Черный лебедь - Владимир Колычев

Она уже собралась уходить, когда услышала за спиной голос Всеволода Владимировича.

– Помнишь нашу первую встречу? – спросил он.

– Как такое можно забыть? – ответил ему незнакомый женский голос.

Пара приближалась к ней, и Настя не нашла ничего лучшего, как спрятаться за колонну. Глупый ход. Всеволод Владимирович все равно заметит ее. И тогда решит, что она спряталась нарочно, чтобы подслушать чужой разговор. Пока не поздно, нужно было выходить из тени, но Настя стояла, не шелохнувшись.

– Двадцать лет прошло, даже больше. А такое ощущение, как будто все вчера было.

– За двадцать лет много воды утекло, – сказала женщина. – А эта вода как будто стоит на месте.

Настя не видела ее, но решила, что она показывает на озеро.

– Вокруг все изменилось, а вода стоит на месте, – поддержал ее Сокольский.

Судя по всему, он явно был настроен на лирический лад. Что же за женщина с ним? О какой встрече с ней он говорит?

– Я помню эту пристань, – сказала она. – Тогда здесь все было разрушено.

– Не все. Потом еще б о льшая разруха была. Но ничего, все подняли.

– Ты молодец. Да, зря я тогда ушла. Ушла, а мое место заняла твоя любимая и ненаглядная.

В голосе женщины угадывалась насмешка и сожаление.

– Ты всегда была моей любимой.

– А как же Майя?!

– Не будем о ней говорить. Нет Майи. Исчезла она. Я же тебе говорил.

– Она вернется. Она всегда возвращается.

– На этот раз не вернется.

Сокольский говорил с такой уверенностью, как будто знал, что Майи Дмитриевны нет в живых. Настя вжалась в колонну. Парочка стояла так близко от нее, что не заметить ее было невозможно. Но, видно, Всеволод Владимирович чересчур был увлечен своей женщиной, чтобы смотреть по сторонам.

– Она снова изменила мне. Она снова обманула меня. – В голосе Сокольского слышалась боль и отчаяние. – Она крутила роман с моим охранником.

– Майя?! С охранником?! Ты что-то путаешь. Майя не могла опуститься до такого. Я не любила ее, ты это знаешь. Но всегда уважала. И сейчас уважаю. И не могу поверить в то, что Майя спуталась с каким-то охранником.

– Но факт есть факт. Не хочешь прокатиться на яхте?

– Хочу. Знаешь, я бы хотела остаться на ней. У тебя прекрасный дом, но мне там неуютно. Твоя прислуга смотрит на меня так, как будто я приехала хоронить твою жену.

– Не знаю, не заметил. Зато заметил, что Лена тебе рада. Ты знаешь, она всегда считала Майю вертихвосткой.

– Не знаю. Ничего не хочу слышать о Майе плохого.

– Тогда вообще не будем говорить о ней. Ну что, пошли?

Парочка направилась к яхте. Настя с трудом поверила в свою удачу. Мало того, что она получила информацию к размышлению, она еще осталась и незамеченной.

Она не стала ждать, когда Сокольский со своей женщиной повернет обратно. И, стараясь держаться в тени, отправилась в обратный путь. Ей повезло – никто ее не заметил, никто не окликнул.

В комнате Настя быстро разделась, юркнула под одеяло – все, теперь точно никто не узнает, где она была и что слышала. А выяснила она много интересного. Оказывается, Сокольский не любил Майю. Всю жизнь он любил другую. Всю жизнь, больше двадцати лет. И вот через месяц после того, как его жена исчезает, он привозит во дворец ту самую другую. Прислуга смотрит на нее с подозрением, зато Елена Васильевна принимает ее с распростертыми объятиями. Оказывается, она тоже не любила Майю Дмитриевну.

Всеволод Владимирович не боится, что пропавшая жена вернется. Уверен, что с ней все кончено. Что, если он все-таки убил ее? Что, если к этому каким-то боком причастна Елена Васильевна? А Карина все пытается играть в детективов. Настя решила, что завтра обязательно поговорит с Кариной. Надо ее остановить, а то ведь выроет яму под собственную мать.

Только Настя об этом подумала, как в дверь тихонько постучали.

– Да!

Дверь открылась. В комнату на цыпочках вошла Карина.

– Ты что, не закрываешься? – шепотом спросила она.

– А кого мне бояться?

– Ну, не знаю. Все может быть.

Похоже, в Карине не на шутку разыгрались шпионские страсти. Настя получила еще одно тому подтверждение. Вместе с кипой бумажных листов получила.

– Что это?

– Распечатка! – с торжествующим видом возвестила Карина. – Все-таки я его сделала!

– Кого его?

– Пароль! Число, месяц и год моего рождения, без точек и наоборот. Уснуть не могла, все думала. Додумалась. Теперь усну.

– А читать кто будет?

– Ты.

– А мне это надо? – спросила Настя.

И сама же себе ответила – да, ей это нужно. Очень нужно. Хотелось разобраться в хитросплетениях, в которых запуталась Майя Сокольская. Она отправила Карину спать, а сама взялась за нежданно обретенную рукопись. Кто его знает, может, в руках у нее ключ к разгадке страшного преступления.

1984—1985 годы

1

Уборка урожая – дело святое. Выращивают его колхозники, а убирают все кто ни попадя – школьники, студенты и прочие шведы. Мне тоже «повезло» – попал под лозунг «Началу нового учебного года – ударный труд!». Думал, хоть на пятом курсе отдохну, ан нет – вперед и с песней. И во главе организованной толпы, гордо именуемой студенческим отрядом.

Командовал сей доблестной гвардией замначальника факультета, а меня и друга моего Макара взял к себе в помощники. Во-первых, по старой памяти. Во-вторых, мы уже по-настоящему взрослые люди, фактически офицеры – шутка ли, военную кафедру закончили, а по выпуску из института получим лейтенантские погоны. Короче говоря, парни мы хоть куда. И не важно, что с экономического факультета, где в подавляющей своей массе учатся девушки разных мирных народностей. Всякие там «горные геологи», «металлурги» и «электромеханики» нас, парней-экономистов, за людей не считали и даже слагали о нас всякие гадости. Поначалу мы с Макаром обижались, даже всерьез подумывали о том, чтобы перевестись на другой факультет, но потом привыкли. Тем более что к пятому курсу оскорблять нас уже было некому. Вернее, желающие бросить камень в наш огород, может, имелись, но реальных поползновений в нашу сторону не наблюдалось. В прошлом году я стал бронзовым призером всесоюзного студенческого турнира, Макар же стал чемпионом области. Мы хоть и «экономисты», но при этом мастера спорта по дзюдо и нас лучше не задевать.

Андрей Данилович, как водится, толкнул политически грамотную речь. «Товарищи студенты! Родина ждет от вас трудового подвига!» И далее в духе «все для фронта, все для победы». Знал я, что это за фронт такой. С утра до вечера в погоне за картошкой – раком через все поле. Комбайн роет, а ты по уши в грязи вслед за ним. Приятного мало, но настроение тем не менее отличное. Сентябрь, чудесная погода и бабы в «бабье лето». Девушек много. Первокурсницы и второкурсницы – все с экономического. Ребята тоже были, но, естественно, мы с Макаром рассматривали их исключительно в качестве тягловой силы. Чего, конечно же, не скажешь о девушках, тем более о тех, которых мы имели честь лицезреть перед собой. Ведь мы с Макаром стояли рядом с Данилычем, лицом к строю, так сказать. Начальство, раскурить его через коромысло.

Особенно хороши были первокурсницы. Возможно, мне так только казалось – в силу чувства новизны. Всех второкурсниц я знал в лицо, а кое с кем из них даже имел... ну, скажем так, романтические отношения. А первокурсницы для меня сплошные «иксы» да «игреки».

Одна из них так просто прелесть. Вроде бы ничего особенного: лицо как лицо, фигура как фигура, а какой-то магнит в ней – глаз не оторвать. А вроде бы и выглядит нелепо – косынка, брезентовая ветровка, трикотажные штаны, заправленные в резиновые сапоги. Другое дело – Майя. Она хоть и не Плисецкая, но фигуркой никак не хуже знаменитой балерины. Такая же волнующая и грациозная. Ну и, конечно же, красивая и эффектная. Яркая красная курточка ниже пояса, на голове игривая беретка того же цвета, веселая юбка в клеточку, белые колготки, изящные синие сапожки – не сразу и поймешь, что из резины. Глядя на нее, не скажешь, что битва за урожай входит в ее планы на ближайшее будущее. Ни дать ни взять Красная Шапочка, и сама как пирожок – так и хочется съесть. Всем хочется. Но не мне.

В принципе, я бы от нее не отказался. Что уж тут и говорить, Майя – самая красивая девушка из тех, кого я когда-либо знал. Но не лежала у меня к ней душа, не было того трепетного, зовущего в омут с головой чувства. Ну, красивая и красивая. А еще доступная. В прошлом году у нас был с ней небольшой роман. Все как положено – кино, вино и домино в постели. Внезапно все началось, внезапно и закончилось. Она закрутила амур с каким-то мальчиком из госуниверситета, а я целиком переключился на сдачу летней сессии. Прошло лето, начался новый учебный год, и можно начинать все сначала. Похоже, именно так и думает Майя – глаз с меня не сводит, интригующе улыбается. А глаза голубые, как небо в ясную погоду. Но Майя меня мало волнует. Мой взгляд сам тянется к первокурснице, которую мог бы назвать незнакомкой, хотя знаю, как ее зовут. Евгения, или просто Женя. Вот если где и есть женская изюминка, так это в ней. Или даже фунт изюму.