Чудо - из чудес - Санин Евгений

— Да, у тебя будет самая быстрая, не боящаяся ни шторма, ни мели, ни пиратов — самая лучшая и надежная в мире триера!

— Хвала богам... я хотел сказать — твоему Богу! — воскликнул просиявший капитан Сизиф. — И я буду ее капитаном? Триерархом?!

— Нет, у нее уже есть капитан. Тот, Кто доведет этот корабль, со всеми его пассажирами, до Вечной пристани!

— О-о!.. — разочарованно протянул капитан Сизиф. — Благодарю тебя, но мне нужен мой, собственный корабль… Я сам хочу быть его капитаном! А у тебя нет другой триеры? — осторожно спросил он. — Пусть не такой быстрой и лучшей! Мне бы... Я...

— Зачем тебе другая, если есть эта? — удивился апостол.

— Как ты не понимаешь? Потому, что я хочу, чтобы она слушалась только меня, чтобы управлял ею только я, чтобы это была моя, понимаешь, только моя триера!

— Но ведь она может погибнуть в шторм!

— Конечно!

— Налететь на камни!

— Да!

— Попасть к пиратам!

— Да, да! Но все-таки это будет — моя триера! И я непременно построю ее!

Голос капитана Сизифа налился непреклонной силой, казалось, что он уже видел перед собой только свой вожделенный корабль:

— И я непременно построю ее! Клянусь Небом и Землей, я немедленно отправлюсь в Аполлонию…

— Идем со мной! — попробовал образумить его апостол, но капитан Сизиф, словно одержимый порывом к немедленным действиям, уже не слышал его.

— Нет-нет, скорей в порт! Я начну все с начала! — горячечно бормотал он.

— Значит, нам все равно по пути! — положил ему руку на плечо апостол и, видя протестующий взгляд капитана Сизифа, с улыбкой уточнил: — Пока хотя бы до порта!

3

— Обойти все Неаполи?! — посмотрел на Юния, как на безумного, Янус.

            — До порта! Постой-постой, а дальше? Неужели я и, правда, должен идти с ним?..

            Юний переступил с ноги на ногу и нахмурился. Весь его вид выражал крайнюю степень растерянности. Только теперь он понял все трудности предстоящего ему дела. Да, золотой слиток, чтобы выкупить отца был с ним — он приятно оттягивал пояс, напоминая о себе. Но… толку-то от него, если он не знает даже в какой стороне этот Неаполь!

            Юнию казалось, что он стоит посреди бескрайнего моря, не видя нигде спасительного берега…

            Лишь два человека на свете могли сейчас помочь ему: этот оракул, обещавший привести их с братом к отцу, и — Янус. Первого Юний отверг сразу, он вообще мало доверял жрецам и оракулам. А что касается Януса… Не зря ведь Ахилл надеялся, что тот что-нибудь вспомнит. Лукавый эллин вспомнил, конечно, то, что хотел старший брат. А вдруг он знает, но почему-то скрывает, что-то еще?

            Размышляя так, Юний даже не замечал, что Янус сам, в свою очередь, решая, как быть, глядел то на уходившего прочь Ахилла, то на переминавшегося с ноги на ногу его младшего брата.

Стараясь держаться подальше от капитана Сизифа, он прислушался к разговорам, задал несколько вопросов и, узнав, что апостол должен посетить даже Скифию, решительным шагом направился к погруженному в раздумья Юнию. Он сделал свой выбор.

— Ты?.. Как говорится, на ловца и зверь… —  ахнул, увидев его, Юний, но тут же, скрывая свою радость, нарочито нахмурился: —  Зачем ты помог моему бывшему братцу?

— А почему было не помочь? — с усмешкой пожал плечами Янус. — Он так хотел в Рим и, кстати, неплохо заплатил за это! И потом, между прочим, отправляя его в Италию, я больше помогал тебе, чем ему!

— Мне?!

— А ты сам посуди! Во-первых, он больше тебе не соперник, а, во-вторых, теперь ты всегда можешь сказать отцу, что вместо того, чтобы спасать его, твой брат...

— Бывший брат! — напомнил Юний.

— Да-да, бывший! — охотно кивнул Янус. — Этот помешанный на всем римском — ха-ха! — квирит бросился в Рим! Тогда ты один, и никто другой, будешь наследником Лакона!

— А что? Ве-ерно! — оглядывая Януса с ног до головы, согласился Юний. — Только для этого нужно сначала найти его!

— И… как ты намереваешься это сделать?

— Да вот пока еще не решил, — как можно небрежнее, словно речь шла о прогулке по набережной Синопы, ответил Юний и махнул рукой в сторону апостола. — То ли, и правда, пойти с ним, то ли самому обойти все Неаполи…

— Все Неаполи?! — посмотрел на него, как на безумного, Янус. — Да на это у тебя уйдет полжизни! Зачем тебе гора золота на старости лет? И разве выдержит столько времени в рабстве твой несчастный отец?..

— Пожалуй, это так… — искренне вздохнул Юний и, снова лукавя, осторожно сказал: — Но вот, если бы ты…

— Что? — с готовностью подался вперед Янус.

— Сократил список этих Неаполей, вспомнив все те места, где вы были за последние дни, я бы, так уж и быть, выделил тебе небольшую частицу этой золотой горы! Думаю, она не помешала бы тебе именно сейчас, в те годы, когда особенно хочется пить, есть и веселиться.

— И какая же будет эта частичка? — облизнул губы Янус.

— Ты вспомни сначала, а там поговорим!

Янус испытующе посмотрел на Юния и, уловив в его глазах что-то настораживавшее, уклончиво повел плечами.

— Я конечно могу… То есть, попробую! Но сам понимаешь: частые шторма, тяжелая работа, постоянный страх перед пиратами… До того ли было мне — простому матросу, мимо каких мы шли берегов?

— И что же мне тогда делать?

— Как что? — ни мгновения не раздумывая, отозвался Янус. — Идти с этим оракулом. Пока идти, — видя, как вытягивается лицо Юния, быстро уточнил он. — В любом случае ты ничего не теряешь. Он же пообещал тебе найти отца. А это — великий жрец! Я сам — клянусь всеми небесными и подземными богами! — видел, как он воскресил мертвого.

Янус сказал это так искренне, что Юний, имевший как любой часто лгущий человек особенное чутье на ложь, не найдя ее ни в тоне, ни во взгляде эллина, озадаченно хмыкнул:

—- Так ты, значит, советуешь мне идти с ним?

— Да! И... взять меня с собой...

— А ты по пути будешь вспоминать?

— Конечно!

— Но… что же я с ними буду делать? — кивая на апостола с учениками, нахмурился Юний. — Молиться я не люблю. Работать не умею!

— И не надо! — поспешил успокоить его Янус. — Положись во всем на меня!

— Да? — недоверчиво уточнил Юний. — А жить на что будем?

— А вот! — доставая кошелек, подбросил его на ладони Янус. — Для начала хватит, а там я что-то придумаю!

— Ну, что ж, — оживился при виде денег Юний. — Пожалуй, в твоих словах что-то есть... Одному мне, и правда, будет тут скучновато... А вдвоем… — он тоже искренне, согласно махнул рукой, и в глазах Януса промелькнуло торжество. — Всё веселей!

Тем временем апостол поднялся с земли, и длинная вереница людей направилась в сторону порта Синопы.

Даже легкий и светлый дым от костра, по которому с шипением барабанили капли начавшегося дождя, казалось, стремился за ними вослед...

4

— А как же я? Мы?.. — показала на вбежавших в дом детей Ирида.

...Другой дым, чадящий и горький, был и в доме купца Лакона. Он шел от домашнего очага, около которого хлопотала Ирида. Ее глаза застилали слезы, она морщилась от дыма, и робкий огонек в печи казался ей радугой.

Услышав знакомые шаги, Ирида оглянулась и увидела вошедшего в дом Ахилла.

— Что-то никак не разгорается сегодня очаг… — пожаловалась она. — Видно, мы чем-то прогневали наших богов!..

— Да-да, очевидно…

Ахилл принялся ходить по комнате, не зная, как сказать жене о принятом им решении.

С одной стороны, для мужчины, главы семейства это было простым и обычным делом. Многие, по долгу службы или зарабатывая на жизнь, годами находились вдали. Но с другой, он знал, насколько этот отъезд радует его, настолько он огорчит Ириду.

Пять лет прожили они вместе. Женился он на ней по воле отца, который, даже не спрашивая его согласия, привез четырнадцатилетнюю девушку, младшую дочь своего умершего друга — небогатого купца из Эфеса. Когда Ахилл увидел ее, то первым делом испытал чувство жалости к этому хрупкому существу с большими печальными глазами. Шли годы, родились дети — теперь уже четырехлетний сын и двухлетняя дочь, он по-своему полюбил Ириду, из чувства долга, как он считал, чем даже гордился, а та жалость так и осталась в сердце.

Она-то и не давала ему сразу сообщить ей свою новость.

Ахилл, наконец, остановился у окна и, не оборачиваясь, позвал:

— Ирида!

— Да?

— Вот что, Ирида! Мы… нашли этого пророка! — опять не найдя в себе сил сказать все, снова начал издалека Ахилл. — Только он совсем не такой великий оракул, как все говорят. Представляешь, он не сказал нам ничего определенного!

— Как жалко! Совсем ничего?

— Ну, почти ничего. Предлагал пойти с ним, обещал помочь отыскать отца. Но как, скажи, мог я довериться пророку, который на прямой вопрос, где именно наш отец, не дал даже туманного, как это принято у оракулов, ответа? К тому же у него — ты только представь себе — один только Бог!

— Как! Всего один?! — удивилась Ирида.

— Увы! — развел руками Ахилл. — А когда он начал еще и поносить римского цезаря, я посчитал за лучшее скорей удалиться от него. Хвала Юпитеру, что мы живем не во времена Тиберия или Калигулы, а при Нероне, когда не преследуют за оскорбление императорского величества. Иначе бы мне не сносить головы даже за то, что я слушал такие крамольные речи!