Реальный чувак - Андрей Шляхов

— Каждый хочет! Куклу Дроччи! — продолжал Чувак в том же духе, несколько раз подпрыгивая в соответствии с инструкцией Пракаша. Двадцать шагов до угла секс-шопа, десять шагов обратно. Подскоки у входа. Разворот — и все начинается сначала:

— Чтоб приятной стала жизнь — на проблемы ты задвинь!

Наконец ангелоподобная девчонка лет пяти на вид обратила внимание на неприличную куклу в виде совмещенной с пенисом гигантской задницы.

— Ой, мама, смотри — живая груша!

— Пойдем скорее, Мэгги, мы торопимся!

— Хочу грушу! Хочу грушу-у-у! Мам, а почему груша коричневая?

— Не знаю! О боже, какой ужас!

— Мама, а зачем у груши цепочка на шее?

— Мэгги!

— И почему на цепочке буква «Д»? Ведь должна быть…

Трижды приезжали полицейские, всякий раз новые. Чувак отправлял их к Пракашу, владельцу секс-шопа «Интим стори». Пракаш начинал верещать на смеси ломаного английского с хинди, показывал лицензию, вид на жительство, предлагал кофе, а затем, исчерпав все средства убеждения, натравливал на полицейских свое семейство, жившее в подсобном помещении. Дюжина детей разного возраста под предводительством горбатой матери Пракаша начинала хором орать:

— Америка — свободная страна! Америка — свободная страна!

Двое старших сыновей Пракаша попутно норовили стащить у полицейских пушки или хотя бы наручники. Полицейские, ругаясь сквозь зубы, отступали к машине и уезжали. Старуха загоняла детей обратно, и на какое-то время в магазине и вокруг него воцарялось спокойствие. Чувак продолжал расхаживать по улице в костюме гигантской задницы с руками, ногами и даже головой, а Пракаш окуривал торговый зал благовониями, чтобы изгнать скверну, принесенную полицией, и усаживался дремать за прилавком.

— Каждый хочет! Куклу Дроччи!

В животе у Чувака бурчало — Пракашу опять вздумалось угостить его «настоящим индийским чаем», а Чувак имел неосторожность сделать глоток этой отвратительной теплой смеси из чая, молока и перца карри. Страшно подумать, что было бы, выпей он все…

— Чтоб приятной стала жизнь — на проблемы ты задвинь!

Мимо Чувака прошли три парня с зелеными повязками на головах. Чувак напрягся, готовясь к возможным неприятностям, но экологи как ни в чем не бывало прошли мимо. То ли борьба за нравственность не входила в их задачи, то ли Пракаш пожертвовал достаточную сумму на избирательную кампанию мэра Хомо.

— На проблемы ты задвинь — посети наш магазин! — без всякого энтузиазма произнес Чувак в пустоту.

За четыре часа ему удалось раздать не больше десяти купонов. Время от времени из магазина выглядывал Пракаш и кричал:

— Веселей! Веселей! Больше энергия! Больше драйв!

— Каждый хочет! Куклу Дроччи! — изо всех сил вопил Чувак.

Пракаш удовлетворенно сплевывал на тротуар и возвращался на свое место за кассой.

У Чувака еще никогда не было столь унизительной работы, если это можно было назвать работой. Но выбирать не приходилось, к тому же Пракаш обещал недельный контракт: он только что закупил крупную партию кукол Дроччи и решил вложиться в рекламу. Заказал на соответствующей фирме костюм, распечатал на принтере побольше купонов и нанял Чувака для привлечения клиентов, а теперь ждал отдачи.

— Чтоб приятной стала жизнь — на проблемы ты задвинь!

Около Чувака остановились двое тинейджеров.

— А сколько стоит кукла Дроччи? — лениво растягивая слова, спросил тот, что был выше.

— Дроччи-нафигоччи! — добавил другой.

Несовершеннолетним купонов не полагалось, на этот счет Пракаш предупредил заранее. Поэтому Чувак не ответил на вопрос, а продолжил свою мантру:

— На проблемы ты задвинь — посети наш магазин!

— Пошел в задницу! — крикнул высокий подросток, а его товарищ с размаху пнул Чувака под зад.

Толстый поролон смягчил удар. Чувак развернулся, чтобы ответить хорошим пинком, но весело ржущие тинейджеры уже были далеко.

От усталости слова начинали путаться, и иногда Чувак кричал:

— Задвинь на наш магазин, чтоб приятной стала жизнь! Кукла Дроччи вас не хочет!

Ляпов никто не замечал, — его просто не слушали. Ну, расхаживает по тротуару придурок, одетый в несуразный костюм, орет какую-то чушь, ну и что с того? Чувак попробовал молча пройтись взад-вперед, но из магазина тут же выскочил Пракаш и молча погрозил ему пальцем.

«Еще откажется платить, скотина», — подумал Чувак и заголосил громче прежнего:

— Чтоб приятной стала жизнь — на проблемы ты задвинь!

Время тянулось медленно, порой Чуваку казалось, что оно совсем остановилось.

— Вот эта тварь развращает наших детей! — Истошный женский крик перекрыл все прочие уличные шумы.

Чувак с интересом обернулся на крик и получил сокрушительный удар по голове. От боли он зажмурился. Оказалось, что это был тяжелый сборник псалмов. Кто бы мог подумать, что псалмы — такое грозное оружие! Сильный рывок — и позолоченная цепь слетела с его шеи. Чувак устоял на ногах, но потерял способность ориентироваться в пространстве, поскольку смотровая щель костюма съехала набок. Чувак поправил желтую оболочку и увидел вокруг себя десяток женщин в одинаковых синих платьях с белыми кружевными воротничками. Женщины, подпрыгивая от усердия, колотили по нему сумочками, а некоторые еще и пинались, норовя ударить побольнее.

— Грязный ублюдок!

— Поганая тварь!

— Мерзкая скотина!

— Развратник!

— Пракаш! — в ужасе завопил Чувак, кое-как пытаясь отбить яростный натиск сумасшедших дамочек.

В том что они сбежали из местной психушки, он не сомневался. Одинаковая одежда, не поддающееся объяснению агрессивное поведение, галлюцинации — все это подтверждало правильность его выбора.

Выбежавший на подмогу Пракаш был нейтрализован мощным ударом между ног. Его дети сунулись было на помощь, но, мгновенно оценив обстановку, сочли за благо подхватить парализованного папашу и скрыться в магазине, заперев за собой дверь. Это, впрочем, не спасло их от возмездия — чуть позже дверь, обильно политая бензином, весело запылала. В Катарсисе любили огонь и умели им пользоваться.

— Хватай его! — скомандовала одна из фурий, должно быть заводила.

Женщины прекратили избивать Чувака и дружно вцепились руками в костюм Дроччи.

Следующая команда не заставила себя ждать.

— Рви! — крикнула одна из местных жительниц.

Фурии одновременно дернули, каждая в свою сторону, и от костюма Дроччи остались одни лишь клочья, которые тут же были брошены под ноги и растоптаны. Чувак попытался улизнуть, но три фурии вцепились в него, пытаясь лишить его заодно и футболки с джинсами, но вдали послышался спасительный звук полицейской сирены.

— Сматываемся! — приказала главная, и фурии тут же исчезли, словно растворились в воздухе.

Вскоре прибыли вызванные Пракашем полицейские.

— Ты цел, парень? — поинтересовался один из копов.

— Вроде да, — ответил Чувак, ощупывая голову.

Все тело у него ломило, перед глазами танцевали красные и черные круги, но, кажется, кости были целы.

— Эти сучки повеселились от души. Будешь выдвигать обвинение?

— У меня нет денег на адвоката и времени на суды, — ответил Чувак. — Тем более, какой смысл судиться с больными, сбежавшими из психушки.

— Да ты что, парень, — рассмеялся полицейский, — это были не психи, вернее — эти психопатки не из психушки.

— А откуда же?

— Из Союза воинствующих матерей, борющихся за нравственность. Ты правильно делаешь, что не хочешь с ними судиться.

— Почему?

— Подружки обеспечат участницам сегодняшнего погрома железное алиби. Человек пятьдесят подтвердит, что во время инцидента все эти мегеры были на церковной службе и усердно молились. В прошлом году пятеро из них забили насмерть сержанта О'Кэйси лишь за то, что он пукнул, проходя мимо них, и нам не удалось отправить хотя бы одну на электрический стул.

— И они до сих пор на свободе? — поразился Чувак.

Нигде в Америке нельзя безнаказанно ударить полицейского, не говоря уже о том, чтобы безнаказанно забить его до смерти.

— Нет, — понизив голос, ответил коп. — Мы отстрелили их поодиночке. Это Катарсис, парень, здесь свои порядки…

Пракаш оказался настолько жаден и глуп, что заявил Чуваку:

— Я не собираюсь ничего тебе платить! Это ты должен мне за испорченный костюм! Он обошелся мне в пятьсот долларов!

— Пятьсот долларов?! — возмутился Чувак. — Да видел ли ты хоть раз в жизни подобную сумму? Держал ли ее в руках? Да весь твой магазин вместе с твоей семьей не стоит столько! И потом — я пострадал во время работы, значит, это ты должен выплатить мне компенсацию!

— У тебя на руках есть подписанный мною контракт? — делано удивился Пракаш. — Контракт, в котором говорится о компенсации?