Задержи звезды - Кэти Хан

– Кислород изначально называли «огненным воздухом» – он на самом деле является мощной энергетической силой. Большое заблуждение. Существует множество типов кислорода: дикислород 02, озон 03,04 – их по одному открывали почти каждое столетие, в таком порядке.

– Что ты хочешь этим сказать? – Макс покачивается в легком нетерпении.

– Наука и развивается, и разрушает себя с течением времени. Если мы проживем достаточно долго, то настанет пора, когда большинство теорий, которые сейчас воспринимаются как факт, будут опровергнуты. Всегда существует лучшая, более продвинутая теория – нам просто нужно для начала расширить собственные знания.

– Это как концепция о том, что мир плоский. – Его взгляд падает на округлые очертания Земли, море метеоритов сгущается на горизонте под ним.

– Именно. Когда мы лучше познаем физику, кислород тоже усовершенствуется. Это не совпадение. Мы учимся применять к нему более сложные научные технологии, а значит, он сам по себе развивается.

– В 2001-м выяснилось, что 04 на самом деле не 04, а группа молекул кислорода под давлением, который использовался в ракетном топливе в начале двадцать первого века. Очень мощный красный кислород, но 08 – сверхмощный.

– Ладно, я с тобой согласен, насколько мне позволяют мои скромные познания в химии, – говорит Макс. – Ты собираешься сделать что-то необычное с кислородом и превратить его в топливо.

– Окислитель.

– Хочешь сделать его окислителем.

– Именно, – отвечает она.

Макс протягивает руку в перчатке, чтобы дать Кэрис пять, и она касается его ладонью.

– Озрик, – набирает девушка, – подтверждаешь, что я могу вызвать химическую реакцию с некоторым количеством кислорода в ранце, чтобы сделать окислитель?

– Привет, Кэрис. Если вы сможете сгенерировать реакцию с результирующей двойной ромбовидной симметрией, то этот элемент можно будет использовать в качестве окислителя.

– Мощного окислителя? – Да.

– Объясни понятие двойной ромбовидной симметрии.

– Мы говорим об 016, Кэрис.

– Ой. – Она пару секунд размышляет, глядя на Землю с ее ярко-зелеными и голубыми участками суши и океана, глаза девушки задерживаются на удивительно коричневой пустоши на том месте, где когда-то были Соединенные Штаты. – Что будет, если нам не удастся получить достаточное давление?

– Вы можете создать другой аллотроп.

– Это будет плохо?

– Не обязательно. Если у вас выйдет 08, ситуационный анализ показывает пятидесятипроцентную вероятность того, что вы сможете использовать его как окислитель, достаточно мощный, чтобы применять этот элемент в качестве топлива.

– Значит, стоит попробовать, – печатает она и, как запоздалую мысль, добавляет: – Спасибо.

– Пожалуйста.

Подсознательно Кэрис замечает отсутствие своего имени в конце этого предложения, но продолжает планировать химическую реакцию.

– Как продвигается? – Пока она переписывалась с Озриком, Макс еще больше осознал всю катастрофичность их положения. Его взгляд опустился к метеоритам под ними, а затем поднялся вверх к «Лаерту». – Все хорошо?

– Неплохо. Озрик говорит, нам нужно создать 08. – Она намеренно преуменьшает задачу, оценивая его реакцию. – Красный кислород.

– Ты хочешь получить красный кислород – здесь? – Да.

– В космосе, без каких-либо элементов контроля. Красный кислород. – Он выглядит иронично. – Не в лаборатории.

– Нет.

– В космосе. – Да.

– Без инструментов.

Она выкладывает все начистоту:

– На самом деле поднять наши шансы на выживание может 016.

– Что?

– Черный кислород. Но Озрик говорит, если мы в состоянии приблизиться к 08, у нас тоже будет шанс.

– Черный кислород, – вторит ей Макс. – Это невозможно.

– Мы должны попробовать. – В ее тонком голосе звучит мольба. – Давай, Макс. Нам стоит попытаться.

Он поднимает на нее испуганные глаза:

– Хорошо. Что мы делаем?

– Кэрис. – Слово вспыхивает голубым цветом в боковой части стекла ее круглого шлема, абсолютно незваное, и адреналин девушки подскакивает.

– Да, Озрик?

– Панели вашего скафандра обнаружили большой приток ультрафиолета.

– И что?

– Солнце находится в пределах прямой видимости от вас?

Кэрис смотрит обратно на корабль и видит рассвет, который во всем блеске поднимается над кораблем.

– Да, нас отнесло дальше от «Лаерта», так что мы больше не в тени. – Она опять касается задней части ранца Макса, пробираясь сквозь отверстие для сетчатого конуса к запасу кислорода.

– Кэрис.

– Что, Озрик? Я занята, – бормочет она, выключая звуковые оповещения Озрика, перед тем как ее сердце поддается напору адреналина.

– Вам нельзя оказывать никакого влияния на кислород под воздействием ультрафиолетового излучения.

Кэрис замирает:

– Почему?

– При химической реакции между молекулами кислорода под воздействием ультрафиолетового излучения Солнца существует высокая вероятность создания три-оксигена.

– Что происходит? – спрашивает Макс.

– Подожди секунду.

– Скажи мне…

– Кэрис, триоксиген не сработает как окислитель либо топливо, и если вы его вдохнете…

– Кэри, что происходит? – Макс хватает ее за руку.

– Что-то не так с Солнцем…

Задняя часть ранца Макса отскакивает, после того как она его открепляет, и плывет в невесомости, поэтому она стряхивает его руку, чтобы удержать элемент.

– Что если молекулы все еще внутри его ранца? – набирает она.

– Негативно, уровень триоксигена слишком высокий.

– Кэри, я клянусь…

– Ради бога, подожди. Озрик говорит что-то про реакцию кислорода на ультрафиолет… Озрик? Дай определение триоксигена.

– Триоксиген, 03, также известный как озон. Менее стабильный аллотрои молекулярного кислорода 02…

– Кэрис, – в голосе Макса звучит отчаяние.

– Черт. – Она цепляется за его руку. Он все еще сжимает ее. – Черт. – Она аккуратно забирает у него сетчатый конус и помещает его обратно в ранец, защелкивая отсек, затем отпускает, и теперь Кэрис соединена с ним только веревкой фала. – Это не сработает.

– Почему?

– Риск слишком высок. Если у нас не получится создать красный или черный кислород, мы создадим 03. Из-за Солнца.

– Озон?

– Да. Озрик, перечисли медицинские последствия вдыхания озона.

– Побочные эффекты воздействия озона: вызывает респираторные симптомы. Нарушения функций легких. Воспаление дыхательных путей. Респираторные симптомы могут включать: кашель, раздражение в горле; болевые симптомы, жжение или дискомфорт в области грудной клетки при глубоком вдохе; стеснение в груди, одышку или затруднение дыхания и в некоторых случаях смерть.

– Понятно.

– Если бы я только мог поговорить с Озриком, – бормочет Макс. – Ужасно жаль, что у меня нет моего флекса.

– Сомневаюсь, что ты хотел бы прочесть то, что он мне сейчас пишет. – Макс корчит гримасу, и Кэрис протягивает к нему руку. – Я уверена, мы можем каким-то образом перепрограммировать мой, если хочешь.

– На это нет времени. Продолжай ты. – Его взгляд падает на ее понижающийся показатель уровня воздуха.

– Ладно.

– Озрик, – импульсивно набирает она, – ты можешь подвинуть корабль, чтобы закрыть любое ультрафиолетовое излучение Солнца?

– Ответ отрицательный, Кэрис. Системы навигации и управления выключены.

– Ох! – Она секунду думает. А потом пишет: – Ты можешь сделать так, чтобы наша переписка отображалась и в скафандре Макса?

– Да, Кэрис. Вы хотите, чтобы при передаче этого диалога он появился в виде текста в шлеме Макса с удаленными ругательствами?

– Он не ребенок. Можешь оставить все дословно.

– Подтверждаю.

Секундой позже стекло в шлеме Макса оживает и на нем появляется голубой текст всей переписки Кэрис с Озриком, расположенный в его поле зрения с выравниванием по левой стороне.

Макс моргает и смотрит вверх, прокручивая разговор к началу.

– С тобой он общается иначе.

– Чепуха.

– Правда. Господи, Кэрис, тут говорится о серьезных медицинских предостережениях по поводу влияния озона.

– Я знаю, но неужели хоть одно из них хуже, чем верная смерть? – спрашивает она. – Если мы попробуем и у нас не получится, то повредим легкие. Но разве не лучше сделать попытку и в случае успеха остаться в живых?

– Ты имеешь в виду, – говорит он, – что лучше иметь шанс на испорченную жизнь, чем лишиться ее вовсе?

Она кивает.

– Не уверен, что согласен. Кэрис изумленно смотрит на него:

– Серьезно?

– Нет, если для тебя существует риск.

– Ну, – говорит она, – технически риск существует для тебя. Мы пробуем сделать это с твоим ранцем.