Эдем 8 - AllianceSpecter

своего пути он действительно смог стать идеалом для многих. Его стремления окаймляли довольно ментальный прекрасный образ, а поступки характеризовались исключительно как благородные. Всеми силами он хотел стать похожим на Лансемалиона Бальмуара и превзойти его. И по началу это мотивировало, заставляло становиться лучше изо дня в день, но чем дальше заходило безумие подражания, тем становилось хуже.

Гордыня брала верх, собственный вкус исчез, искусственно заменялись черты характера, но из-за отсутствия реальных причин для собственной гордости появлялась гнилая надменность, пока изнутри вызывала необратимое гниение жалость к себе любимому. А как только аристократ исчез, то сразу же слабовольный разум начал искать знамения. Собственная исключительность оказалась оценена как абсолютная, после чего и начался этот дешёвый фарс с покупкой трости, фрака и перстней, будто бы они определяют успех.

Тогда южанин и решил взять всё в свои руки, чтобы продолжить дело союзника, ведь кто если не он? Правда никакого высокого мотива под этим намерением не имелось от слова совсем. Не из доброты или признательности к коллеги началась перестройка общего бизнеса. Лишь из-за чрезмерно возросшего самомнения отдавались безумные приказы, чтобы доказать что-то самому себе и Этию.

В результате, совокупность различных факторов, среди которых как неожиданно резкий рост после союза с Лансемалионом Бальмуаром, так и просто отсутствие достаточно крепкого стрежня, и определило дальнейшую судьбу этого смертного, которому возможно не стоило пытаться лезть так высоко. В любом случае, уже ничего не изменишь. Ведь жизнь… она как игра в тертатон, тут важно не сделать как можно лучше, здесь важно не сделать как можно хуже. К сожаленью этого элементарного принципа многие смертные не понимают и в погоне за высотами, теряют равновесие, обрушиваясь на самое дно: моральное или финансовое уже рассудит судьба.

Тем временем на улице продолжали одна за другой зажигаться школы, о чём Иадала уже даже не информировали. Неизвестные действовали чётко и жёстко, не оставляя никаких шансов, но и не устраивая откровенную резню. Проходила зачистка, в центре внимания которой находились кураторы и все приближённые к непутёвому этириданосу смертные. В какой-то момент городская стража покинула свои посты и в районе дворца Афара. Тогда же и стало понятно — это конец.

Личная охрана уже разбрелась по тем самым школам, командир также ушёл и прогнан умелый разведчик, никого кроме бесполезных рабов внутри не осталось. С взрывом вылетели могучие двери и в тронный зал вошёл огромный чёрный воин в таких же тяжёлых, как и его взгляд, гремящих мощью сотни мужей доспехах. Гигантская секира в его руках поглощала свет, а сам он шёл прямо к последней цели, не взирая на преграды на пути.

— Дурак… — тихо произнёс Иадал и глаза его сверкнули: до последнего южанин считал, что выдуманная собственная исключительность позволит выкрутиться из ситуации.

Но вместо атаки из засады позади палача начали падать изуродованные и разрубленные на части тела наёмных убийц. Хотя вернее будет сказать наёмных головорезов, ведь иначе можно оскорбить гильдию профессиональных ассасинов. Тем временем чёрный орк уже подошёл к мраморному трону, после чего лёгким и хлёстким ударом сломал нос южанину, затем рывком снял перстни, чуть было не оторвав пальцы. Для дополнительной профилактики взмыла в воздух секира, после чего сокрушила спинку трона, пройдя лезвием ровно до плеча южанина.

— Подписывай, — прорычал Гнарг Дурзол, кинув тому в лицо свиток.

Так и делаются дела в Эдеме. Либо ты подписываешь договор и передаёшь своему конкуренту огромную часть бизнеса, либо умираешь. Выбор не велик, но как правило прямо уж всё не изымается и даже банковские счета не трогают. Кроме того, идёт речь о сделке. Да, невыгодной сделке, где цена имущества может отличаться от рыночной в десятки раз, а от реальной в сотни, но всё же сделки. И всё со стороны слепого закона выглядит так, будто очередной лариос просто решил всё продать за бесценок по глупости или от нужды в деньгах… Конечно все всё понимают, более того с позволения старших конкретно в Анхабари всё и делается. Поэтому и стража вовремя отворачивается, когда начинаются разборки за территории. Единственный момент, когда хранители порядка могут вмешаться — попытка лариоса ободрать алетиса или даже кателия. Такой рэкет в Эдеме уже неприемлем и карается со всей жестокостью. Этот принцип ведения дел также является основополагающим моментом стабильности городов-государств: пусть лариосы друг другу грызут глотки и развиваются в беспощадном огне конкуренции, но простых граждан своим чрезмерным влиянием они притеснять не должны.

Некоторое время Иадал сомневался в намерениях своего палача. Но взглянув за спину чёрного орка… там стоял самый ужасный из монстров. Слухи о нём дошли даже до Анхабари. Сведённый с ума смертный, превращённый в безвольную куклу, для которой мир свёлся до одного пути полного исключительно страданий. Отведя взгляд, южанин поставил подпись своей кровью и продал свои школы, а также долю в общих школах с уже бывшим союзником.

— Правильный выбор, — грозно ответил Гнарг и забрал свиток. — Ах… и да… послание от Лансемалиона Бальмуара.

Один кивок от этириданоса Орта Миос и его слуга тут же рванул к трону тенью, после чего вырвал глаз южанина. А затем отчаянный вопль утонул в серии взрывов, превративших роскошный дворец в руины, на реставрацию которых денег уже точно не хватит. Сегодня Иадал Афар получил очень важный урок, но сделал ли он выводы? Навряд ли, ведь люди крайне редко меняются, ещё сложнее им признавать свои ошибки. Но может быть другие на его примере поймут ещё одну элементарную истину. Прежде, чем далеко заплывать, нужно спросить самого себя: а смогу ли я выплыть?

— Кажется я слышал взрыв… — нахмурился один из стражей апартаментов господина Бальмуара.

— Опять? Ну и острый же у тебя слух… — удивился напарник, который вот в полном шлеме вообще ничего не слышал даже с открытым забралом. — Сколько же у этого Иадала школ?

— Говорят он успел открыть более дюжины новых, и ещё в столько же вложил кучу денег, изъятых из общего капитала.

— Всё же ты знаешь, не боишься последствий? — ухмыльнулся гвардеец, доставая самокрутку и спички.

— Да иди ты… — отмахнулся его напарник, который пусть и умел слушать, но слышал лишь то, что позволяют ему слышать, а значит и переживать не о чем.

— Шучу. На, покури, а то ночка долгая будет, — вздохнул гвардеец, которому выпал жребий нести дежурство, пока командир с другими бойцами веселится в центре города: ну ничего, в следующий раз они будут на посту стоять.

Тем временем внутри апартаментов, стоит заметить крайне роскошных и просторных, проходила тренировка Огненной Бестии. Когда-то приходилось спать в таверне, теперь же хватало денег на аренду не то, что элитных покоев, тут имелся личный бассейн, кухня с поваром, спортзал, гигантская гостиная, куда можно пригласить человек тридцать минимум и полноценная арена для поединков. Переделав эту обитель под многокомнатную ночлежку, можно навсегда решить вопрос с бездомными в радиусе четырёх сотен метров. И знаете, это было бы вполне логично, но даже прогресс имеет мало чего общего с логикой, зато у него много общего с образованием излишков и созданием неравенства в обществе, где большинство вкалывает как проклятые и обеспечивает меньшинство своим буквально смертельным трудом вне зависимости от того находится в их руках мотыга или они используют дюжину современных големов. Производишь вроде в разы больше, а всё равно система заставляет пахать от рассвета и до заката, попутно оставляя себе лишь необходимый минимум. И так было всегда, и будет по всей видимости до самого конца. Потому что личная выгода для смертных превыше всего.

— Ещё раз! — скомандовал Лансемалион Бальмуар, наблюдая за процессом и порой давая советы.

Как уже говорилось, главная сила паресиса в первую очередь в магической силе. Они могут серьёзно уступать в мастерстве владения оружием даже простым смертным мастерам, которые посвятили фехтованию тридцать лет жизни. Однако они никогда не проиграют, ведь ардия выводит их реакцию, ловкость, силу и скорость на совершенно иной уровень, которого с помощью мастерства просто так не достигнешь.

В свою очередь аристократ отличался от большинства паресисов тем, что посвятил свою жизнь боевым искусствам всех направлений. Он углубленно изучал