Железный Феникс 2 - Виктор Котович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ястребов пока решено отправить на разведку малой группой, но Гайла предупредила остальных, чтобы были наготове.
— На этом совещание окончено, — наконец произносит девушка. — Кроме Макса все могут быть свободны.
Отставляю тарелку с почти нетронутой рыбой в сторону. Нет, всё-таки такая еда не по мне. Организм вроде не протестует, но вкус не нравится совершенно. Получится ли договорится с призрачной Джонной о корректировке рациона? Без понятия, но попробовать стоит.
— Давай уже свою клятву, — неприветливо бурчу я, занятый мыслями о насущном. Ещё бы! Местного риса оказалось не так уж много, и кто знает, насколько часто тут подают эту самую рыбу. — Что там надо говорить?
— Погоди, — произносит девушка и достаёт из кармана небольшой жёлтый кристалл. — Ты должен держать твёрдый эфир на раскрытой ладони левой руки.
Забираю камешек и рук девушки, будто бы невзначай касаясь её кожи кончиками пальцев. Укладываю кристалл, куда сказано, и выжидающе смотрю на Гайлу.
— Повторяй за мной, — мягко произносит девушка. — «Да будет сердце моё…»
— Да будет сердце моё… — произношу послушно. Кристалл тут же начинает мерцать, будто разогревается. Но на самом деле теплее он не становится.
— «…с Ястребами…» — продолжает Гайла. Видимо, свечение кристалла — дело нормальное.
— … с Ястребами… — блеск эфира на моей ладони становится нестерпимым.
— «…вовек!» — последнее слово девушка почти выкрикивает.
— … вовек, — я произношу это куда спокойнее. И тут же кристалл гаснет. Удивлённо вскидываю глаза на Гайлу — и вдруг ощущаю нестерпимое жжение. Эфир вплавляется в мою ладонь, будто раскалённый нож в масло. По венам прокатывается кипяток, и я сваливаюсь со стула.
Последнее, что успеваю услышать, — встревоженный женский вскрик.
Глава 5
Первый контакт
Тонкие девичьи пальчики проходятся по моим ключицам невесомой лаской. Оглаживают плечи, слегка разминая мускулы, будто проверяют их на прочность. Острые ноготки едва ощутимо царапают обнажённую кожу на груди и осторожно спускаются ниже, к животу. Напряжённые мышцы радостно вздрагивают, словно только того и ждали.
Я сплю?
Наверное, потому что открыть глаза и взглянуть на озорницу никак не получается. Тело не двигается, будто свинцом налито. Зато жар возбуждения в крови распространяется без препятствий.
— О-о-о? — еле слышно тянет тонкий голосок. И сразу же мягкие подушечки пальцев проходятся от основания заинтересовавшей девушку части тела к вершине. Круговым движением плавно обводят её и снова спускаются вниз. Тело, насколько позволяет сонное оцепенение, подаëтся вслед за прикосновениями, а в груди зарождается хриплый стон.
Но тут же исчезает, когда я ощущаю кожей живота чужое тëплое дыхание. Секунды томительной неизвестности — и нежнейшая изысканная ласка в качестве награды.
Прошлое и будущее растворяются в приятных ощущениях. Сейчас есть только я и моя сонная грëза. Еë движения ускоряются, становятся всё более жадными. В ход идут зубки, но так аккуратно, что это лишь добавляет остроты.
В последний момент скованные мышцы словно отпускает, и руки сами собой тянутся к девушке — в стремлении то ли оттолкнуть, то ли притянуть поближе. И хватают пустоту.
Глаза распахиваются, на краю зрения мелькает что-то зелëное. Но я моргаю — и его больше нет. Показалось?
Тело ещё подрагивает после пережитого, но я наконец прихожу в себя и убеждаюсь, что это был всего лишь сон. Потому что лежу поверх одеяла прямо в одежде! И остаëтся только порадоваться, что ткань моего костюма волшебная…
За окном светает, а значит совсем скоро выдвигаемся. Или в этот раз я останусь здесь? Не просто же так я вчера отключился.
Но, как ни странно, чувствую себя вполне сносно. Да что там — даже отлично! Будто заново родился или что-то вроде того. Вот только сон, который я только что видел, был такой реалистичный, что аж неловко. Ай-яй-яй, Макс! В твоëм-то возрасте…
Да о чём это я? Мне ж сейчас восемнадцать — как раз самое время. Пора бы уже к этому привыкнуть.
Дверь в коридор тихонько открывается и в комнату заглядывает Гайла.
— Раз улыбаешься, значит, полегчало, — удовлетворëнно констатирует она.
Девушка выглядит слегка измученной, будто не спала этой ночью.
— Что со мной случилось? — спрашиваю, вглядываясь в ещё более бледное, чем обычно, осунувшееся лицо.
Гайла тяжело вздыхает и усаживается на край постели рядом со мной. Лёгким движением откидывает длинные волосы за спину. До меня доносится лёгкий аромат духов, от которого слегка кружится голова. Или это я после недавнего сна ещё не отошёл? Не знаю.
— Я бы и сама хотела это узнать, — отвечает девушка на заданный ранее вопрос, странно перекликаясь с моими мыслями. — Кажется, эфир, который мы используем для фиксации клятвы, вступил в конфликт с тем, который есть в твоём организме.
— Разве они различаются? — хмурюсь я. И тут клятая аллергия меня достала, хоть и в такой причудливой форме.
Гайла пожимает плечами:
— Если и отличается, то не слишком. Он же переработанный, а не прямиком из Бездны. И тот, что в твоëм теле, тоже преобразуется, проходя через Источник.
— Получается, клятва не принята?
Девушка качает головой:
— Как ни странно — принята. Ты ничего не чувствуешь?
Прислушиваюсь к себе.
— Нет, ничего необыч… Постой-ка! Райт направляется сюда… Донок спит, Шиме в туалете, Захар… Что со мной⁈
Я и правда знаю, где находятся и что сейчас делают мои свежеиспечëнные одногруппники. Причëм почему-то исключительно парни.
Хотя нет! И Гайлу я тоже могу почувствовать. Могу даже понять, в каком она сейчас настроении, хоть по выражению лица и не скажешь. Это что-то вроде радостного облегчения. Так счастлива, что со мной всë в порядке? Хе-хе.
— Да, — кивает девушка, — Теперь ты один из Ястребов. Мы можем чувствовать друг друга на расстоянии и даже передавать мыслеобразы.
— А почему тогда я не вижу остальных? В смысле, девушек? — не то чтобы я так уж мечтал подсмотреть за рыжей заразой, просто пытаюсь понять ограничения новой способности. — Чуть зависит от расстояния?
Гайла кивает:
— Внутри корпуса Джонна искусственно ограничивает эту возможность во имя соблюдения приличий. Но вообще мы можем ощущать присутствие других в радиусе пятидесяти киломеров. Передавать мысли — на расстояние в десять. Это даëт нам большое преимущество
