Грозовой перевал – 2 - Игорь Афонский

Следовало придумать способ как исчезнуть с территории базы, не вызвав лишних вопросов. Конечно, будет проверка. И возможно, что его потом будут искать. Героически умереть во время взрыва? Этот вариант он уже не раз обдумывал. И это решительно не подходило, современные специалисты выжмут из любых останков нужную информацию. А запастись лишним трупом в столь ограниченном пространстве не представляло возможным.

Возможно, что это будет не самая лучшая мысль, но если проверке подлежат все, то следует исчезнуть отсюда заранее. Вот и все. Теперь нужно придумать, как это правильно сделать.

Имея такую пока неразрешимую задачу, Алекс уже меньше переживал по этому поводу. Он знал, что всё у него получится, иначе, наверное, быть не могло.

Встреча

Через три дня он возобновил попытку попасть в закрытый тюремный блок. Более того, настал момент сделать очередную закладку. Теперь во временный соседний тайник он спрятал два пистолета с запасными обоймами. Всё началось вполне благополучно. В тот момент, когда следовало прижать свою магнитную карту к прибору, дверь отворилась сама. Несколько охранников вышли, и вывели с собой двух заключенных. Этого было достаточно, чтобы незнакомый офицер приветливо, может быть немного устало махнул рукой, и проник внутрь. Он решительно, возможно привычно, прошел в нужный сектор, на ходу отдавал честь встречным. Конечно, незнакомый человек привлек чужое внимание, но кому в голову могло прийти, что происходит некое нарушение?

А между тем, посторонний человек шёл, и перед очередной решёткой, просто стучал костяшками пальцев по металлическому пруту, требуя, чтобы его пропустили дальше.

Верхом безумия было зайти в дежурку, поздороваться там со всеми, выпить несколько глотков воды из бумажного стаканчика кулера, и спокойно выйти. По пути он повесил небольшую служебную инструкцию на доску объявлений, привычно поправил старую. И удалился.

Эту бумагу он выудил накануне вечером со стола писаря. В циркуляре было обычное служебное пояснение, значащее за подписью военного прокурора. На такие вещи уже привыкли не обращать особого внимания, потому что перестали придавать этому какое-либо значение.

В нужном секторе он незаметно огляделся, и стал проверять состояние дел через дверные глазки в трех камерах, находящихся рядом друг с другом.

Ему было достаточно тихо произнести только два слова, чтобы нужный заключенный его смог услышать и понять:

— Привет, принц! Это я — шурави! Помнишь меня? Пришел должок отдать, — Алекс кинул в камеру бритву. Потом, коротко сообщил — жди меня ровно через неделю. Побрейся.

Конечно, это было совершенно не так, как он хотел, чтобы всё случилось и произошло. Он уже уходил, явно не желая торопиться, как его окликнули. Холодный пот струился по его спине, но ничем не выдавая своё волнение, он спокойно повернулся.

Темнокожая женщина в звании лейтенанта пожелала с ним поговорить. Это было внушительное существо с широким, слегка заплывшим лицом. Она стояла, широко расставив ноги, держа руки за спиной. Алекс поправил пальцем свой бейджик, спокойно представился помощником военного прокурора базы. На вопрос, что именно он тут делает, ему пришлось смущенно ответить, что он только выполняет поручения.

— Какое?

— Это не должно интересовать остальных, это конфиденциальная информация.

Он назвал нужную фамилию, которую прекрасно помнил. Человек, который якобы поручил ему некое задание, отличался скверной репутацией и вспыльчивым характером. С ним старались лишний раз не связываться. Женщину он так же узнал. Говорят, что она отличалась особой жестокостью в обращении с политическими заключенными. Господин военный прокурор вряд ли бы одобрил подобные действия по отношению к заключённым, ведь в его юрисдикции находился тюремный блок тоже. Всего этого он не стал говорить, но своим поведением только дал это понять.

Лейтенант приказала охраннику проводить помощника прокурора до выхода. Она долго не могла понять, кого еще ей напоминает этот невысокий, плотный офицер.

Парень-охранник смущённо улыбнулся, спросил, какой счёт в последней игре по бейсболу. Алекс ответил, что счёт пока не слышал, но надеется узнать все спортивные новости в баре вечером. Дальше он двигался, как на автомате.

Да, он успел порядком наследить, но пока ничего не испорчено. Дальше, когда он выходил, то его шатало, словно он был пьяный. В машине он пришёл в себя, огляделся в зеркало заднего вида, привычно запустил стартер, круто вывернул руль и его автомобиль тронулся.

Да, не так я себе всё это представлял, совершенно не так!

Сюзанна. Рядовая Хоуп

Это невысокая женщина с короткой прической, цвета перезревшей пшеницы. Она ненавидела этого рядового Норви! «Капрала Норви!» Ненавидела, и тихо ревновала.

В первый раз она увидела его на сборном пункте. Несколько старше положенного призывного возраста новобранец, со странным акцентом, он вызывал беззлобные смешки среди остальных рекрутов. Его и прозвали тогда не иначе, как «Капрал Норви». Никакой конечно он не капрал, просто в силу своего возраста был более практичен, опытнее остальных.

Она внимательно смотрела на него в щель, когда он принимал душ. Не высокий, сухой, с ровным загаром. Несколько безобразных шрамов на ногах и на спине как-то не уродовали его, несли некий романтический налет в его образ.

Её новая знакомая Сандра ещё хотела поспорить с ней, кто раньше с ним переспит!

Господи! Какая она всё-таки непроходимая дура!

Но Сюзанна сама смотрела тогда на этого «старика», и думала о чём-то своём. Сигарета в руках тогда уже потухла, а она еще держала её, нервно переминая пальцами.

Сюзанне не было еще двадцати лет, когда она решила изменить свою жизнь. Плакат, агитирующий за помощь «дяде Сэму», висел напротив ее офиса. Три долгих года контракта в армии — это небольшой срок, но все льготы и привилегии, которыми можно будет воспользоваться, они стоили того. Ещё не поздно было получить образование, которое оплатит министерство обороны, чтобы потом сменить профессию. Сюзанна всегда хотела быть юристом, но работа в юридической фирме рядовым помощником — это пока верх ее возможностей.

Время шло. Между ними сразу возник некий полушутливый контакт. Нет, никогда он не заигрывал с ней, это даже чувствовалось. Просто было в нём что-то ироничное, что всегда помогало ему самому в любую минуту. Его шутки вызывали дружный смех вокруг, но, кажется, что достигнуть просто смеха, ему было мало. Следовали другие ироничные, беззлобные замечания по любому поводу.

Будни курсантов часто сводили их в пару на дежурство по роте, в караул по гарнизону или патруль. Очень скоро она стала понимать, что ее трясёт в его присутствии. Он же всегда выглядел невозмутимым, собранным и спокойным. Словно не от мира сего, он справлялся с любыми поставленными задачами.

Его опыт не раз помогал всему подразделению в буднях, в учёбе, в труде.

Как бывший водитель такси, он мог справиться с любым двигателем внутреннего сгорания. Он так и пропадал в соседнем гараже всё своё свободное время, помогая новым приятелям чинить движки их машин.

Его французский язык сводил с ума даже знакомых «латиносов». Это когда они сами на повышенных тонах выясняли между собой отношения, то часть их речи была явно остальным не понятна. Перепалка выглядела, как нервная ругань двух враждующих уличных группировок, которые вдруг оказались военнослужащими. Тут словно джин из бутылки возникал «капрал Норви», и выдавал на французском языке, точно такое же темпераментное словоизвержение!

Американцы мексиканского происхождения с изумлением смотрели на этого полуканадского «лягушатника»! И уже окончательно остыв, расходились по местам, как ни в чем не бывало.

Да, обычно молчаливый, в нужный момент он мог выложить такую длинную речь, что возникал вопрос: кто он, этот «капрал Норви»?

В общем строю они всегда стояли рядом. Чуть позже, во время трудных физических нагрузок, она старалась быть ближе, чтобы чувствовать его плечо. Наверное, ждала какой-то мимолетной близости. А он спокойно справлялся с любой нагрузкой. Непроизвольно почти галантно подавал руку, всегда помогал, даже не задумываясь, что нарушает чью-то личную территорию внутреннего пространства.

Например, если все, полусидя, находились в общей связке. Упражнения на пресс, когда своим весом усложняешь действия соседа. Это вызывало грубые шутки у остальных, потому что никому не нравилось тянуть еще своего соседа под монотонный счёт сержанта. Он же, если не шутил, добросовестно тянул нагрузку должным образом. Оказалось, что он занимался йогой. Это было неожиданно, йога! Вот откуда все его знания, он всегда советовал, как правильно дышать, как правильно что-то сделать, чтобы потом расслабиться.