобы стать солдатом?

«Стручки» на миг замерли, переваривая слова Ормата, и разразились дружным хохотом. Командир даже уронил голову на скрещенные руки, только плечи вздрагивали, а Черенок смахивал слезы с глаз. Каблук, недовольно фыркнув, освободил горло парня и вернулся за стол.

- Как ха… стать ха… солдатом? – всхлипывал палач. – Ничего проще: являешься в любой крупный город, идешь к вербовщику. Две руки, две ноги, голова – годен.

- А то, что между ног, совсем не обязательно, - поддакнул Черенок, - как выяснилось, от этого одни проблемы. Так если хочешь, можешь заранее сделать операцию, - лопоухий солдат сделал жест, будто он что-то подхватил и отрезал, - и быстрое продвижение тебе обеспечено.

- Неужели, все так просто? – почти не играя, удивился Ормат.

- Много вас к нам мылится, да мало дольше года держится, - проворчал Каблук, - большинство как грязь отваливается. Служба – это ведь не только трехразовая кормежка и настоящие кровати. У нас ведь и того… подстрелить могут.

- Ага, - очень серьезно добавил Черенок, - а может еще похуже вещь случиться. Если человек полный контракт заключил, а ему, скажем, руку оторвало, на протез никто тратиться не будет. Дожидаются пока вторую оторвет. Если ногу – это и вовсе ерунда, посадят стрелком под броню, и все дела. Самое худшее, когда от бойца один обрубок остается. Такого боевые товарищи несут на руках и потом забрасывают на позиции противника. Чтоб, значит, грыз врага зубами и вносил панику в его ряды, - лопоухий солдат скорбно вздохнул. – Вот так люди контракт отрабатывают.

Ормат оторопело захлопал глазами, через миг стены рынка содрогнулись от хохота. Военный юмор, догадался он, выдыхая.

- Вот она, солдатская жизнь, - прохрюкал главарь. – Ладно, нам собираться пора. Эй, жмот, дай ему чего-нибудь.

Каблук, брезгливо выпятив и без того надутые губы, локтем столкнул на пол недоеденную ножку пепельника. Ормат  проворно нагнулся:

- Благодарю, господа, – сказал он, одной рукой подцепив скользкую косточку, а другую стремительно запустил в мешок Каблука. Солдат шевельнулся, сердце Ормата дало перебой. Но губастый «стручок» просто потянулся за кувшином. Парень проворно сунул под рубашку продолговатый сверток и, не чуя под собой ног, выскочил из таверны.

Прислонившись спиной к сухим пыльным листьям кустарника, Ормат нервно огляделся. Небольшой плосколет, гудя и разбрасывая холодные искры, поднялся над поселком. Проводив его тревожным взглядом, парень сунул руку за пазуху. Вытащив свою добычу, Ормат ощутил дикое разочарование. В спешке он схватил совсем не аптечку, а какой-то желтый сверток. Развернув жесткую колючую ткань, Ормат оторопел. На черной подкладке лежал самый настоящий боевой клинок в ножнах.

Парень покрылся холодным потом. Оружие! Да за такое дело шеи, не глядя, сворачивают. Нужно спрятать. Выбросить. Пока они не вернулись.

- Постой, постой и успокойся, - прошептал Ормат, - подумай.

Клинок ворованный, Каблук жаловаться не побежит, да и, скорее всего, решит, что вор – один из его приятелей. В поселок эта компания вернется не скоро. Если вообще вернется. А значит… значит…

Ормат по-новому взглянул на лежащее перед ним оружие. Неуверенно обхватив рукоять, он освободил клинок от плена ножен. Хищное лезвие купалось на солнце, но не отражало ни лучика. На благородном металле жаркий свет просто собирался в маленькие пылающие озера. Ормат отчего-то подумал, что клинок рад снова оказаться на свободе.  Он легонько коснулся ногтем искрящийся кромки лезвия. На твердой пластинке осталась узенькая треугольная зарубка. Ормат  восхищенно улыбнулся.

На спуске клинка мелькнуло что-то странное, он приблизил оружие к глазам.

Какие-то значки и цифры. Пожав плечами, Ормат перевернул оружие другой стороной. Причудливые буквы сложились в слова.

- Во имя жизни – смерти вопреки, - шевеля губами, прочел Ормат.

Странная надпись для оружия.

Рукоять показалась не очень ухватистой, он задвигал пальцами, старясь найти лучшую позицию. Клинок вздрогнул, как живой, от удивления парень едва не выронил оружие. Расширившимися глазами Ормат смотрел, как рукоять медленно укорачивается, утолщается, изгибается… когда все закончилось, он понял, что клинок теперь сидит в руке, точно влитой.

Он засмеялся, но тут же сам себе зажал рот. Кто-нибудь мог услышать. Ормат снова оглядел окрестности – все тихо.

Вложив клинок в ножны, Ормат задрал рукав и приложил оружие предплечью. Он и охнуть не успел, как кинжал, словно магнитом, притянулся к коже.  Прилипшее к руке оружие подернулось какой-то рябью и исчезло.

Едва не вскрикнув, он ощупал предплечье. Почти сразу пальцы наткнулись на невидимую рукоять. Ормат осторожно потянул ее – оружие вновь возникло на руке. Затаив дыхание, он вернул клинок в ножны – снова стала видна только поцарапанная загорелая кожа.

Тихонько присвистнув, Ормат опустил рукав. Пожалуй, нельзя сказать, что его экспедиция прошла впустую. Никак нельзя.

Глава 6

Лео еще раз моргнул, но очертания предметов все равно терялись в матовой пелене. На полированной столешнице перед ним лежал квадратный листок цвета горчицы. Лео осторожно взялся за перо. Рука не то чтобы болела, скорее слабо подергивалась, да и в голове стоял туман от лекарств. Тоже мне современная медицина! Лео сжал переносицу, стараясь сосредоточиться. Свет из высоких, от пола до потолка, окон заливал всю овальную сине-белую комнату, в которой сегодня собрались двенадцать из тридцати учеников Палестры. Курс практической экономики никогда не был особенно популярным. Да и ведущий его мастер этикета Таалад Норид был, по правде сказать, не особенно знающим преподавателем. Казалось, он учился новому предмету вместе с воспитанниками. Увы, Палестра никогда не славилась наставниками вульгарных практических дисциплин, которые вошли в ее обиход около семидесяти лет назад.

Лео провел пальцем по острой грани столешницы.

- Так ты будешь отвечать или признаешь поражение? – спросил возникший за плечом Жислав, крепкий, излишне увлеченный атлетизмом парень все тело которого, будто состояло из обкатанных водой камней, даже на лице словно перекатывалась речная галька.