Эдем 8 - AllianceSpecter

пять лет назад я вас в Анхабари не видел, — протянул Ланс, который всегда сидел на верхней трибуне благодаря связям с госпожой Ишар и родом Хаффан, а вот его собеседник нуждался в дополнительном приглашении. — Ещё один талант за это время появился?

— Да, как вы ушли, к нам через пять лет прибыл очень опытный этириданос из Кароса, — ласково пояснила Надия.

В свою очередь приглашённый гость сильно удивился, ведь этот неизвестный явно обладал уважением верхней трибуне, хотя фактически появился в Анхабари впервые за долгое время. Да и особо известным его не назовёшь, вон, один этиамарий и тот лишь легенда, где-то на дне.

— Значит вы то же не местный, — сделал вывод незнакомый этириданос. — Да, скорее всего так и есть, кожа у вас бледновата. Что же… лишние школы мне не помешают. Обсудим дуэль?

— Да прямо сейчас давайте и проведём, — источая полное превосходство, Ланс лишь безразлично пожал плечами.

— Уверены? — нахмурился соперник, ведь не мог понять в чём дело: то ли это оскорбление такое, то ли шутка. — Вы может меня с кем-то путаете, но мой этиамарий держит середину рейтинга. Он куда сильнее всех побеждённых вашей рабыней…

— Воительницей, — поправил аристократ, чем вызвал одобрительную усмешку Джала.

Дело тут не в привязанности, а в культурном и профессиональном подтексте. Вершиной величия этиамария — сражения в Эдеме под взором Этия. Да, до последнего они будут оставаться рабами, однако достойными Творца будут лишь лучшие воины, не рабы. Поэтому в первую очередь этиамарий должен стать воином, ну или воительницей. И таким образом заявлялось о намерениях и будущих планах.

А что касается обсуждаемого боя… то Гнарг Дурзол просто зачеркнёт ещё одну строку, после чего Ланс отправит прошение о внеплановом повышении рейтинга своего этиамария. Всё пройдёт как по маслу, более того, Аду до конца месяца даже не заставят использовать своё секретное оружие. Все последующие противники также падут, да и оружие их будет куда более примитивным, хоть и хорошим для своей ниши. Ну а выше лезть уже будет лишним. Всё же время поджимает, но не настолько.

Глава 7

В Анхабари Лансемалион Бальмуар надолго не задержался, ведь особого смысла в этом не было. Заявив о своём возвращении и проведя серию успешных боёв, он закрепил репутацию этиамария, после чего оставил дела Гнаргу. Чёрный орк наверняка разберётся со всем и без чужой помощи, так что переживать о нём не стоит. В конце концов у Дурзола для этого уже предостаточно опыта и цинизма за столько-то времени у руля бизнеса в Орта Миос.

Аристократ же отправился прямиком в Сарос. В ближайшее время нужно будет возвращаться в Эдем. Для этого Аде нужно не только поднапрячься, но ещё набраться опыта, мастерства и знаний в борьбе с достойными противниками, а в довесок ко всему получить рекомендации. Формально, для выступления на аренах сердца мира достаточно одержать две легендарные победы на двух разных Великих Аренах. На практике же это лишь минимум и тест на вменяемость, ничего более. В результате, этиамарии с такими заслугами действительно попадают в Эдем, но нового титула взять не могут и вообще их путь не ладится, потому что там и так желающих пробиться повыше всегда хватает, а владельцы тех самых арен постоянно воротят носом, выбирая лишь сливки.

И даже сейчас, когда ситуация с этиамариями на рынке несколько нестабильная, стандарты отбора всё равно высоки, пусть и везде индивидуальны. Хотя нужно также заметить, что проблемы с товаром для арен возникли только на нижних уровнях бизнеса. Ведь если вспомнить, то даже Ада с другими героями массово прошла набор на титул легенды, как и многие другие, которые уже умерли, не задержавшись на вершине из-за не очень точной проверки. Из-за этого героев существенно стало меньше, а легенд и выше осталось всё также в достаточном количестве. В свою очередь качество отбора упало и на чемпионов, чтобы восполнить потери героев и так далее… Проще говоря, этиамарии с титула легенды и ниже стали дохнуть чаще обычного, чтобы в самом сердце Эдема вообще ничего не изменилось, несмотря на общее положение дел в мире.

В любом случае, прежде чем отправляться в самое опасное место творения Этия, Ланс планировал провести десяток-другой, а может и сотню боёв в Саросе и других городах. На это уйдут года, на протяжении которых также будет создаваться ещё и экономический фундамент. Ведь денег понадобится много и очень много. Как воздух необходима финансовая подушка. Бизнес в Ландосе, Анхабари и Орта Миос не потянет всех будущих затрат, даже если он продолжит развиваться с теми же темпами, что маловероятно. Ведь ускорять рост более нельзя, нужно вкладывать капитал в защиту, что уменьшит доход и сожрёт кучу денег. Потому что как только аристократ сделает шаг в сердце Эдема, так сразу же его попытаются сожрать. И будет очень неловко, если после всего сделанного создаваемая «империя» рухнет при первом контакте с другим лариосом из Эдема. А чтобы догнать брата… Род Торвандори считался одним из сильнейших во всех планах родов, к ним за советом и рекомендациями приходили почти все. Сейчас эта тенденция по слухам продолжается, вероятнее всего Адрион становится только сильнее с каждым днём. Впрочем, союзники в Эдеме тоже имеются. Как минимум один. В теории что-то должно получится, наверное…

Так, полный сомнений и неуверенности, Лансемалион Бальмуар покинул свой дилижанс и отправился прогуляться в гордом одиночестве. Рудольф Гирардус займётся всякими формальными делами, подпишет сделки по покупке мелких кланов, пока Ада проведёт переговоры с Великой Ареной от имени хозяина. Нигде личного присутствия не требуется.

— Две тысячи семьдесят третий год пятой эры, начало осени, — произнёс вслух аристократ, сжимая в руках нераспечатанное письмо.

Снова взгляд остекленел и разум уплыл в прошлое. Казалось, это было так давно, но в то же время будто вчера. Разбитый, раненный, с ядом Харии в венах, с новым именем второй сын Зелгиоса Торвандори нашёл юную наивную девушку у границ ветров, Лунар тогда ещё и ходить не научился, а Халсу’Алуби продолжал править песками и солнцем в ожидании скорого краха иллюзий. Теперь же Аде уже стукнул пятьдесят шестой год, Лунар закончил обучение в магической академии и живёт нормальной полноценной жизнью, старый генерал заплатил за ещё один старый долг и по всей видимости на ноги более никогда не встанет, и уже не Граниир, а Лансемалион потерял два мощнейших артефакта, на приобретение которых род Торвандори потратил долгие века.

А ещё в том же году пришлось впервые за долгое время спать в таверне. «Золотой окунь» действительно был уникальным местом, такие самородки в Эдеме трудно найти. Ведь выстроенное системой общество или наоборот выстроенная обществом система сделала так, что в центре внимания всегда находится борьба и превосходство. В мире животных причиной схожему принципу служит выживание, здесь же лишь безумная грызня за вырабатываемые излишки.

В результате на свиданиях молодые пары не спрашивают о любимом блюде, цвете, не интересуются хобби и даже внешность уходит на второй план. Прежде всего нужно выяснить благополучие семьи, финансовый потенциал и репутационные перспективы. И даже дети, которые по идеи не должны ничего понимать и просто играть… даже они уже начинаются выбирать себе друзей по выгоде. На этом фоне таверна, где классовая и видовая грызня каким-то образом затихали, становилась особенной.

— Чего стоите? — внезапно раздался хриплый голос седой зверолюдки в шляпе, давно заметившей гостя и позвавшей того через открытое на первом этаже окно. — Заходите.

Тут же Ланс пришёл в себя, после чего вошёл внутрь. «Золотой окунь» кажется ни капли не изменился, всё та же мебель, такое же меню и тот же запах. Но всё же это было уже другое место, ведь поменялось самое главное — смертные, что здесь работали и отдыхали. Хотя время сейчас раннее и клиенты пока что не пришли. Лишь один старик сидел в углу и играл на губной гармошке для какого-то странного ребёнка не похожего на человека или зверолюда.

— Крили! — громко прокричала зверолюдка, в сторону кухни, где была открыта дверь. — Одно фирменное блюдо!

Тем временем сама женщина в преклонном возрасте принесла напитки и тоже уселась за столик, напротив гостя. Потрёпанная временем и очень уставшая, она достала трубку